Бархатная лисица - Кэтрин Фишер Страница 3

Томос отличался чрезвычайной вежливостью. Он, наверное, удивился, но не выдал своих чувств, лишь протянул женщине руку:

– Здравствуйте, я Томос Джонс. Добро пожаловать в Плас-и-Фран!

Миссис Ханибон чопорно пожала его пальцы и пробормотала:

– Милый мальчик.

– Что ж, – капитан Джонс повернулся к девочке, – а это моя воспитанница и крёстная дочь Серен.

Девочка сделала быстрый книксен.

– Добрый день!

– Здравствуй, дорогуша. – Быстрые глазки миссис Ханибон внимательно осмотрели лицо и платье Серен. – Так, значит, ты воспитанница! А я-то, увидев, как ты сгребаешь листья, подумала, что ты дочь садовника. Как глупо с моей стороны!

Все засмеялись, а Серен почувствовала досаду.

Из дома вышла миссис Вильерс, позади неё спешила мать Томоса, леди Мэр. Поднялась суматоха: хозяйка имения и экономка удивлённо приветствовали гостью и осведомлялись, как прошло путешествие; леди Мэр сказала, что понятия не имела о прибытии гувернантки; капитан Джонс оправдывался, недоумевал, как мог забыть об этом, и отдавал указания отнести в дом дорожный сундук и баулы миссис Ханибон.

Серен прошептала Томосу:

– Теперь начнутся уроки, и мы больше не будем собирать каштаны.

Мальчик пожал плечами:

– Могло быть хуже. По крайней мере, она кажется весёлой.

Серен кивнула. Она много читала о том, как вздорные гувернантки колотят и осыпают бранью детей, и решила, что миссис Ханибон не из таких. Будет интересно изучать в классной комнате наверху книжки об истории и королях, далёких странах и диковинных животных, а может быть, её станут даже учить музыке и рисованию. Томос рисовал очень хорошо, гораздо лучше Серен. А ей всегда хотелось изучать латынь, древнегреческий и французский. Да сколько ещё занимательных предметов!

Вдруг ей в руки упала большая мягкая сумка.

– Это моё вязанье, дорогуша, – прошептала миссис Ханибон. – Я всюду вожу его с собой. Присмотри за ним.

– Всё разгрузили? – спросила леди Мэр. – Тогда прошу в дом, миссис Ханибон. Выпейте чаю с дороги.

И все толпой двинулись в гостиную. Там был накрыт стол, и в камине уже потрескивал огонь. Комната со сверкающим в шкафах фарфором и хрусталём выглядела ослепительно. Не то что в тот день, когда Серен приехала в имение и увидела тёмные холодные помещения с накрытой простынями мебелью. Теперь весь дом ожил, и девочка гордилась этим: радость вернулась в Плас-и-Фран благодаря ей.

Миссис Ханибон уселась на диван, сняла шляпку, из-под которой упали пряди кудрявых волос, но осталась в своих красных перчатках.

– Поразительно красивая комната, – огляделась она. – Какое изящество! Какая чудесная посуда!

– Это свадебный сервиз моей матери. – Леди Мэр разливала чай и передавала чашки. Серен нравилось, что она всегда делала это сама. – Мы так рады вашему приезду, миссис Ханибон. Мой муж говорит, что вы как раз та воспитательница, которая нужна нашим детям.

Глаза у Серен загорелись от счастья. «Нашим детям»! Как приятно это слышать!

– Да, миледи. Я нисколько не сомневаюсь, что именно здесь моё место. – Миссис Ханибон отхлебнула горячий чай.

Возникла неловкая пауза.

– Я вас оставлю, – быстро проговорил капитан Джонс и удалился.

Миссис Вильерс тоже поспешила ретироваться:

– Я приготовлю комнату, миледи.

Когда хозяин дома и экономка ушли, леди Мэр обняла Томоса.

– Мы так гордимся нашими детьми, миссис Ханибон. Томос великолепно рисует, а Серен много читает! Мне кажется, она прочла уже половину книг в библиотеке.

– Уже? – Живые глаза миссис Ханибон остановились на Серен.

– Я здесь только с Рождества, – неохотно произнесла девочка.

– Правда? А где ты жила раньше?

– В приюте.

– Какой ужас! – тихо сказала миссис Ханибон. – Бедное дитя!

Серен пожала плечами:

– Ничего ужасного.

– Какая храбрая девочка! – Миссис Ханибон допила чай и повозила чашкой по блюдцу. – Так, значит, я буду давать уроки обоим вашим детям, леди Мэр?

– Да. – Хозяйка тряхнула тёмными волосами. – Мы хотим дать Серен прекрасное образование.

Гувернантка мило улыбнулась Серен.

– Я буду учить Томоса латыни и греческому.

– И меня тоже, – быстро сказала девочка.

Миссис Ханибон не ответила и потянулась к своим баулам.

– Я привезла Томосу подарок, – сказала она, роясь в сумках. – Куда же я его положила? Я такая рассеянная. А, вот!

Она аккуратно вынула из большого саквояжа ящик золотистого цвета и повернулась к Томосу.

– Знаю, что у тебя завтра день рождения. Я увидела эту вещицу в витрине магазина в Лондоне и просто не могла пройти мимо! Поздравляю, дорогой Томос! – И она вручила мальчику ящик.

Томос удивлённо смотрел на подарок.

– Что нужно сказать? – шёпотом подсказала леди Мэр.

– Спасибо! Большое спасибо, миссис Ханибон.

Ящик переливался в солнечных лучах и притягивал взгляд.

– Можно открыть?

– Подарки раньше времени не открывают, – напомнила Серен.

– Ничего, один раз можно нарушить правило. – Миссис Ханибон крепко сцепила руки в красных перчатках. – Я так хочу увидеть, как мальчик обрадуется!

Леди Мэр улыбнулась.

– Миссис Ханибон, не стоило покупать ему подарки. Томос и так слишком избалован. Но, может быть, в порядке исключения…

Томос сразу же откинул крышку. Серен шагнула ближе и с любопытством вытянула шею. Даже горничная Лили, убиравшая чашки, с интересом покосилась на ящик.

Заглянув внутрь, Томос округлил глаза и чуть не присвистнул от восторга.

– Какая прелесть! – задыхаясь от удовольствия, произнёс он.

Мальчик вынул из ящика большой предмет, похожий на барабан, и поставил его на стол.

– Ах! – хлопнув в ладоши, воскликнула леди Мэр.

– Я знала, что вам понравится, – прожурчала миссис Ханибон.

– Приятная вещица, – заметила Лили.

Серен в изумлении смотрела на подарок.

Она никогда не была на ярмарке, но видела такие механизмы на иллюстрациях в книгах и знала, как они называются.

Карусель.

В середине жёлто-красной платформы стоял полосатый столбик, увенчанный золотым шаром. На рисунках в книжках вокруг располагались деревянные кони, которые опускались и поднимались; на них катались дети. На этой маленькой модели были всего три фигуры скачущих коней с всадниками.