Операция "Спящая красавица" - Валерий Роньшин Страница 3

— За сколько?! — ахнула Надежда Васильевна.

— «Это суперотдых по формуле «все включено», — продолжал читать Виталий Евгеньевич. — Один раз платите — и для вас все бесплатно: рестораны, бары, виндсерфинг, яхты, прогулки под водой с аквалангом… На острове также имеются спортивные корты, поля для гольфа, клубы дельтапланеристов, фристайл клайминга, парапетинга, скейтинга…»

— Господи, это еще что такое? — изумилась Надежда Васильевна.

— Понятия не имею. Слушай дальше. «Жизнь на острове не затихает и ночью. Здесь работают бесчисленные ночные клубы, казино, дискотеки, постоянно устраиваются праздники и карнавалы… Уникальный мягкий климат, изумительная красота и разнообразие ландшафтов делают Ямайку поистине земным раем. Забудьте на время про деньги, поживите в раю! Один из самых престижных и респектабельных курортов мира ждет вас!»

Виталий Евгеньевич бросил проспект на стол и победно посмотрел на жену и сына.

— Вы слышите, он ждет нас! Ну, что скажете?

Лешка ничего не сказал. Он боялся поверить в такое нежданное чудо. Неужели он, Лешка Толстиков, увидит Карибское море?.. Ямайку?.. Это был полный улет!

Надежда Васильевна встала, комкая в руках кухонное полотенце.

— Мямлик, а как же Грязи? — растерянно спросила она, — Я ведь уже билеты купила.

— Никаких Грязей, Наденька! — торжественно объявил Толстиков-старший. — Мы летим на Ямайку!

И они полетели на Ямайку. Все оказалось проще простого. Надо было только сесть в самолет и перелететь через Атлантический океан.

Отель, в котором поселили Толстиковых, находился не на самой Ямайке, а на небольшом живописном островке неподалеку. Номер был обставлен современной красивой мебелью. С балкона открывался великолепный вид на Карибское море.

По утрам служащий отеля вкатывал в номер тележку с завтраком. После завтрака Толстиковы отправлялись на пляж, купались, загорали, кидали друг другу летающую тарелку «фризби», учились кататься на водном мотоцикле и серфере, а Лешка учился еще и плавать с аквалангом.

Затем, приняв освежающий душ, семья Толстиковых шла обедать в маленький уютный ресторанчик. Виталий Евгеньевич обычно заказывал себе жареного осьминога, Надежда Васильевна предпочитала тушеную каракатицу, ну а Лешка объедался омарами и креветками.

После обеда Толстиковы либо плавали в бассейне (там можно было поиграть с ручным дельфином), либо катались на яхте. А ближе к вечеру они любили пройтись по ботаническому саду, где над огромными яркими цветами порхали такие же огромные яркие бабочки.

Затем наступал вечер.

На небе зажигались звезды. В лунном свете загадочно мерцало море.

Толстиковы спускались на террасу, расположенную позади отеля. Здесь, под бамбуковой крышей, были расставлены столики; маленький оркестрик наигрывал традиционные латиноамериканские ритмы, а официанты подавали посетителям традиционные латиноамериканские блюда.

Семья Толстиковых дружно заказывала фаршированные тропические овощи в кокосовом соусе, а на десерт — столь же дружно — нарезанный тонкими ломтиками плод манго с ананасовым мороженым.

И уж совсем поздним вечером родители уходили повеселиться в ночной клуб, а Лешка по причине своего юного возраста вынужден был довольствоваться телевизором.

Потом наступала ночь.

Лешка ложился на широкую кровать, на которой могли свободно поместиться пять таких Лешек, и, убаюканный прибоем, засыпал.

А наутро все повторялось.

Море синело. Солнце белело. Песок желтел.

И Лешке это ужасно нравилось. А еще ему нравилось плавать с аквалангом, говорить по-английски, сидеть в ванне с гидромассажем, где воздушные пузырьки приятно щекотали кожу… Он научился ловко пользоваться в ресторане серебряными щипцами для разделки крабов, мог отличить манговое дерево от кокосовой пальмы; знал, что кивано нужно разрезать пополам и есть сочную мякоть ложкой, а вот в гуайяву надо вгрызаться, как в яблоко.

У него даже появились свои маленькие капризы. К примеру, Лешка требовал от официантов, чтобы те подавали ему отварные креветки неочищенными. Лешка сам любил их чистить.

Несколько раз Толстиковы выбирались в город. Бродили по тенистым улочкам, сидели в кафе и ресторанчиках (правда, тут уже приходилось раскошеливаться, бесплатно для них все было только на территории, принадлежащей отелю), покупали у местных торговцев разные безделушки: фигурки из кокосовых орехов, бусы из акульих зубов… А вечером они снова возвращались в свой номер, за окнами которого опять висела луна, плескались волны и шумели пальмы.

Короче — полный кайф!

Но, как известно, никакие чудеса не удивляют больше одной недели. И вот эта неделя прошла. Пальмы все так же шумели. Волны все так же плескались. Луна все так же висела.

А Лешке вдруг стало скучно.

Ну море… ну пальмы… Ну и что? Да и экзотическая еда ему порядком надоела. К тому же он стал замечать, что не такая уж она и экзотическая. Акки, к примеру, по вкусу ничем не отличалась от обычного яйца всмятку, черимойя напоминала клубнику, а блюдо с необыкновенным названием «Локро де чоклос» было обыкновенной картошкой, только острее на вкус. Хлеб здесь был какой-то пресный, вода в море, наоборот, чересчур соленая. Да и вообще Лешке уже хотелось не крабов с осьминогами, а макарон с котлетами.

«Как меня все это заколебало», — теперь частенько думал Толстиков, сидя на балконе в шезлонге и глядя на белоснежные яхты, бороздившие голубые воды океана.

Но если говорить честно и откровенно, дело было вовсе не в котлетах с макаронами и уж тем более не в море с пальмами.

Дело было в девочке из соседнего номера.

С девчонками у Лешки всегда были нейтральные отношения. Точнее — никаких отношений. Девчонки просто не замечали толстого Толстикова. Лешка платил им той же монетой, стараясь вообще о них не думать, словно девчонок и в природе-то не существовало.

Не думал, не думал — и вдруг стал думать о девочке из соседнего номера. Да еще как стал думать!

Поначалу он вроде и не обратил на нее особого внимания. Заметил лишь, что ей лет тринадцать и что у нее большие глаза.

Но вот однажды, столкнувшись с соседкой в коридоре, Лешка увидел, что глаза у нее не просто большие, а большущие. Прямо-таки огромные глазищи.

С этого дня Толстиков начал замечать девочку повсюду. И везде она появлялась в гордом одиночестве. У Лешки даже сложилось впечатление, что она и в номере живет одна. Без взрослых.

Девчонка была очень крутая. Прямо круче некуда. То она неслась на водных лыжах за скоростным катером, то прыгала в бассейн с вышки, то уплывала в море с аквалангом…

И как-то все время получалось, что Лешка видел ее именно в такие минуты.