Поллианна взрослеет - Элинор Портер Страница 27

Миссис Мерфи тихо плакала, сидя на краешке кровати. Из противоположного конца комнаты Джерри Мерфи, выпучив глаза, время от времени восклицал: «Ну, дела! Умереть не встать!» Что касается Джеми… тот неподвижно, молча лежал на кровати с видом человека, перед которым неожиданно открылась дверь, ведущая в Рай. Но чем дольше он слушал миссис Керю, тем заметнее менялось выражение его глаз. Наконец, он вовсе их закрыл и отвернул лицо.

Миссис Керю закончила, и в комнате воцарилась тишина. Когда же Джеми снова повернулся к ней и заговорил, лицо его было бледным, а в глазах стояли слезы.

– Благодарю вас, миссис Керю, но я… не могу переехать к вам, – коротко ответил он.

– Что значит не можешь? Почему? – воскликнула миссис Керю, не веря своим ушам.

– Джеми! – вскрикнула Поллианна.

– Вот те раз! – бросился к нему Джерри. – Что на тебя нашло? Своего счастья что ли не видишь?

– Я вижу, но переехать не могу, – повторил Джеми.

– Джеми, Джеми, ты не торопись! Подумай, что это для тебя значит! – с дрожью в голосе сказала миссис Мерфи.

– Я подумал, – срывающимся голосом ответил ей Джеми. – Ты полагаешь, я не знаю, от чего я отказываюсь?

Затем он вновь перевел на миссис Керю взгляд своих влажных от слез карих глаз.

– Я не могу позволить, чтобы вы делали все это ради меня, – тихо, но отчетливо произнес он. – Если бы вы делали это из любви, тогда другое дело. Но вы ведь это делаете не из любви… не из любви ко мне. Вам нужен не я, а настоящий Джеми. А я не настоящий. Во всяком случае, вы так не думаете. Я это вижу по вашему лицу.

– Я знаю, но… в конечном итоге… – беспомощно пролепетала миссис Керю.

– И к тому же, если бы я был как все нормальные мальчики и мог ходить… – перебил ее Джеми. – А в моем положении я вам бы очень скоро надоел. И я бы сразу это почувствовал, и мне было бы невыносимо… быть вам обузой. Конечно, если бы вы беспокоились обо мне, как мамуля…

Он взмахнул рукой, сдерживая рыдания, и снова отвернул лицо.

– Я не тот Джеми, который вам нужен. Поэтому я… не могу поехать с вами.

С этими словами он стиснул свои кулачки так сильно, что костяшки пальцев побелели на фоне изношенного серого одеяла.

В комнате вновь воцарилась тишина. Миссис Керю молча поднялась со стула. Лицо ее было бледным, но в нем читалось что-то такое, что заставило Поллианну сдержать рвавшиеся наружу рыдания.

– Поллианна, пойдем, – кратко сказала миссис Керю.

– Такого дурака, как ты, надо еще поискать! – буркнул Джерри в следующую минуту, когда за гостями затворилась дверь.

А мальчик на кровати рыдал так безутешно, словно это захлопнулась перед ним дверь, ведущая в Рай, и захлопнулась навсегда.

Миссис Керю была разгневана. Довести себя до такого состояния, чтобы быть уже готовой взять к себе несчастного калеку, да еще и услышать от него такой решительный отказ – это было невыносимо. Миссис Керю не привыкла к тому, чтобы с ее приглашениями не считались, а тем более – чтобы ими так гнушались. Кроме того, сейчас, когда взять к себе мальчика оказалось невозможным, она стала чувствовать непреодолимый страх, что он все же тот самый Джеми. Она осознавала, что не забота о судьбе мальчика, не желание ему помочь или его осчастливить были истинными причинами, по которым она решилась взять его к себе. На самом деле она надеялась вернуть себе душевное спокойствие и равновесие и навсегда освободиться от навязчивого мучительного вопроса: «А что если он действительно тот самый Джеми?»

То, как мальчик интуитивно почувствовал истинные мотивы ее поступка, объяснив свой отказ тем, что она это «делает не из любви», ничуть не повлияло на позицию миссис Керю. Напротив, она теперь гордо убеждала себя, что действительно не испытывает к нему ни капельки любви, потому как он на самом деле – не ее племянник, и теперь она может преспокойно «забыть всю эту историю».

Но забыть никак не получалось. Чем настойчивее она отвергала ответственность и родственный долг, тем настойчивее ответственность и родственный долг вновь и вновь напоминали о себе, доводя ее до состояния паники. Чем решительнее она гнала от себя неприятные мысли и воспоминания, тем четче в ее сознании становилась картина убогой тесной комнатки, в которой тосковал мальчик с печальными глазами.

А тут еще и с Поллианной стало твориться что-то неладное. Она сделалась не похожей на саму себя. В совершенно нетипичном для нее стиле девочка уныло слонялась по дому, не находя себе места и ни к чему не проявляя интереса.

– Поллианна, может, тебе нездоровится? – спрашивали ее домашние.

– Нет, нет, я здорова, – отвечала она.

– Так что же с тобою творится?

– Ничего. Ничего такого. Просто я вспомнила о Джеми… подумала вот, что у него нет таких красивых вещей: ковров, картин, портьер.

То же самое происходило за столом. Поллианна совершенно потеряла аппетит. Но плохое самочувствие как причину тоже отрицала.

– Нет, нет, что вы, – грустно вздыхала она, – просто я не голодна. Как начну есть, мне вспоминается Джеми, у которого на обед вчерашний пончик да пустая булочка… без гамбургера. Как-то уже и есть не хочется.

Под влиянием чувств, которые она сама не вполне понимала, миссис Керю решила любой ценой добиться перемены в настроении девочки и заказала огромную елку, две дюжины гирлянд, веночки из остролиста и множество елочных игрушек. Впервые за много лет празднично украшенная гостиная сияла огоньками и мишурой. Планировалась даже праздничная вечеринка. Миссис Керю велела Поллианне пригласить на елку накануне Рождества несколько школьных подруг.

Но и здесь миссис Керю ожидало разочарование. При том что Поллианна все принимала с благодарностью и даже проявляла искренний интерес к праздничным приготовлениям, лицо ее оставалось серьезным и сосредоточенным. Даже вечеринка в канун Рождества стала скорее горьким, чем радостным событием. Вид сверкающей украшениями нарядной елки вызвал у девочки бурные рыдания.

– Поллианна, что с тобой? – воскликнула миссис Керю. – Теперь-то в чем дело?

– Ни в чем, – всхлипывала Поллианна. – Елочка такая совершенно замечательная, что я не могла не заплакать. Я подумала, как бы Джеми приятно было увидеть ее…

Тут уж у миссис Керю лопнуло терпение.

– Что ты заладила: «Джеми, Джеми»! – вскипела она. – Поллианна, сколько можно твердить о том Джеми? Тебе прекрасно известно, что не по моей вине его сейчас нет с нами. Я ему предлагала переехать сюда насовсем. И вообще, где твоя знаменитая игра в радость? Мне кажется, сейчас самое время ее применить.

– А я играю в нее, – слабым голосом ответила Поллианна. – Но не могу понять, что творится. Раньше я не замечала, чтобы игра так странно действовала. Вот раньше, когда я находила чему радоваться, я чувствовала себя вполне счастливой. А теперь, когда есть Джеми… Вот я радуюсь, что вокруг меня ковры и картины и у меня всегда что-нибудь вкусное на обед. Но чем больше я радуюсь за себя, тем обиднее мне становится за него. Я никогда раньше не замечала, чтоб игра так действовала. И я не знаю, что ее так изменило. Вы не знаете?