Мандариновая пора - Дарья Доцук Страница 20

– Мы всю жизнь будем её везде с собой брать? – обиженно проворчал Егор. – Ну не читал я «Франкенштейна», и что? А теперь и вовсе расхотел!

– Почему? – в один голос удивились Матвей и Паша.

– Да потому что это девчачья книжка. Слышали, что она сказала про Мэри Шелли? Какая-то девчонка из девятнадцатого века! А я-то думал, она учёная дама. Нет, ну вы прикиньте сами, что она может знать про науку? В те времена у них даже медицины нормальной не было, и туалетов в домах – только ночные горшки. Эх, – разочарованно вздохнул он и облокотился на деревянную ограду. – А я так «Франкенштейна» у себя в эссе хвалил, как будто это что-то… такое!

– Ну-ну, не расстраивайся уж ты из-за этого! – расхохотался Матвей.

– Знаете, ребята, я, наверное, пойду, – спохватился Паша.

– Куда? – уставились они на него. – Ты же ещё даже не катался!

– Потом! – крикнул Паша, уходя быстрым шагом. – Мне нужно готовиться!

А про себя добавил: «Чтобы Полина не решила, что я хуже её любимой Мэри Шелли!»

Время побежало так быстро, что Паше оставалось только гадать, куда деваются дни, а то и целые недели. Конечно, каникулы всегда пролетают стремительно, но часы не замедлили своего хода даже с наступлением учёбы.

Мама всеми силами старалась вытащить Пашу то в кино, то на прогулку, то ещё куда-нибудь, но он всегда находил новые отговорки. У него была цель – во что бы то ни стало поступить в лицей. А для этого ему требовалось читать и умнеть со скоростью света.

С книгами получилось на редкость удачно. Папа как раз перевёз их от бабушки, где они хранились все те годы, что семья провела во Вьетнаме. Паша сразу понял, что почти всё из этой библиотеки так или иначе пригодится для будущего эссе, и, несмотря на то, что научной фантастики было не так уж и много, приступил к чтению.

Некоторые книги он просто пролистывал, останавливаясь на определённых местах, другие читал от корки до корки и с каждым днём убеждался, что теперь ему есть что сказать по самым разным вопросам.

Особый интерес у него вызывали биографии всех более-менее значимых фигур, чьи имена ему попадались. На «Рабочем столе» появилась отдельная папка, посвящённая биографиям – от королей до изобретателей. Туда уже перекочевала добрая сотня статей из Википедии, но Паша не собирался останавливаться на достигнутом.

Егор и Матвей часто предлагали куда-нибудь сходить на выходных или после школы, но Паша отказывался. А ведь ему так хотелось провести с ними хоть пару часов. «Ничего, – говорил он себе, когда начинал жалеть, что остался дома. – Если поступлю, то буду с ними видеться каждый день! И в школе, и после школы».

Родители, конечно, решили, что в жизни сына наступил трудный период. Нет, чтение они всегда поощряли, но не в таких безумных количествах. Папа считал, что над книгой нужно поразмыслить, а не хвататься за новую, едва закончив предыдущую.

– Его обижают в школе, – обеспокоенно перешёптывались они. – Или он поссорился с друзьями. Это затворничество ни к чему хорошему не приведёт!

Особенно они тревожились, когда сравнивали нынешнего Пашу с тем мальчиком, который раньше только и делал, что бегал по парку: ловил ящериц, висел на деревьях вниз головой или просто знакомился с людьми и слушал их истории – удивительные или самые обыкновенные, все они казались ему одинаково увлекательными.

– Он уже должен был привыкнуть, как-то освоиться, – замечала мама. – Разве это нормально – целый день сидеть в комнате?

– Ничего, привыкнет. Все привыкают!

– Ой, не знаю, что-то я за него волнуюсь!

– Давай подождём ещё немного, а там посмотрим.

Если бы Паша хоть ненадолго отвлёкся и до него долетели обрывки этих бесед, он бы сразу рассказал родителям о подготовке к лицейскому экзамену, но был слишком занят. Ему казалось, что каждая секунда, проведённая с книгой, даёт ему огромное преимущество. Сколько будет желающих учиться в лицее? Десятки? Сотни? Но сколько бы их ни было, он должен быть лучше, намного лучше большинства.

Иногда он всерьёз переживал, что в голове закончится память и какой-нибудь особенно нужный факт улизнёт от него навсегда, а ведь он так старательно собирал все эти факты! Случалось и наоборот, и Паша вскакивал в семь утра с одной только мыслью «Я ничего не знаю!» и чуть ли не в панике бросался к стеллажу с книгами.

Школа его при этом почти перестала интересовать. На половине предметов он просто читал под партой, на другой половине делал вид, что слушает, а сам повторял про себя разные цитаты и сам с собой вёл дискуссии. Только на математике оживлялся и рвался к доске или требовал, чтобы учитель дал ему дополнительные задачи на дом. Учитель сперва решил, что мальчишка просто над ним издевается, но спустя пару недель привык и уже без напоминания клал Паше на парту листочек с «лишними» упражнениями.

От усердия Паша даже пропустил Праздник первого утра. Однажды он увидел в окне молодую февральскую луну – совсем ещё крошечная, она возвещала, что старый год только что сменился новым.

«Ну вот! Я забыл купить мандариновый куст! И в комнате бардак!» – упрекнул он себя, лёжа в постели.

– Убери в комнате! – послышалось из кухни.

Паша вздрогнул… и вновь сделался пятилетним мальчуганом из старого французского особняка, в саду которого растёт драконий фрукт.

Из залитой солнцем кухни выглянула тётушка Лан в белом переднике и строго предупредила:

– Не сомневайся, домашний дух всё-всё передаст Нефритовому императору!

– Да у меня чисто! – насупился Паша и подбежал к няне: – А ты, между прочим, забыла дать мне подарок! Ох и достанется тебе от Нефритового императора! Дух-то первым делом нажалуется на тебя!

– Нечего ему на меня жаловаться! – возразила тётушка Лан, но тут же опасливо раздула благовонные палочки в углу и положила рядом с ними спелый персик. Никогда не помешает на всякий случай задобрить духа.

Паша раскрыл ладонь:

– Ну, пожалуйста, я хочу подарок!

Тётушка Лан рассмеялась и, не обращая на Пашу внимания, продолжила работу: завернула квадратный пирог из клейкого риса в зелёный банановый лист, связала бамбуковой лентой и опустила в кастрюлю. Там уже кипятилось несколько таких съедобных подарков, но Паша знал, что до новолуния няня не даст ему даже откусить от пирога.

Чтобы как-то утешиться, он решил потихоньку стянуть со стола какое-нибудь лакомство. Пока тётушка Лан размахивала цветущей розовыми лепестками веткой персика, отпугивая злых духов, он успешно сунул в рот горсть засахаренных семян лотоса.

Прожевав, Паша снова взялся за своё:

– У тебя что, нет для меня никакого подарка?