Большая книга приключений для мальчиков - Эдуард Веркин Страница 3

Самое забавное заключалось в том, что Витька и Генка не любили Жмуркина — он их раздражал. Но при всем при этом, когда Жмуркина долго не было рядом, им начинало его не хватать. Им не хватало его вредности и подколок. К тому же со Жмуркиным всегда можно было как следует поругаться. А это в дружбе очень важно. Для сброса отрицательной энергии. Между собой Витька и Генка почти никогда не ругались, а вот со Жмуркиным ругались охотно и с удовольствием. И если Жмуркин долго не заглядывал, они по нему начинали скучать. Хотя надолго Жмуркин никогда и не исчезал. А еще у Жмуркина была одна особенность — он всегда появлялся неожиданно и не вовремя.

Так они и дружили.

Правда, в гости к Генкиной тетке Жмуркин не поехал. Сказал, что у него и без того дел полно. В кинобизнесе каникул не бывает, заявил Жмуркин.

— Ну и болван этот Жмуркин, — Генка проверил на ногте остроту топора. — Лишил себя нормального отдыха.

Генка подбросил топор в воздух, попытался поймать за топорище, но не сумел.

— Не, — посмотрев на это, покачал головой Витька, — она тебе ружье не даст. Точно не даст. Кто же детям ружье дает?

— Во-первых, мы не дети, — Генка пристроил на колоде полено и прицелился топором.

Витька сомнительно хмыкнул.

— Во-вторых, тут с ружьями с семи лет ходят, — Генка размахнулся и ударил топором по полену.

Топор завяз в полене, и Генка принялся его вытаскивать. Лезвие глубоко вошло в древесину и назад никак не собиралось.

— Я же говорил тебе, что колуном [6]надо, — сказал Витька. — Топорами дрова только в кино рубят. В жизни — колунами. Вон, видишь, возле сарая стоит?

Витька указал пальцем на колун.

— Я на даче всегда топором рубил, — Генка уперся ногами в чурбак и потянул. — И все хорошо получалось…

— Ты на даче рейки рубил, а это настоящие дрова, — Витька принес колун. — Сейчас я тебе покажу, как надо. Ну-ка, отойди…

— Палец себе не отруби, — посоветовал Генка. — Дровосек…

— Не боись, — Витька поставил полено на колоду. [7]— Мы, до того как квартиру в городе получили, два года в деревне прожили. Отец в колхозе работал, мать на ферме. Я тогда многому научился. Ну, там, сено косить, стога сметывать, дрова вот тоже колоть… Даже корову и то пару раз доить приходилось… Хорошее время было…

— А я только у тетки был, — сказал Генка. — Здесь. На каникулах. Да и то недолго. Я — жертва современной цивилизации.

— Поэтому слушайся беспрекословно своего вождя и учителя в сельской жизни, — Витька ловко вертанул колун в воздухе. — Слушайся и запоминай. Правило первое. Полено надо ставить комлем [8]вверх. Так дерево колется гораздо легче. Правило второе. Если есть трещина — надо колоть по трещине. Правило третье — не замахивайся колуном высоко — можно стукнуть себя по башке. Ну, и четвертое правило — ноги обязательно на ширине плеч. А то и в самом деле пальцы поотрубаешь.

Витька коротко замахнулся топором и ударил по полену. Полено с треском разлетелось пополам.

— Вот так, — Витька передал колун Генке. — А ты говоришь — топор…

— Я бы, Витька, с твоей невезучестью за топор вообще не брался, — Генка бросил колун на траву. — Чревато осложнениями.

Витька и в самом деле отличался повышенной неудачливостью. Эта неудачливость преследовала его от рождения и очень сильно мешала в жизни. В год Витька упал лбом на штырь. В два уронил на себя скороварку. В четыре его укусила собака. Ну и так далее.

Неудачливость была фамильной чертой Витьки. Ею страдали и Витькин папа, и Витькин дедушка. И вообще вся родня по мужской линии. Витькин дядя три раза покупал автомобиль и три раза разбивал его в первый же день. Другой Витькин дядя два раза женился, первая жена сбежала через неделю, вторая через две. Примеры можно приводить до бесконечности. Сам Витька считал свою неудачливость чем-то вроде хронической ангины. Иногда она обострялась и принималась трепать Витьку чуть ли не каждый день, а иногда отступала и не напоминала о себе целыми месяцами.

— Неудачливость, Витька, твое второе имя, — зловеще ухмыльнулся Генка. — Она раньше тебя родилась. Так что ты с нею не шути.

Витька повернулся через левое плечо и плюнул три раза. А потом, для закрепления эффекта, постучал по дереву. Генка усмехнулся, хотел Витьке сказать, что плевки и стучки не помогут, но тут открылось окно, и тетя Люся позвала их в избу.

— Что я тебе говорил! — подмигнул Генка.

Они бросили дрова и побежали в дом.

— Без ружья у нас никак нельзя, — тетя Люся достала из шкафа длинную черную двустволку. [9]— Волки зимой, бывает, забредают. Или браконьеры приходят. Это, Геннадий, дядьки твоего ружье, оно у него с четырнадцати лет было.

Тетка протерла ружье тряпкой.

— На, держи, — она протянула двустволку Генке.

Генка принял оружие с независимым видом. Он взвесил его на руке и деловито приложил к плечу. Прицелился в потолок.

— А патроны-то есть? — важно спросил он.

Тетка выставила на стол жестяную коробку.

— Тут дробь, — сказала тетка. — Штук двадцать патронов. А лодка в сарае, только ее надо накачать. Дядька твой охотником был.

— Понятно, — Генка продолжал целиться, хотя руки у него уже дрожали от напряжения. — Вы, тетя Люся, не волнуйтесь, к вечеру будем уху варить из той самой щуки.

— Хорошо бы… — улыбнулась тетка. — А то из-за нее скоро совсем по миру пойду. Да, еще вот.

Тетка достала из шкафа маленькую коробочку, открыла и вынула из нее большой красный значок.

— А это твоего деда, — сказала она и положила значок на стол. На значке было написано золотыми буквами: „Ворошиловский стрелок“.

Тетка отправилась на свою ферму. Ребята остались одни. Генка поставил ружье в угол и подергал руками.

— Тяжеловатое, конечно, — сказал он. — Но ничего. Справимся.

Генка схватил значок и стал его рассматривать с разных сторон.

— Нормалек, — Генка подышал на значок, протер его рукавом и прицепил на рубашку. — Красиво!