Кнопка и Антон - Эрих Кестнер Страница 20

– Надо надеяться, – гордо заявила Кнопка и улыбнулась своему другу. – По-моему, нам пора домой. Как вы считаете? Антон, пойдешь с нами?

Антон отказался. Его ждет мама.

– Тогда приходи завтра, после школы.

– Ладно, – сказал Антон, пожимая девочке руку. – Если твои родители не против.

– Разумеется, приходи! – сказал Кнопкин отец.

Антон слегка поклонился и убежал.

– Он – чистое золото, – глядя ему вслед заметила Кнопка.

Наконец, они сели в такси и поехали домой. Девочка сидела между отцом и матерью, поигрывая в кармане мелочью и спичками.

– Как же это все вышло? – строго спросил отец.

Кнопка пустилась в объяснения.

– У фройляйн Андахт есть жених. Этому жениху постоянно нужны деньги. Вот она и стала водить меня сюда. Мы с ней очень даже неплохо зарабатывали. Честно, я не вру.

– Какой ужас! – воскликнула мать.

– А что тут ужасного? – не поняла Кнопка. – Это было жутко интересно!

Фрау Погге многозначительно взглянула на мужа и, покачав головой, вздохнула:

– Ох, уж эта мне прислуга!

РАССУЖДЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

ОБ УВАЖЕНИИ

В предыдущей главе есть фраза, которая заслуживает того, чтобы мы еще раз к ней вернулись. Там говорится о фрау Погге: «Она никогда не испытывала особого уважения к мужу, ибо он был слишком добр к ней».

Вы спросите: разве можно быть к кому-то слишком добрым? Я полагаю – да. В местах, где я родился, бытует выражение: «худая доброта». Бывают люди, добрые и приветливые со всеми без исключения. А это неверно. И дети первыми чуют, что кто-то чересчур добр к ним. Предположим, дети натворят что-то, что даже по их мнению, заслуживает наказания. А их не накажут. Поначалу они просто удивятся. Но если подобная шалость сойдет им с рук еще раз, они с каждым разом будут все меньше и меньше уважать этого доброго человека.

Уважение штука очень серьезная и важная. Бывают, конечно, дети, которые и сами по себе все делают правильно, но большинство детей этому еще надо научить. И тут им необходимо что-то вроде барометра. Они должны чувствовать: то, что я сделал, плохо, а следовательно, я заслуживаю наказания.

Но если ребенка не наказать или хотя бы не сделать выговора, более того, если за нахальство еще и поощрить шоколадкой, то он непременно подумает: я теперь всегда буду нахальным, ведь за это дают шоколад.

Уважение необходимо и уважаемые люди тоже необходимы, покуда дети, да и взрослые тоже, еще далеки от совершенства.

Когда они вошли в дом, наверху во всю мочь орал патефон.

– Странно! – сказал господин Погге и отпер дверь. И тут же застыл как соляной столб. И жена его тоже. Только Кнопка не особенно удивилась, она была занята беседой с Пифке, выбежавшим навстречу.

В коридоре толстая Берта танцевала танго с полицейским. Второй полицейский стоял возле патефона и крутил ручку.

– О, Берта! – в негодовании воскликнула фрау Погге.

Кнопка подошла к полицейскому, крутившему ручку патефона, сделала книксен и сказала:

– Дамский танец, господин вахмистр.

Полицейский обхватил ее рукой и они протанцевали один круг.

– Ну, довольно! – закричал директор. – Берта, что все это значит? Вы что, обручились с целой ротой полицейских?

– К сожалению, нет, – ответила толстая Берта.

Тут из кухни появился третий полицейский. Фрау Погге простонала:

– Кажется, я сойду с ума.

Кнопка подошла к ней и попросила:

– Да, мамочка, пожалуйста, сойди с ума.

– Да куда ж еще сходить-то? – воскликнула Берта.

Собственно говоря, это было довольно нахальное заявление, но фрау Погге пропустила его мимо ушей, а у господина Погге и без того забот хватало. Наконец, Берта отвела хозяев на кухню. Там сидел человек в плаще и наручниках.

– Вот этот господин собирался нас ограбить, но я слегка стукнула его по кумполу и вызвала полицию. Вот мы, вас дожидаясь, и поплясали чуток.

Человек в наручниках открыл глаза. Взгляд у него был какой-то остекленелый.

– Да это же Роберт-Дьявол! – изумилась Кнопка.

Родители ошалело уставились на нее.

– Кто?

– Жених фройляйн Андахт! Так вот зачем она меня спрашивала, когда у Берты выходной!

– И ради этого человека вы ходили попрошайничать!

– И вот зачем она рисовала план квартиры! – кричала Кнопка.

– План мы у него и вправду обнаружили, – сказал один из полицейских, протягивая удивленному хозяину листок бумаги.

– И как же вы справились с этим типом? – осведомилась фрау Погге.

Толстая Берта взяла булаву и встала возле двери.

– Я вот тут стояла, а когда дверь-то открылась, я его и треснула. Он потом очнулся, а его еще разок по головке-то и погладила. Вот, а потом явились эти три кавалера.

Она показала на полицейских, и они почувствовали себя весьма польщенными.

Хозяин дома покачал головой.

– Что-то я ничего не пойму, – сказал он, – откуда вы знали, что именно грабитель лезет в квартиру? А если бы это я пришел?

– Тогда бы и тебя по головке погладили! – не без удовольствия вставила Кнопка.

Берта принялась объяснять все по порядку.

– Я как домой пришла, а погода на улице – не приведи Господь, так я себе думаю, чего мне под дождем-то разгуливать, ну вот, сижу я на кухне, а тут телефон звонит. И кто-то мне говорит: сейчас к вам придет грабитель, вы, говорит, врежьте ему разок кочергой и позвоните в полицию. Но кочерги-то у нас нету. Вот так все и было.

– Да кто же мог знать, что нас собираются ограбить? Кто вам позвонил? – допытывалась фрау Погге.

– Да это же ясно, как Божий день! – воскликнула Кнопка. – Конечно, это был мой друг Антон!

– Точно! – сказала Берта. – Он хоть и не назвался, но сказал, что он Кнопкин дружок.

– Вот видите! – обрадовалась Кнопка и, заложив руки за спину, гордо прошлась по коридору. – Я же сразу вам сказала – этот парень чистое золото.

– Мне тоже так показалось, – раскуривая сигару пробормотал папа Погге. – Но откуда он узнал?

– Наверное, видел, как фройляйн Андахт дала ключи этому ворюге, – предположила Кнопка.