Верните новенький скелет! - Ольга Колпакова Страница 3

Эфир открывала любимая передача школьной уборщицы — утренняя «Криминальная хроника». Красивый, но грустный диктор пялился в ноутбук, выбирая новости погорячее.

— Ну, что там опять случилось? — спросила старушка, прибирая волосы в пучок. — Надулся-то, надулся, как мышь на крупу. Не нравится такую программу вести — веди «Поле чудес».

Диктор внимательно выслушал телезрительницу и ответил:

— Президент подписал указ о введении в школьную программу ежедневных уроков физической культуры. Все дети страны вскоре станут здоровыми, ловкими и спортивными. Результатом этого будут новые мировые рекорды. Президент уже в ближайшее время ждёт от учителей физкультуры отчётов о проделанной работе.

Клара Никифоровна покачала головой:

— Дожили. Теперь каждый день в спортзале пол мыть! Сначала найдите здоровых, ловких и спортивных уборщиц, а потом уже подписывайте указы! Я им отчитаюсь о работе! Я им так отчитаюсь!

Уборщица сделала несколько неторопливых упражнений, разработанных знахарем-огородником Падальцем для восстановления баланса между третьим глазом и седалищным нервом.

Диктор дождался восстановления баланса и продолжил радовать телезрительницу новостями.

— Зарубежная хроника. Кража четырёх редких драгоценных камней в Токийском музее современного искусства имеет все шансы попасть в крупнейшие преступления века. Коллекционер Котокото, хозяин музея, сообщает, что уникальность камней в их редкой, необъяснимой с научной точки зрения, расцветке. Нигде в мире больше нет золотого алмаза, чёрного рубина, зелёного сапфира и розового изумруда. Японская полиция исключает провоз камней за пределы страны благодаря усилению таможенного контроля. Уральские рудознатцы, которых мы попросили прокомментировать событие, высказали подозрение о неправильной идентификации самоцветов…

— Тьфу, — сказала на это Клара Никифоровна. — Век без алмазов-рубинов жили и ещё столько проживём. Это только мафиози без них не могут. Будто питаются они драгоценностями. Вот словно жрут они их с утра до вечера, чтоб у них заворот кишок случился!

Старушка включила чайник, достала из пакета вчерашнюю булочку, аккуратно разрезала её посередине и намазала маслом.

— Да сейчас этих контрабандистов как собак нерезаных, — пробормотала она и, потеряв нить беседы с телеведущим, продолжила: — Кстати о собаках. Вот в двадцать четвёртой, у Лапшовых, зверюга с телёнка размером. И имя такое выдумали… Караул, что ли. Или Кошемир? Наверное, есть чем кормить такую псину-то. Так сумками ей жратву и таскают. Воруют на работе, наверное. О-хо-хо.

Клара Никифоровна выключила чайник и услышала, как за стеной, в квартире двадцать два, прозвенел будильник.

— Ага. Проснулись. Интересно, кисло-пресно.

По Япониям ездят, а потом спят до 7 утра. Старшая-то у них сдобная девка, здоровенная.

А младшую замучили вусмерть. Да с таким именем разве можно нормальную жизнь налаживать? Стаська. Карась какой-то. Нет чтобы по-человечески назвать. Сейчас такие имена красивые есть, древнерусские. Вот, в газетке где-то было… Ага, нашла: «Неждан, Боян, Урода…»

Уборщица с негодованием отбросила газету, смела со стола крошки и отправилась на работу, не забыв заглянуть в почтовые ящики соседей. Ей уже давно никто не писал.

В сергеевском ящике под номером двадцать два лежал листочек. Старушка ловко подцепила его за уголок и вытащила наружу.

«Верни не твои. Иначе будет потом», — развернув страницу, прочитала Клара Никифоровна и испуганно посмотрела по сторонам. Подъехал лифт. Любопытная старушка поспешно засунула записку себе в сумку. «Вечером отдам, — трясясь в автобусе, подумала она. — Везде мафия! Тоже воруют! И в нашей школе тоже мафия. Как пить дать, Андрей Викторович что-то из школы утащил!»

В квартире номер двадцать четыре — напротив той, где жили Сергеевы (папа Андрей Викторович, мама Елена Николаевна, не украденная инопланетянами первоклассница Стася, её старшая сестра восьмиклассница Саша и кошка Картахена), и рядом с той, где жила школьная уборщица Клара Никифоровна, — бабушка Лидия Семёновна доваривала манную кашу.

Даша любила манку. Любили её и все Дашины игрушки. Готовая к тому, что игрушки будут завтракать с Дашей, Лидия Семёновна расстелила по кухонному полу газеты и сняла со стола чистую скатерть. Затем укутала кастрюльку с готовой кашей вафельным полотенцем, поджарила тосты и налила себе кофе. Наслаждаясь последними минутами тишины и покоя перед тяжёлым рабочим днём, она не спеша обмакнула тост в кофе и поднесла ко рту.

— Куда? — раздалось из-под стола.

Бабушка, вздохнув, протянула сухарик огромному псу по имени Кошмар.

— Избаловали, — сказала бабушка и, помолчав, добавила: — Да ведь и тебе сейчас нелегко.

Кошмар откусил кусочек, похрустел, а остаток припрятал за батареей. Для Даши. Огромный, похожий на леонбергера пёс считал её своим приёмным ребёночком, особенно теперь, когда мамы и папы Лапшовых дома не было.

Кошмар первый слышал, как просыпается Даша, и мчался в её комнату. Затем он хватал девочку за ночную рубашку и нёс в ванную. Умывалась Даша сама. Она вообще была самостоятельным ребёнком. Сама чистила зубы. Сначала себе, затем Кошмару. Ивановой зубной щёткой. Сама вытирала мокрую мордашку о лохматый Кошмаров загривок. Затем подставляла волосёнки Кошмару для вылизывания и аккуратно расчёсывала пса сапожной щёткой. Сама вываливала игрушки из ящика, рассаживала на кухне и кормила их кашей.

Особенно плохо ел воздушный шарик.

— Ты что? Похудеешь, сдуешься, ам-ам, — Даша сердилась на него и тыкала пимпочкой в тарелку. — Что ели? Кашку! Что пили? Бражку…

Переделав все свои дела, Даша бралась за дела старшего брата Ивана. Проверяла, не забыл ли он чего положить в портфель. Обнаруживала обычно нехватку таких необходимых в шестом классе вещей, как кукольное платьишко, открытый пакетик яблочного сока, горсточка собачьего сухого корма. Даша исправляла промах, выкидывая часть тетрадок.