Тайна старинной башни - Энид Блайтон Страница 27

– Да, я знаю, какие художественные галереи в Америке покупают оригиналы, – сказал Фатти и подал инспектору Дженксу список, который составил утром в офисе Башни Банши.

– Боже праведный! – воскликнул инспектор, не веря своим ушам. – Не снится ли это мне? Мы-то с ног сбились в поисках этих сведений. Как ты это узнал, Фатти?

– Да я просто случайно увидел это на столе в офисе мистера Энглера, – сказал Фатти, – и кое-что взял на заметку, сэр.

– Я только надеюсь, Фредерик Троттевилл, что, когда ты подрастешь, ты поступишь на службу в полицию, а не запишешься во взломщики! – сказал инспектор. – Полагаю, ты сознавал, что не имеешь права рыться в письменном столе этого типа, хоть он и мерзавец!

– Я как-то не был в этом уверен, сэр, – сказал Фатти, и глаза его сверкнули. – Но вот Эрн был возмущен. Правда, Эрн?

– Конечно, правда, – сказал Эрн. – Но тогда я не знал, что Фатти раздобывает информацию для вас, сэр.

– А что, действительно существует некий граф Людвиг, который одалживает картины мистеру Энглеру? – спросил Фатти.

– О да, – сказал инспектор. – И, видимо, он плоховато разбирается в живописи: хотя Энглер никогда не отсылает ему обратно его ценные оригиналы, а только подделки, копии, он, видимо, ни разу не заметил различия!

– Значит, он, когда получит копию, не заметит и того, что маленькая шлюпка исчезла? – спросила Бетси, пораженная.

– Конечно, не заметит, – сказал инспектор. – Ты, маленькая Бетси, куда более тонкий ценитель, чем он. И Эрн тоже.

– Можете вы теперь обвинить мистера Энглера и художника, и, вероятно, служителя – в воровстве и мошенничестве? – спросил Фатти.

– Это трудновато, – сказал инспектор. – Я бы чувствовал себя уверенней, если бы узнал, каким образом ему удается незаметно выносить оригиналы картин из художественных галерей, в которых он их демонстрирует, к примеру в Башне Банши. Ведь не так-то просто вынести из помещения большие картины – или, напротив, занести внутрь. Вот что по-настоящему ставит нас в тупик. За этим типом мы следили, долго следили – не только здесь, но и в других местах – и ни разу нам не удалось поймать его на горячем – с картиной, которую выносят или вносят.

– О, это совсем просто, сэр, – сказал Фатти. – Я это сразу понял, сэр.

– Фатти! Ты же нам ничего не говорил! И как же они выносят картины? – с изумлением спросил Ларри.

– А ты помнишь, сколько там во дворе валялось труб большого диаметра – как бы для ремонта? – сказал Фатти. – Вот я и подошел к одной, заглянул внутрь – и увидел там что-то туго свернутое в трубку. Я, конечно, тогда не мог вообразить, что это такое, но теперь я абсолютно уверен, что это был свернутый в трубку холст, картина, снятая со стены. А пропажи никто бы и не заметил, потому что на ее место немедленно вставлялась копия.

– Ох, Фатти! Вспомни стремянку – как мы нынче утром, когда нас заперли, услышали ее скрежет по полу, а потом шлепанье кистью, – вскакивая со стула, воскликнул Эрн. – Вот что они тогда делали! Они влезли на стремянку, чтобы вырезать картину, потом разбрызгали по заднему щиту какой-то клей и наложили на щит копию – она, конечно, сразу же приклеилась.

– Да, помню, – сказал Фатти. – Ты совершенно прав, Эрн. Ты очень хорошо все объяснил.

– Почему же ты, Фатти, не рассказал нам это? – спросила Бетси.

– Ну, я не был полностью уверен, сходится ли все, – сказал Фатти. – Знаете, это было вроде составной картины-головоломки. Я не мог увидеть всю картину в целом, не мог понять, что она означает, пока не найду каждый кусочек картины. Так было до нынешнего утра, только тогда я нашел последний кусочек – трубы под навесом! Тогда наконец я понял, как они умудряются выносить картины, не вызывая подозрений.

– Ты прекрасно поработал, Фатти! Но я очень опасаюсь, что эти молодчики почуяли опасность и сбежали, – сказал инспектор, закрывая блокнот. – Возможно, кто-то предупредил их, что за ними следят. Они, кажется, уехали в синем автофургоне и легковой машине? Человек, которому поручили за ними наблюдать, к сожалению, не успел записать номера. Так что нам вряд ли удастся поставить заслоны на дорогах или оповестить все полицейские посты. Нам непременно надо узнать регистрационные номера машин.

– Ах да, чуть не забыл, – сказал Фатти. – Я утром эти номера приметил. Минутку, как там, да, один номер был «Пара Отвратительных Негодяев» и…

– «Пара Отвратительных Негодяев» – разве ж это номер машины? – удивился Ларри.

– А другой – «Дрянная Гнусная Шайка», – сказал Фатти, – вот именно – «ПОН 202» и «ДГШ ЗЗЗ», сэр. ПОН – это «Пара Отвратительных Негодяев» и ДГШ – это «Дрянная Гнусная Шайка». Удобный способ запомнить номера этих машин, сэр: буквы соответствуют определению тех, кто в них сидит.

– Ну, знаешь, я даже не хочу говорить, какой ты молодчина, не то у тебя вскружится голова, – торопливо записывая номера, сказал инспектор. – А не довелось ли тебе, Фатти, запомнить номер моей машины по твоему способу?

– Да, сэр. Номер вашей машины «ОСП 888», – быстро ответил Фатти. – То есть – ОСП означает «Очень Славный Парень», сэр.

– Ну что ж, очень рад это слышать, – сказал инспектор, вставая. – Спасибо, Фатти, спасибо, Эрн. Теперь мы сможем прижать этих трех негодяев и засадить их туда, где – уж в этом я уверен – им не придется любоваться прекрасными картинами.

– А что будет с жалобой мистера Энглера на меня? – спросил Фатти. – Я имею в виду взлом и проникновение в Башню Банши. На самом-то деле мы же не совершили взлома. Сэр, мы забрались в Башню по подземному проходу.

– Гм… ладно, принимая во внимания, что ты, Фредерик, так основательно помог мне в этом деле, я вычеркну запись об этой жалобе в моих книгах, – сказал инспектор Дженкс, широко улыбаясь. – И насчет мистера Гуна не беспокойся. Сейчас я иду прямо в полицейский участок и расскажу о неожиданной – и удивительной! – помощи, которую вы мне оказали сегодня утром. Да, должен признать, что Пять Тайноискателей – выдающиеся детективы!

– А что будет с Эрном? – тревожно спросила Бетси. – Он может вернуться к мистеру Гуну? Ему ничего не грозит?

– Ничего, это уж точно, – сказал инспектор. – Я скажу Гуну, что его племянник Эрн сумел обнаружить единственную существующую улику, которая, вероятно, послужит основанием для ареста такого ловкого негодяя, как мистер Энглер. Славная работа, Эрн!

И с этими словами инспектор вышел. По пути к машине он еще бормотал:

– Ну-ка, любопытно: номер моей машины «ОСП 888» – Фатти говорит, что это означает «Очень Славный Парень». Гм, интересно бы знать, какие другие слова Фатти придумает для этих букв, когда будет на меня зол. Да, за ним нужен глаз да глаз, за этим юным Фредериком Троттевиллом.

Рассказ инспектора мистер Гун выслушал с величайшим удивлением. Он едва верил своим ушам.