Последняя тайна - Гарри Килворт Страница 2

Нюх распечатал, конверт и вынул длинный желтый листок с изображением дракона на обратной стороне. От листка повеяло мускусным ароматом Нюх начал читать, расхаживая по комнате и шевеля губами.

— Ну?! — нетерпеливо воскликнул мэр. — Что он пишет?

Нюх оторвал взгляд от письма:

— Что пишет? Это сугубо личное письмо, мэр!

Тот разочарованно сложил лапы на брюшке.

— Ну пожалуйста, Серебряк! Ведь сам Великий Панголин! В конце концов…

Нюх вздохнул:

— Ну, раз уж вам так хочется знать, он приглашает меня посетить его Закрытый дворец. У него есть для меня работа. Кто-то украл драгоценные нефритовые туфли идола Омма, божества, изображаемого в виде крылатой землеройки. Подданные Великого Панголина не смогли найти ни самих туфель, ни воров.

— Туфли Омма? Но они бесценны! — воскликнула Бриония.

Мэр, никогда не слышавший об Омме и до которого ему не было ровно никакого дела, несказанно удивился. Подумать только, самый великий монарх мира просит Серебряка о помощи! Если бы Недоум любил путешествия, он, возможно, и позавидовал бы ласке, но Толстопуз терпеть не мог заморскую еду, заморские постели, не знал иностранных языков и отродясь не видывал заморских денег. Более того, он даже был благодарен Серебряку за то, что тот со своими дружками на маскараде у мэра перебил все вазы династии Кротов, принадлежавшие сестре Сибил. Огромные, отвратительные горшки с изображениями мерзких драконов и каких-то волнистых чудовищ!

А сейчас перед ним стоит ласка, которого не пугает все заморское. И он, этот ласка, вскоре совершит путешествие на Восток, чтобы встретиться с императором, чье слово — закон для миллионов подданных и чьи земли простираются от полюса до полюса!

Зависть? Нет! Восхищение? Тоже вряд ли. Пожалуй, немного удивления и примерно столько же благоговения.

— Ну что ж, — сказал мэр, — полагаю, вам нужно собираться в путь!

— Если я решу поехать! — ответил Нюх.

— И вы еще сомневаетесь? — поразился мэр. — Вы непременно, обязательно должны ехать! В конце концов, письмо пришло с дипломатической почтой, значит, королева тоже имеет к этому отношение. Конечно, ей всего шесть лет, но язык у нее как жало у змеи. Да и я сам, как ваш мэр, имею к этому отношение. Остронюх, вы просто обязаны ехать!

— Хорошо, я подумаю.

— Только недолго, а когда будете готовы, дайте мне знать, — попросил мэр. — Я хочу послать Великому Панголину подарок. — И он величественной походкой вышел из комнаты.

— Так ты поедешь? — спросила Бриония, убедившись, что мэр действительно ушел.

— Думаю, да, — ответил Нюх. — Но подумать все же надо. Я не собираюсь покорно говорить «да» только потому, что мэр и королева хотят услышать это.

— Разумеется!

Чуть позже Нюх отправился проведать своего друга-аристократа, лорда Легкомысла Мудрого. Серебряки и Мудрые, несмотря на то что одни были ласками, а другие горностаями, дружили уже на протяжении столетий. Легкомысл был истым аристократом. Однако в последнее время он видел, как аристократия Поднебесного приходит в упадок, и не в последнюю очередь из-за того, что принц Недоум отказался от королевского титула, чтобы стать мэром звериной части Туманного.

Легкомысл Мудрый жил в шикарном особняке, в месте, достаточно удаленном от трущобных районов Опийной Дури и Портового. Постучав, Нюх узнал, что его светлость уехал в «Прыгающие камешки». Нюх тоже состоял членом этого элитного клуба, правда бывал там не слишком часто. Он поблагодарил за информацию Голубка, ласку-камердинера, попутно отметив, что лапки слуги вымазаны синими чернилами.

В «Прыгающих камешках» Нюх нашел своего друга, с наслаждением поглощавшего сваренное всмятку яйцо ласточки.

— А, как бишь тебя!.. — воскликнул Легкомысл, считавший, что делать вид, будто забываешь имена, весьма аристократично. — Как поживаешь, старина?

— Прекрасно, Легкомысл, благодарю.

— Вот бездельники, — поднося ко рту смоченный в желтке кусочек хлеба, вздохнул лорд. Кусочек разломился пополам и упал в блюдце. — Они даже хлеб испечь толком не умеют!

— Прикажи, чтобы его слегка поджарили, перед тем как подать.

Легкомысл перебросил монокль с левого глаза на правый и поднял с блюдца вымазанный в желтке шнурок.

— Прекрасная мысль! Так в чем же дело? Кто тебе сказал, что я здесь?

— Твой камердинер, Голубок.

Морда Легкомысла помрачнела.

— Проклятые слуги, — пробормотал он. — Знаешь, чем он теперь занялся? Пишет историю рода, будь он неладен!

— Что ж, полагаю, он хочет отыскать себе какого-нибудь выдающегося предка.

— Нет, нет, он пишет историю моего рода! И каждый день с пристрастием допрашивает меня обо всех моих родственниках. Хочет познакомиться со всеми моими тетушками и дядюшками, чтобы расспросить и их. И охота ему откапывать всяких полоумных!.. Ты знаешь, один из Мудрых прошел пешком от Безымянных болот, на севере, до мыса Рыбьего Жира, причем полпути — задом наперед! Как ты думаешь, зачем он это сделал?

— Боюсь, что не знаю. Может быть, в благотворительных целях?

Легкомысл прищурился:

— Да нет, я имею в виду — зачем задом наперед. Вообще-то ходьба полезна. Укрепляет лапы и легкие. Но он прошел полпути задом наперед, чтобы передние лапы не износились раньше задних! Ты можешь себе такое представить? Трудновато с подобными родственничками сохранить фамильную гордость и чувство собственного достоинства. Кстати, не желаешь ли кофе?

Нюх пожелал, а затем объяснил причину своего прихода. У Легкомысла богатейшая библиотека. Нюх хотел бы ознакомиться с ее картографическим разделом, а проще говоря, взглянуть на карты, без пользы пылящиеся на полках.

Легкомысл озадачился:

— Да их там целая уйма!

— Мне нужны не все, а только те, на которых указана дорога в Катай.

Нюх рассказал другу, что намерен отправиться туда, чтобы помочь Великому Панголину. Легкомысл снова переместил монокль с одного глаза на другой, покачал головой и прикусил губы под великолепными распушенными бакенбардами.

— Опасное путешествие, очень рискованное. Это не одна тысяча километров! Тебе, возможно, придется столкнуться с бандитами и дикими людьми. Знаешь, ведь многие люди не любят зверей. Кстати, если верить Голубку, один, а точнее, одна из моих предков, леди Легкомысл, умерла от укусов пустынной блохи где-то в Утренней Магнолии. А еще в тамошних пустынях всегда проблема с водой. Днем она зловонная и горячая, а ночью и вообще замерзает. Так что хорошенько подумай, прежде чем ехать!

— Как говорит один мой старый друг, ходьба полезна для лап и для легких! — усмехнулся Нюх.