Властелин молний - Улисс Мур Страница 3

Рик, похоже, успокоился. Поправил рюкзак на плече и вошёл вслед за Джейсоном в стеклянные двери, которые с лёгким шорохом открылись при их приближении. Оказавшись в просторном зале аэропорта, Рик ухватил друга за руку.

— Прежде чем что-либо сказать или сделать, имей в виду, Джейсон, что я ещё никогда в жизни не летал на самолёте.

— Ну и что? Я тоже.

— И тебе не страшно?

— Нет.

— Счастливый. А мне ужасно страшно.

— Страшнее, чем в земле Пунто, в Египте? Или в Саду священника Джанни?

— Ну, нет, конечно, потому что там всюду… Там ты словно в сновидении находился, разве не так? Как будто мы уснули на борту «Метис», а потом проснулись… спустя некоторое время. Там всё выглядело не таким… реальным. Чтобы приехать сюда, мы ведь не входили в Дверь времени. И у нас нет с собой тетради Улисса Мура, которая подсказывает, куда идти.

— Мы всего лишь сели на паровоз тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года, который всю ночь двигался по железным дорогам Англии.

— А потом в самое обычное такси.

— И приехали сюда.

Друзья осмотрелись.

— А дальше что? — спросил Рик, отпуская наконец руку Джейсона.

— Не волнуйся. Я знаю, куда идти. Нужно отыскать на табло наш рейс. Вот на этом, видишь?

— И какой же у нас рейс?

— Лондон — Тулуза.

Рик всмотрелся в табло с расписанием вылетов. И вскоре нашёл.

— Регистрация у стойки номер пятнадцать. Что это значит?

— Что нужно представить наши документы и багаж вот той даме, которая зевает у пятнадцатой стойки, чтобы она убедилась, что мы действительно собрались лететь.

— А что, можем и не полететь?

— Да что с тобой, Рик? Ты никогда раньше не задавал столько вопросов.

Подойдя к небольшой очереди у стойки номер 15, Джейсон и Рик достали паспорта.

— Покажи, какой ты получился на фотографии, — попросил Джейсон.

Рик отодвинул руку с паспортом подальше.

— И не спрашивай! Нестор сделал ужасный снимок.

— Надо же, и в самом деле, — согласился Джейсон, всё же рассмотрев фотографию.

— Вот чего я никак не могу понять, почему нужно иметь кусок бумаги, на котором написано, что я — это я.

Джейсон зевнул:

— Тайм-аут, Рик. Это слишком сложный вопрос для четырёх часов утра.

— Уже пять.

— Сколько бы ни было. Предлагаю, когда пройдём паспортный контроль, подождать Аниту в кафе. Большая чашка горячего шоколада и кекс с изюмом тебя устроят?

— По-моему, отличная идея.

— Будем надеяться, что примут золотые монеты, — со смехом сказал Джейсон.

«Вру своим родителям», — думала Анита Блум, когда её отец подъезжал ко входу в зал международных отправлений аэропорта Хитроу. Дождь лил с такой силой, что едва виднелись огни впереди идущих машин.

— А ведь нет ещё и пяти утра! — проворчал отец Аниты, потирая покрытые щетиной щёки и откидываясь на спинку сиденья. — Представляешь, что здесь будет твориться через пару часов. — Он покачал головой. — Если это называется цивилизация, то значит, уже совсем близок конец света.

Анита промолчала. Она знала, что отец любит рассуждать вслух. Она тоже иногда так делала. Но не сегодня утром. Сейчас она наверняка наговорила бы только глупости.

Она устала. И боялась.

Устала, потому что не спала всю ночь, лёжа в постели с открытыми глазами в лондонском доме и стараясь отогнать плохие мысли. Бывало, ей и прежде не удавалось уснуть, если предстояло куда-то ехать. Когда же она наконец закрыла глаза, оказалось, что уже пришло время вставать.

Она боялась этой поездки, в которую собиралась отправиться без ведома родителей: у неё дух захватывало, так было страшно. Ведь она и не думала вернуться в Венецию, как полагали её родители, а собиралась сесть в самолёт, чтобы отправиться в Тулузу, во Францию.

«Дворник», поскрипывая, ритмично двигался по лобовому стеклу, очищая его от воды.

— Почти приехали, — сказал отец Аниты. — Думаю, скорее добрались бы пешком.

Сзади послышался автомобильный сигнал.

— Пробки и дождь. Типичное лондонское утро. Знаешь, просто не дождусь, когда меня переведут отсюда.

— В Венеции тоже идут дожди, — наконец подала голос Анита.

— Но там по крайней мере нет пробок, — улыбнулся её отец.

Потеряв терпение, он втиснулся между двумя машинами, отчего Аниту бросило на сиденье, а водитель машины, ехавшей сзади, возмущённо посигналил. Отец Аниты опустил стекло, высунув руку, жестом извинился и снова со скоростью пешехода двинулся дальше.

Стоявшие у аэропорта машины походили на животных, приведённых на заклание. Анита потянулась к отцу, чтобы поцеловать его, и переложила на колени небольшой багаж, с которым приехала в Лондон несколько дней назад. Посмотрела через стекло на мокрый, весь в лужах, асфальт и подумала, что вообще-то не так уж и огорчается, что уезжает отсюда.

Интересно, идёт ли дождь в Килморской бухте и удалось ли ребятам живыми и здоровыми добраться до Лондона. Если не встретит их в аэропорту, то как ни в чём не бывало сядет в самолёт и отправится в Венецию. И будет считать, что эти два дня, проведённые в Килморской бухте, в городе, которого нет на картах, просто приснились ей.

Как будто у неё не было с собой записной книжки Мориса Моро, иллюстратора, жившего сто лет назад в венецианском доме и любившего рисовать животных. Но записная книжка никуда не делась — лежала у неё во внутреннем кармане куртки. Небольшая, лёгкая книжечка страниц в двадцать, из которых последние четыре совершенно чистые. Нестор объяснил, что это путеводитель, который поможет добраться до Умирающего города. А ещё со страниц этой книжки какая-то женщина без имени попросила Аниту спасти её.

В каком смысле спасти, от чего, однако?

Анита вспомнила, как потеплели у неё пальцы, когда впервые прикоснулась к рамочке на странице шестнадцать и услышала прозвучавший в её сознании голос той женщины без имени.

— Это хорошая поездка, — сказал господин Блум, прервав размышления дочери.

— Конечно, папа. А ты не опоздай на работу.

Он усмехнулся:

— У меня целых три часа, чтобы вернуться в центр. Конечно, успею. Передай привет маме. И позвони, как только приедешь. Ладно?

Анита открыла дверцу машины, чувствуя себя совсем маленькой.

— Послушай, папа…

— Что?

Тысячи «нет» замелькали в голове девочки, подобно мигающим огням. Она не могла рассказать отцу, что собирается сделать. Не могла поведать о тропинке за дубом с рыболовными крючками в Килморской бухте. Не могла коротко и быстро объяснить, что разговаривала с людьми в детской книжке, а один хромой садовник поручил ей отправиться в несуществующую страну, скрытую где-то в горах Пиренеев. Не могла признаться, что она Путешественница-фантазёрка. Путешественница, которая действительно бывала в таких местах, которые другие люди могли только представить себе.