Юная модница и тайна старинного платья - Бьянка Турецки Страница 3

— Ты видела в прихожей письмо на твое имя? — спросила миссис Ламберт.

Луиза кивнула с полным ртом каши.

— И что там? Очередная бат-мицва?

— Нет, приглашение на распродажу винтажа в эту субботу. Похоже, то, что мне надо. Наверное, я могла бы подобрать там платье для дискотеки, — охотно ответила Луиза.

— Поношенные платья? Лично мне непонятно, дорогая, почему бы тебе не купить новое платье. Если хочешь, можем в этот уик-энд вместе походить по магазинам. Владелицы этих вещей, наверное, поумирали, вот их платья и идут на распродажу, — сказала миссис Ламберт.

Она манерно пожала плечами, явно недовольная новым шопинговым увлечением Луизы.

— Мама, ведь это же просто винтажная одежда! Она особенная, уникальная, — пояснила дочь.

Она не понимала, почему до ее матери это упорно не доходит.

— Делай что хочешь, милая. Я лишь говорю, что с гораздо большим удовольствием дала бы тебе денег на обновку. Ведь все девочки будут в новых платьях.

Свое кашеобразное варево Луиза и миссис Ламберт доедали в молчании. Лишь серебряные ложки позвякивали о фарфор.

— Мам, расскажи еще что-нибудь про тетю Элис, — попросила Луиза, уставившись на портрет своей двоюродной бабушки, висящий на стене позади матери.

Миссис Ламберт на прошлой неделе летала в Лондон на похороны дочери Элис. Луизе тоже хотелось поехать. Она готова была отправиться в путешествие всегда и в любой момент, даже на похороны двоюродной тети, которую видела всего раз в жизни. Однако мать не любила, когда дочь пропускала школу, так что Луиза осталась дома с отцом.

Луиза обожала слушать, как мать рассказывает о своей родне. Та обычно немного драматизировала и потому была прекрасной рассказчицей.

— Хорошо, дорогая. В молодости тетя Элис была настоящей красавицей и талантливой актрисой, — начала миссис Ламберт.

Луиза снова подняла глаза на портрет старой дамы, похожей на французского пуделя, заключенный в пыльную причудливую раму.

— В самом деле? — недоверчиво спросила Луиза.

Она и раньше слышала обрывки этой истории, но ей все еще было трудно связать это лицо на полотне с женщиной под девяносто. Ей нужно было услышать это от матери.

— Да, это правда. В свое время она была довольно знаменита.

— Звучит круто! Как бы мне хотелось с ней познакомиться.

— Она была, безусловно, своеобразной личностью, — сказала со вздохом миссис Ламберт. — О ее жизни наверняка можно было бы снять фильм. Даже я до прошлой недели не знала всей правды.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Луиза, заинтригованная тем, что кто-то из ее родственников прожил жизнь, достойную фильма.

Ее настроение перебил раздавшийся в спальне телефонный звонок.

Миссис Ламберт, погрузившись в свои мысли, устремила в пространство неподвижный взгляд. Была у нее эта черта, как и у дочери, — целиком уходить в свои мысли.

— С этим, моя милая, подождем, пока ты не станешь чуть постарше.

— Ну в таком случае я пойду? — сказала Луиза, пожимая плечами на слова матери, которая считала ее недостаточно взрослой, чтобы знать все о собственной семье. — Это, наверное, Брук звонила. Нам сегодня по математике ужас сколько задали.

Луиза убрала со стола посуду и побежала в свою комнату звонить лучшей подружке, чтобы совместными усилиями одолеть задание, не отходя от телефона. Миссис Ламберт принялась мыть посуду.

Казалось, четверг был вполне обычный.

— Боюсь, Кип не собирается меня приглашать! Чего он тянет? — простонала Брук с другого конца провода. — Я о том, что до дискотеки осталось меньше недели.

Луиза представила себе картину, как Брук у себя в комнате, пристроив на коленях учебник математики, смотрит телевизор и одновременно красит ногти на ногах. Ей всегда нужно делать по крайней мере три дела сразу. Луиза слышала в трубке приглушенный смех — вероятно, Брук смотрела какую-то комедию.

— Пригласит, — заверила ее Луиза. — А вот мне что делать? У тебя-то хотя бы есть два кандидата, — сказала она, раскручивая указательным и средним пальцами петли красного телефонного шнура.

Миссис Ламберт была убеждена, что разговоры по сотовому телефону мгновенно вызывают рак мозга, поэтому родители провели в комнату Луизы отдельную телефонную линию. Ее аппарат был сделан в виде огромной пары губ, точь-в-точь как тот, что она видела в каком-то старом фильме 80-х, который купила в интернет-магазине.

— Могу поспорить, тебя пригласит Тодд Беркович, — насмешничала Брук.

Луиза закатила глаза. Тодд — это было так себе. Во-первых, он был одного с Луизой роста, другими словами, не очень-то высок. У него то и дело вскакивали прыщи, хотя в этом году, как заметила Луиза, он, похоже, нашел нужную дозу «Проактива» [9]. Ходил он вечно в «кенгурушке» и джинсах, которые были ему на десять размеров больше, и постоянно катался на своем любимом скейтборде, даже по школьным коридорам, весьма раздражая тем самым учителей. Луиза была почти уверена, что уже год как Тодд в нее безумно влюблен и все об этом знают. Это и волновало ее, и в то же время совершенно сбивало с толку, потому что Тодд был первый парень, которому она нравилась. Он был ей симпатичен, во всяком случае по сравнению с другими парнями из средней школы. Но до тех кинозвезд, которых она боготворила, Тодду было — в буквальном смысле — расти и расти.

Вовсе не с таким человеком Луиза мечтала танцевать или в первый раз поцеловаться. Она рисовала себе кого-нибудь, как в кино: выше ростом, шире в плечах, с более правильными чертами лица, и хорошо бы, он еще и ходил в чем-то этаком черно-белом. Как Джеймс Дин в старом фильме «Бунтовщик без причины». По сравнению с кино настоящая жизнь Луизы проигрывала во всех отношениях.

Она подошла к своей золотой рыбке по имени Марлон и бросила в круглый аквариум несколько оранжевых хлопьев. Это было для нее почти то же самое, что пообщаться с Марлоном Брандо, возможно величайшим киноактером всех времен, звездой таких потрясающих фильмов, как «В порту» и «Трамвай „Желание“». Золотая рыбка. Глядя на нее, Луиза подумала, что фильмы, которые она смотрела с мамой, иногда казались ей реальнее действительности.

— Может быть, сменим тему? — спросила в ответ Луиза. — Она действует мне на нервы.

— Лу, ты так драматична. Погоди, а что мне делать с Кипом?

Луиза покачала головой. Кто бы говорил о драме.

— Так ты знаешь ответ на шестой номер?

В ту ночь Луизе снилось, будто она была на танцах. Она знала, что это всего лишь дискотека семиклассников, но выглядело там все иначе. Гимнастический зал превратился в танцевальный, а лица танцующих были ей ужасно знакомы и в то же время совсем другие. Вроде бы это были ее друзья, а все-таки не они. Вдруг Луиза поняла, что она попала не на ту вечеринку. И тут же увидела парня в черной «кенгурухе» с капюшоном, промчавшегося мимо на скейтборде. Она бросилась за ним и в надежде, что он скажет, куда идти, крикнула: «Тодд!» — но он даже не оглянулся. Будто ее и не было.