Загадка бордового портфеля - Анна Устинова Страница 2

«Хорошенькое начало, — подумал он. — Если в этой «Пирамиде» все такие…» Однако медлить дольше было нельзя. Собрав остатки решимости, Иван приблизился к Ольге Борисовне:

— Скажите, пожалуйста, это восьмой «А»?

— Он самый, — подтвердила она. — А ты, наверное, Иван Холмский?

Новенький молча кивнул. Ребята из восьмого «А», собравшиеся вокруг Ольги Борисовны, разом уставились на Ивана. Ощущение было не из приятных. Его изучали, как микроба под микроскопом.

Тут, к счастью для него, музыка смолкла, и кто-то хрипло произнес в микрофон:

— Раз! Два! Три!

— Ребята, строимся! — мигом засуетилась Ольга Борисовна.

Иван встал рядом с высоким белобрысым парнем. Тот сперва с подозрением на него покосился, затем вдруг резко протянул руку и с чувством собственного достоинства изрек:

— Герасим.

Едва он это произнес, к ребятам обернулась та самая черноглазая девочка, чье странное поведение привело Ивана в замешательство.

— Каменное Муму, — указав пальцем на долговязого Герасима, очень серьезно и четко произнесла она.

По поводу Муму у Ивана вопросов не возникло. Человеку с именем Герасим иного прозвища и не дашь. Но вот почему каменное?

— А почему каменное? — спросил он.

— Герочка у нас Каменев, — ответила вместо черноглазой девочки её светловолосая ангелоподобная соседка. — Поэтому он у нас Каменное Муму.

— Не травмируй мою ранимую душу, Варвара. — Голос Герасима прозвучал мрачно и угрожающе, однако Иван заметил, что на губах у него играла улыбка.

— Здорово! — сзади послышался бас.

Иван обернулся и увидал толстого темноволосого кудрявого парня.

— Луна-а! — хором воскликнули обе девочки и Герасим. — Почему опоздал? Договорились ведь!

— Ну, проспал, — развел руками вновь прибывший. — И вообще, куда торопиться? По-моему, все ещё только начинается!

И он указал на школьное крыльцо, куда как раз выплыла в окружении завуча и нескольких учителей директриса.

— А это у нас кто такой? — посмотрел с любопытством Луна на Ивана.

— Он ещё не представился, — хмыкнула ангелоподобная Варвара.

— В жизни так много тайн, — подхватила её черноглазая подруга и добавила со знакомой уже Ивану, словно лишь намечавшейся на губах улыбкой: — В общем, пока мы можем только сообщить тебе, что он — новенький.

— Иван Холмский, — чувствуя, что снова краснеет, Ваня поспешил внести ясность.

Четыре пары глаз пристально изучали его.

— Павел, — протянул руку Луна.

— А я Марго, — сообщила черноглазая девочка.

— Варя, — кротко улыбнулась Варвара, состроив новенькому глазки.

— Это не Варя, а настоящий Варвар, — многозначительно заявил Герасим. — Предупреждаю на полном серьезе. И советую сделать выводы. Иначе потом пожалеешь.

— Не бери в голову, — с ещё более кротким видом сказала Варвара. — Это просто он мстит мне за Каменное Муму.

Герасим хотел что-то возразить, но его слова заглушила директриса.

— Дорогие ребята! — воскликнула в микрофон она. — Родители! Педагоги! Позвольте от всей души поздравить вас с началом нового учебного года!..

— Эй, Иван, — Луна склонился к его уху, — ты вообще-то к нам откуда?

— В каком смысле? — спросил тот.

— Ну, ты ведь откуда-то к нам перешел?

— А-а, ты об этом, — кивнул Иван. — Из Бибирева.

— Ну и как там? — продолжал расспросы Луна.

— Нормально, — пожал плечами Иван.

— Чего же тогда перешел? — не унимался Павел.

— Квартиру поменяли, — объяснил новенький. — Не пилить же отсюда каждый день в Бибирево и обратно.

— Пилить далековато, — согласился Луна.

— … А особенно радостно мне отметить, — продолжала тем временем директриса, — что наша экспериментальная авторская школа «Пирамида» успешно ведет своих питомцев к вершинам знаний. С удовольствием вам сообщаю, что все сто процентов наших выпускников прошлого года стали студентами. Надеюсь, это положит начало доброй традиции.

— Надейся, надейся, — Луна почему-то не проявил особого воодушевления. — А ты где теперь живешь-то? — вновь обратился он к Ивану.

— На Ленинградском проспекте. Дом восемнадцать, — пояснил тот.

— Ребята! — воскликнул Павел. — А он ведь из вашего дома!

Варя и Марго в который раз обернулись.

— В каком подъезде? — одновременно спросили они.

— В первом, — последовал ответ.

— Я тоже, — сказала Марго. — Окна у вас во двор или на проспект?

— Во двор, — внес ясность Иван.

— Везет же некоторым, — позавидовала девочка. — У нас все окна на проспект. Шум жуткий. Зато есть терраса.

— Какая ещё терраса? — у Ивана от удивления округлились глаза.

— Пло-од архитектурных изли-ишеств, — протянула Марго. — Как говорит мой отец, «ложный классицизм середины пятидесятых годов». В общем, на нашем этаже из боковых квартир есть выход на крышу широкой части дома. Летом чувствуешь себя как на даче. Вот если бы ещё машин было поменьше…

— И воздух почище, — вмешался Каменное Муму. — Тогда бы и впрямь, как на да…

— Ах, — с томным видом произнесла голубоглазая Варвара. — По-моему, мечтать о несбыточном — это пустое. А вот домик ты, Ванечка, правильно выбрал. Нашего полку прибыло. Моя квартира во втором подъезде.

— И моя тоже, — сказал Герасим.

— А я живу в двадцать шестом доме, — пояснил Луна. — Такой, знаешь, желто-серый. Где ремонт фотоаппаратов.

— … Но все наши усилия по созданию экспериментальной авторской школы «Пирамида» были бы тщетны без помощи наших дорогих спонсоров! — раздалось новое восклицание директрисы. — Я имею в виду замечательный фонд «Гуманитарное наследие» и его славного учредителя Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, чья программа поддержки российского образования и позволяет нам в это трудное время продолжать лучшие традиции российской интеллигенции.

— Что ещё за Ярослав Гонсалес? — изумился Иван.

— Миллиардер из Соединенных Штатов русского происхождения, родившийся в Латинской Америке, — фыркнула Варвара. — У нас в актовом зале его портрет висит. Во всю, между прочим, стену.

— Разма-ах, — протянул Иван.

— У нас ещё есть его музей, — дополнила картину Марго.

— А он что, уже помер? — поинтересовался Иван.

— Совсем нет, — ответил Герасим. — Жив-здоров. Кует свои миллионы и миллиарды.

— Вы тут сами-то давно учитесь? — Иван посмотрел на новых знакомых.