Охота за Красной Шапочкой - Валерий Роньшин Страница 28

— Вот блин горелый! — Молодцов с досадой ударил по приемнику кулаком.

— Сломаешь, — испугался практикант.

— Да и черт с ним!

— Тебе-то «черт», а мне Григорий Евграфыч пару влепит за невыполненное задание.

— Подумаешь, пара, — сказал Димка. — У меня этих пар знаешь сколько за семь лет было? До фига и больше.

— Тихо! — встрепенулся Чайников. — Кажется, заработал.

— … в конец Тверской, — послышался женский голос. — И там сразу увидите Смольный собор…

— Какая хорошая слышимость, — радостно сказал практикант. — Можно даже звук убавить. — Он покрутил ручку. Звук почему-то не убавился.

— … А вы не знаете, собор сегодня открыт? — спросил другой женский голос.

— Открыт.

— Голоса почему-то двоятся, — с недоумением произнес Чайников. Димка приложил палец к губам:

— Тсс…

— Да нас в квартире не слышно.

— Они у машины, — прошептал Молодцов.

— У какой машины?

— Тихо ты. У нашей.

В самом деле, рядом с «уазиком» стояла Лариса Хорькова и еще какая-то женщина.

— Идите прямо и никуда не сворачивайте, — объясняла Хорькова.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Женщины разошлись. Та, что спрашивала, пошла в сторону Смольного собора, а Хорькова направилась к своему «Мерседесу».

— Ничего не понимаю, — сказал Чайников. А Димка уже все понял:

— Шура, ты «жучок» где поставил?

— В прихожей.

— А конкретнее?

— На вешалке шляпка висела, я в нее спрятал.

— А Хорькова в этой шляпке на улицу вышла.

— И чего нам теперь делать? — растерянно спросил практикант.

— Езжай за ней. Не здесь же торчать.

«Мерседес» покатил по направлению к Неве.

Следом за ним покатил «уазик».

… А в это же самое время (точнее — немного: пораньше) Григорий Молодцов чуть было не отправился на тот свет. Крючковатые пальцы с силой сжимали его горло. Перед глазами Суперопера поплыли оранжевые круги.

Собрав в кулак всю свою стальную волю; Молодцов врезал этим кулаком Карягину в челюсть. Карягин отлетел к стене. Несмотря на то что стена была обита толстым войлоком, он потерял сознание. Такой силы был молодцовский удар.

В палату вбежали главврач Сидоров и охранник Толик.

— Я же вас предупреждал! — закричал Сидоров.

— Все в порядке. — Суперопер помассировал шею. — Вы можете идти.

— Но, Григорий Евграфыч… — запротестовал главврач.

— Идите, идите. Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.

Сидоров с Толиком ушли. Молодцов подошел к Карягину и похлопал его по щекам.

— М-м-м, — замычал Карягин, понемногу приходя в сознание.

— Вставай, приятель, — сказал Суперопер. — Хватит валяться.

Карягин встал.

— Мама! — так и ахнул он, взглянув на Молодцова. — Мамочка!..

— Какая я тебе «мамочка»?

Карягин разразился идиотским смехом:

— Помнишь, мама, ты меня из роддома несла. И пить захотела. Наклонилась над колодцем, а я у тебя из подола выпал. Прямо в колодец.

Суперопер усмехнулся:

— Лучше расскажи, Аркаша, как ты гвозди жарил.

Карягин облизнулся:

— Я так люблю жареные гвозди. Это мое самое любимое лакомство. Жареные гвозди с молоком. С черным молоком. — Он вдруг взревел на всю палату: — Хочу черного молока!!! Дайте мне черного молока!!!

И в этот момент у Григория Молодцова сработала его знаменитая интуиция. «А чем черт не шутит, — подумал Суперопер. — Надо попробовать».

Он подошел вплотную к орущему во все горло Карягину и тихонько прошептал тому на ухо:

— Я от Кукарекина.

В палате мгновенно наступила тишина. Карягин кинул быстрый взгляд на зарешеченное окошко, проверяя — никто не подслушивает? И тоже прошептал:

— Что он просил передать?

Суперопер достал портсигар и неторопливо закурил папироску.

— Он просил передать тебе привет, Аркаша.

Карягин с силой ударил кулаком в войлочную стену.

— Вот черт! Так и знал, что этим все кончится! Говорил же ему: «Не доведет тебя до добра страсть к деньгам».

— Кому говорил?

— Да Кукарекину… Вы ведь Григорий Евграфыч Молодцов, не так ли?

— Совершенно верно.

— Я вас по телевизору видел. В передаче «Криминал».

— Ближе к делу, Карягин. Где вы познакомились с Кукарекиным?

— В детском садике.

— Опять дурака валяете?

— Правда, в детском саду. Мы с ним друзья детства… Поверьте, Григорий Евграфыч, я бы ни за что на это не пошел. Но все так совпало. Меня из театра уволили…

— Из какого театра?

— Из Большого драматического… Я актер, — пояснил Карягин. — Деньги кончились. Другую работу не нашел. А тут Кукарекин и предложил: «Аркадий, хочешь подзаработать?» «Конечно, хочу, — отвечаю. — А сколько?» «Миллион долларов», — говорит. Я прямо обалдел. А он мне: «Надо одного типа облапошить…»

— Дзюбинского? — догадался Сyпeponep.

— Да, его. Этот Дзюбинский работает в банке «Северная Пальмира» и имеет доступ к банковской компьютерной системе. А Кукарекин сделал такую штуку, которая может снимать деньги с одного счета и переводить на другой…

— О микропроцессоре можете не рассказывать. Я в курсе. Расскажите лучше, в чем заключалась ваша задача?

— Я должен был изображать из себя компьютерного гения, такого, знаете, не от мира сего. Которого не интересуют ни деньги, ни слава… Ему б только всякие технические задачи решать, связанные с компьютером. Кукарекни целый месяц меня натаскивал, объяснял, что такое файлы, интерфейсы и прочая ерунда… А знакомая Кукарекина…

— Снегирева?

— Да, Снегирева… Она должна была подкинуть Дзюбинскому идею насчет перевода денег. Что, мол, есть один лопух, который соберет вручную микропроцессор и за это ничего не потребует. А после его можно в сумасшедший дом упрятать, чтоб он случайно не проболтался. Дзюбинский клюнул на эту удочку и пришел со мной знакомиться. Я засыпал его компьютерными терминами, и он поверил, что перед ним настоящий ученый-компьютерщик.

Григорий Молодцов как всегда все понял с полусловам.

— Ясненько… Вы отдали Дзюбинскому микропроцессор, он поставил его в банковскую компьютерную систему и теперь ждет, когда в банк поступят деньги из Международного валютного фонда. Верно, Карягин?