Большая книга ужасов. 61 - Мария Некрасова Страница 3

– Алеша! Алеша! – пихал меня Жека. – Соображаешь?!

Я соображал. Во-первых, река не короткая. Во-вторых, от города до ближайшего берега – воробьиный коготок по карте, а сколько там на деле, сейчас не подсчитаешь. Может, пять километров, а может, и пятьдесят. Но все равно от близости к тайне сосало под ложечкой.

Ниже в тетрадь была вклеена вырезка из газеты.

НАЙДЕНА МОГИЛА ЧИНГИСХАНА?

В Монголии американской археологической экспедицией обнаружен древний могильник, где предположительно захоронен великий монгольский завоеватель Чингисхан. Окончательные выводы можно будет сделать только после завершения раскопок. Об этом заявил в четверг руководитель экспедиции профессор Университета Чикаго Джон Вудс. Могильник, по его словам, расположен в 400 км к северо-востоку от Улан-Батора близ города Батширит.

Создатель империи монголов, протянувшейся от нынешнего Гонконга до Каспийского моря, умер в 1227 году. В могильнике Чингисхана, по мнению экспертов, могут быть собраны уникальные сокровища, поскольку ничего из военных трофеев Чингисхана по сей день не найдено.

РИА «Новости»

Эта маленькая заметка разъярила автора черной тетради. Он понаставил всюду вопросительных знаков и сделал решительный вывод: «ЧЕПУХА!» А сбоку приписал (видно, позже): «Не подтвердилось. Как я и думал!» И нарисовал рожицу с высунутым языком.

– Он сам ищет могилу! – разглядывая рожицу, сообразил Жека.

Я еще раз посмотрел на исчерканную заметку. Больше всего вопросов было в первом предложении: «В Монголии??? Обнаружен?.. Захоронен Чингисхан???» Да, похоже, брат верно угадал. Человеку было обидно, что могилу Чингисхана разыскали без него, и он цеплялся к каждому слову. А потом узнал, что американец раскопал не ту могилу, и обрадовался. Вон какую дразнильную рожу намалевал: «Ага, съели?!»

А рукопись продолжалась:

«Владимир Череванский в книге «Две волны. Историческая хроника» (Санкт-Петербург, 1898 г.) приводит такую версию: «Умиравший выразил желание сказать предсмертное слово. Оно было кратко: «Сыновья и багадуры! Я чувствую, что ко мне идут уже слуги Неба и Земли, и, вот, когда они сделают свое дело, вы возьмите мои останки из мяса и костей и отнесите их туда, куда укажет вам Тули (его любимый сын)»…

Могилу вырыли сыновья и багадуры – под корнями многовекового кедра, опаленного не раз ударами алтайской грозы. Боевой плащ, пробитый во многих местах стрелами, послужил погребальною пеленою этого низвергателя царств и тронов. Седло послужило ему изголовьем…»

– И никаких сокровищ?! – разочаровался Жека.

– Погоди, – сказал я, – видишь, что творится? Одни эту могилу ищут в Монголии, другие пишут, что она в Алтайских горах, третьи – что на речном дне. И с этими сокровищами так же: то ли они есть, то ли нет. Вот найдут настоящую могилу Чингисхана…

Жека лениво перелистывал черную тетрадь. Ему стало неинтересно. Сначала он переворачивал по листу, потом по нескольку… А потом из тетради выскользнула сочная цветная фотокарточка.

Скелет в ржавой кольчуге и боевом шлеме лежал под остатками сгнившего пня. Облезлое седло служило ему изголовьем.

Поезд приближался к Ордынску. В нашем купе витала призрачная тень Чингисхана. Я читал вслух, пока не начинало болеть горло. Тогда черную тетрадь выхватывал Жека и бубнил:

– По бурят-ским предани-ям местечко Дю-лун – родина Чингисхана, находит-ся на Ононе, вблизи совре-мен-ного села Нижний Ца-су-чей. Напро-тив него, на другой стороне Онона, возвышается отвесна-я скала. Река бурлит у ее подножия… Возмож-но, эта леген-да все же имеет ре-аль-ную основу. Усилива-ют это пред-поло-же-ние названия памят-ников приро-ды, рас-положен-ных вблизи от скалы: «Чаша Чингисхана», «Трон Чингисхана»…

Легенд и научных гипотез было множество. Икх Хоринг искали в древности и в наши дни, в Тибетских горах и в Монголии, у подножия Великой Китайской стены и в нашем Забайкалье. Автор черной тетради старательно все записал, не дав ответа на один вопрос: чей скелет на фотокарточке. Может быть, он уже нашел могилу Чингисхана?

Череп в ржавом шлеме скалил щербатые зубы. Он тоже хранил тайну.

В дверь купе постучали.

– Скелет! – охнул Жека и до глаз натянул одеяло.

Второй стук был громче и отчетливее. Дверная ручка задергалась. Я лежал у стены и ленился перелезть через Жеку.

– Отопри, – сказал я. – Это же Галя стучит ключом. Наверное, мы к станции подъезжаем.

– Да, отопрешь, а там скелет! – заныл Жека.

Щелкнул замок, открытый с той стороны железнодорожным ключом. Потрясенный Жека нырнул под одеяло с головой. Дверь с грохотом откатилась. На пороге, грозно уперши руки в бока, стояла проводница.

– Боткины-Шмоткины, Ордынск через три минуты! – объявила она, оглядывая купе. – Я вас давно предупреждала!

Жека уселся к столу и, как ни в чем не бывало, стал уплетать варенье из банки.

– Крышка потерялась, – объяснил он Гале. – Не оставлять же.

Проводница не уходила.

– Ох, и надоели вы мне! – вздохнула она. – Ей-богу, завезла бы вас подальше километров на полтысячи, если б вы мне так не надоели. А ну, живо собирайтесь! – Тут Галя заметила черную тетрадь. – Нашлась?!

Жека, бросив ложку, сцапал тетрадь и молча лег на нее животом.

– Не отберу, не бойся, – улыбнулась Галя. – Ее потерял пассажир, археолог. Так убивался, все купе вверх дном перевернул. А сошел в Ордынске. Я-то вряд ли его увижу, а вы найдете, если захотите. Отдайте ему тетрадку. Город маленький, археолог – профессия редкая и загадочная. Его все должны знать.

– Найдем и отдадим, – поддакнул Жека. Он был готов пообещать что угодно, лишь бы Галя не отняла черную тетрадь.

Я спросил, как зовут археолога, но проводница не помнила. С бородой, сказала, хотя нестарый. Погрозила нам пальцем, напомнила: «Собирайтесь!» – и ушла.

Еще час назад я собрал Жекин чемодан и свой рюкзак. Но с тех пор больному понадобилась куртка, потому что его знобило, мамина фотокарточка, потому что он соскучился, и еще полчемодана всякой всячины, потому что ему хотелось получить по шее. Вещи валялись по всему купе. Я как попало запихнул их в чемодан и, толкая перед собой Жеку, выскочил в тамбур.

Поезд замедлял ход. За окном рваными полосами стлался туман. Большая оранжевая луна висела низко, почти касаясь островерхих елок. Тайга начиналась шагах в двухстах от железной дороги.

Больной оттеснил меня от окна и прилип носом к стеклу.

– В такие лунные ночи покойники встают из могил, – озабоченно заметил он.

– Жека, тебе не надоело? – вздохнул я. – Ты же сам себя пугаешь больше, чем других.

– Просто я знаю, как тонка ниточка, на которой висит человеческая жизнь, – мрачным голосом поведал больной.