Юность Розы - Луиза Мэй Олкотт Страница 31

Глава XIV Счастливый день рождения

Двенадцатого октября был день рождения Розы. Казалось, никто не помнит об этой дате, а сама девочка считала неделикатным напоминать о себе. Накануне она заснула прежде, чем успела подумать о том, подарят ли ей что-нибудь.

Вопрос этот прояснился рано утром. Розу разбудило чье-то мягкое прикосновение. Открыв глаза, она увидела маленькое черно-белое создание, которое сидело на подушке и смотрело на девочку круглыми глазами, похожими на ягоды черники. Это была Китти Комета – одна из самых хорошеньких кошечек в доме. Она осторожно дотрагивалась до носа Розы своей мягкой лапкой, чтобы обратить на себя внимание. Было ясно, что она явилась с поручением. Шею Китти украшала ленточка, к которой были пришпилены букетик гвоздик и записка: «Мисс Розе от Фрэнка».

Роза пришла в восторг, но это было только начало. Восхитительные сюрпризы и подарки целый день так и сыпались на нее. Девочки Аткинсон были на это большие мастерицы, а Роза давно стала в их доме общей любимицей. Но самый лучший подарок она получила на горе Бурная Вершина, где решено было устроить пикник по случаю такого важного события. Три хорошенькие тележки отправились туда тотчас же после завтрака, потому что вся компания непременно желала очутиться там как можно раньше. И было видно, что все рассчитывают хорошо повеселиться, особенно матушка Аткинсон. Она надела похожую на зонтик шляпку с большими полями и взяла рог, в который трубила, сзывая всех обедать, чтобы не дать своему стаду заблудиться.

– Я буду править лошадью в экипаже, в котором поедут тетя и дети, а вы поедете верхом на пони. И, пожалуйста, постарайтесь отстать от нас, когда мы будем подъезжать к станции. Мы должны получить там кое-что, чего вы не должны видеть до обеда. Вы не рассердитесь на это? – спросил Мэк в суматохе.

– Нисколько, – успокоила его Роза. – Я оскорбилась бы, если б меня попросили прятаться в любое другое время, но в день рождения и на Рождество надо быть слепой, глухой и таиться по углам, ведь это тоже часть забавы. Я готова подыграть вам!

– Стойте под большим кленом, пока я не позову вас; тогда вы точно ничего не увидите раньше времени, – попросил Мэк.

Он помог Розе сесть верхом на пони, которого отец прислал для него. Баркис был очень красивым и послушным коньком. Роза сначала боялась ездить на нем, но потом решила приготовить сюрприз для доктора Алека. Когда она вернется домой, то предстанет перед дядей отличной наездницей. Теперь девочка с удовольствием ездила верхом по горам и долам, а Мэк всегда сопровождал ее на лошади мистера Аткинсона, старой Соррель.

Итак, они отправились в путь и, подъехав к красному клену, Роза покорно остановилась там. Конечно, она не могла удержаться и искоса поглядывала в запрещенную сторону, дожидаясь, пока ее позовут. Сначала она увидела, что под сиденье положили какой-то пакет; а потом появился высокий господин, которого Мэк постарался как можно скорее усадить в карету. Одного взгляда Розе было достаточно, чтобы признать в высоком господине дядю Алека. С восторженным криком Роза выехала на дорогу с достойной удивления скоростью.

«Я удивлю дядю, – подумала она. – Поскачу очень быстро, и докажу ему, что я не трусиха».

Занятая этими мыслями, она пришпорила Баркиса, и тот, не переставая удивляться, помчался что было сил по крутой каменистой дороге. Роза решила подъехать поближе и, осадив лошадку, приподняться на стременах и поклониться родственникам. Но не тут-то было. Две заблудившиеся курицы вдруг с кудахтаньем бросились под копыта конька. Баркис от неожиданности остановился так резко, что незадачливая наездница свалилась прямо перед удивленной старушкой Соррель.

Роза вскочила на ноги прежде, чем дядя Алек успел выйти из экипажа, и, обнимая его грязными руками, закричала прерывающимся от волнения голосом:

– Ах! Дядя, как я рада вас видеть! Это гораздо приятнее, чем целая тележка подарков! Как хорошо, что вы приехали!

– Не ушиблась, детка? Ты так сильно упала, что могла себе что-нибудь повредить, – доктор оглядывал свою девочку с беспокойством и гордостью.

– Моя гордость уязвлена, но кости целы. Так нехорошо вышло! Я была уверена, что проеду отлично, но глупые куры испортили все дело, – пожаловалась Роза, удрученная неудачей.

– Я не поверил своим глазам, когда спросил: «Где Роза?» – а Мэк вдруг указал мне на маленькую амазонку, которая мчалась по холму во весь опор. Ты не могла сделать для меня ничего более приятного, и я восхищен тем, как хорошо ты ездишь. Ну, теперь ты поедешь верхом или Мэк сядет на пони, а ты займешь его место в экипаже? – спросил дядя Алек.

Тетя Джесси уже поторапливала их, потому что детям не терпелось тронуться в путь.

– Гордыня наказывается падением, мисс, лучше не испытывайте судьбу, – назидательно произнес Мэк, который не упускал случая прочесть наставление.

«Гордыня наказывается падением, но неужели за падением следует вывих лодыжки?» – подумала Роза, мужественно скрывая боль, и ответила с большим достоинством:

– Я предпочитаю ехать верхом. Увидим, кто приедет первым!

Роза вскочила в седло и села так, как положено сидеть настоящему всаднику: спина выпрямлена, плечи развернуты, руки согнуты в локтях под прямым углом, голова гордо поднята. Девочка уверенно подобрала поводья и пустила пони спокойным шагом. Она проделала все это без сучка и задоринки, стараясь загладить свой позорный промах.

– Вы бы посмотрели, как она берет препятствия, запросто перескакивает через изгороди! Мы любим с ней скакать наперегонки. Да и сама она теперь носится, как олень. Когда мы играем в «Повтори за мной», она перепрыгивает через камни и бросает мяч не хуже меня, – похвастался Мэк дяде Алеку, когда тот похвалил Розу.

– Я боюсь, ты найдешь, что наша грустная девочка стала совершенным сорванцом, Алек. Но, право, она так весела и счастлива, что у меня не хватает духу останавливать ее. Роза открылась нам с совершенно неожиданной стороны. Кто бы мог подумать! Она скачет, как веселый жеребенок, и говорит, что чувствует в себе столько сил и энергии, что ей хочется бегать и прыгать. Она перестала задумываться, прилично это или нет, – прибавила миссис Джесси, которая сама когда-то была настоящей сорвиголовой.

– Отлично! Это самая лучшая новость, какую ты только можешь мне сообщить, – с восторгом потер руки доктор Алек. – Пусть себе бегает, сколько ей угодно. Это верный признак здоровья и столь же естественно для счастливого ребенка, как движение для молодого зверя, полного жизни. Из сорванцов обыкновенно вырастают сильные женщины, и мне куда приятнее слышать, что Роза играет в мяч с Мэком, нежели что она корпит над вышивкой бисером, как эта унылая Ариадна Блиш.

– Но не может же она только и делать, что играть в мяч. Мы не должны забывать, что ей следует понемногу приучаться к женским занятиям, – заметила миссис Джесси.

– Мэк тоже скоро перестанет играть в мяч. Как только его здоровье окрепнет, у него появятся другие интересы. Лоск придать нетрудно, когда основание прочно; но никакая позолота не принесет пользы, если инструмент не дает хорошего звука. Уверяю тебя, что я прав, Джесси, и если остальные шесть месяцев все пойдет так же хорошо, как теперь, то можно считать, что мой опыт вполне удался.