Охота за Красной Шапочкой - Валерий Роньшин Страница 32

— Ты врешь!

— Нет, нет, Иполлит. Пульт у него. Я тебе гарантирую.

— Хорошо, едем к этому мальчишке!..

Димка пулей вылетел из «уазика», подскочил к телефону-автомату и, опустив жетон, набрал номер Орешкина. ПИИ-ПИИ-ПИИ…

— Блин горелый, пробормотал Димка, слушая длинные гудки. — Неужели еще не доехал… — Он ударил по рычагу и позвонил отцу на «сотовый».

— Полковник Молодцов на проводе, — раздался в трубке голос Суперопера.

— Пап, это я. Есть новости.

— Выкладывай.

— Пульт у Орешкина!

— У Ромки?

— Да. Снегирева просила его принести ей записную книжку. Орех перепутал ее книжку со своей книжкой, а та книжка на самом деле не книжка, а пульт, — сумбурно объяснил Димка.

Суперопер, разумеется, все понял:

— Ясненько. Ты ему звонил?

— Звонил. Он еще домой не приехал.

— Езжай сейчас к нему. А когда появятся Кукарекин со Снегиревой, сделайте вид, будто не можете найти книжку. В общем, задержите их до нашего приезда. Мы с Шурой скоро подскочим. Пока… — Григорий Молодцов сунул трубку в карман и посмотрел на лилипутку Розу.

— Продолжайте, Штучкина…

Полковник разговаривал с лилипуткой уже пять минут. А до этого они с Чайниковым полчаса блуждали за кулисами цирка, в поисках ее гримерной. Наконец нашли и вошли.

Роза сидела перед зеркалом, на высоком стуле, гримируясь к предстоящему выступлению.

— В чем дело?! — недовольно обернулась она. — Кто вы такие?

— Ваши поклонники. — Суперопер показал удостоверение. Лилипутка сразу присмирела.

— Я вас слушаю.

— Нет, это мы вас слушаем. Расскажите, зачем вы убили Хорькову? Мы просто умираем от любопытства.

— Я ее не убивала.

Молодцов перешел на официальный тон:

— Хочу вас предупредить, гражданка Штучкина, что за дачу ложных показаний вы будете нести ответственность по всей строгости закона.

— Я ее правда не убивала, — повторила лилипутка и, помедлив, добавила: — Потому что стреляла холостыми патронами…

— Но пули разрывали одежду на Хорьковой. Я сам видел в бинокль.

— Это технический трюк.

— А на Бармалеевой вы тоже стреляли холостыми? — иронично осведомился Суперопер.

— Нет, там я стреляла боевыми. Мы договорились с Ларисой, что как только она наклонится, я выстрелю три раза в сиденье.

— Я смотрю, вы отличный стрелок, Штучкина.

— Да, я неплохо стреляю. Меня папа в детстве научил.

— Ваш папа киллер?

— Нет, таежный охотник. Когда мы жили в Сибири, он в тайге отстреливал белок. Бил их точно в глаз.

— А почему в глаз? — заинтересовался Чайников.

— Чтобы шкурку не испортить, — объяснила лилипутка.

В этот момент в кармане Суперопера запищал мобильник. Звонил Димка. Молодцов поговорил с сыном и снова посмотрел на лилипутку Розу:

— Продолжайте, Штучкина…

— Мы с Ларисой на пару «форточницами» работали, — начала рассказывать лилипутка» — Потом я перешла на работу в цирке а Красная Шапочка стала наводчицей в банде Жоры Обреза. Несколько лет мы не встречались. Но вот однажды она пришла ко мне за кулисы и со слезами на глазах рассказала, что недавно вышла замуж, а муж оказался маньяком и грозится ее убить. Жаловаться в милицию бесполезно, у него вся милиция куплена. Поэтому Лариса решила инсценировать покушение на свою жизнь, так чтобы все улики были против мужа. Она попросила помочь ей в этом деле. Ну я помогла по старой дружбе, выстрелила по ее машине три раза на Бармалеевой… Но не прошло и двух дней, как Лариса вновь пришла ко мне и сказала, что ей опять грозит смертельная опасность. На этот раз с ней хотят расправиться ее бывшие дружки из банды Обреза. И мы придумали трюк с холостыми выстрелами на Гренадерском мосту, с тем чтобы бандиты посчитали Красную Шапочку убитой и оставили наконец в покое… В детстве Лариса занималась подводным плаванием, поэтому ей ничего не стоило проплыть под водой несколько метров и вынырнуть под мостом…

«РОЗА, ВАШ ВЫХОД», — раздался голос из динамика.

Штучкина вопросительно посмотрела на Молодцова:

— Мне идти на манеж или идти с вами?

— Пока идите на манеж. А там видно будет.

Лилипутка Роза, прихватив скрипку, пошла выступать;

— Ни пуха ни пера, — крикнул ей вслед Чайников и посмотрел на Суперопера. — А мы куда, Григорий Евграфыч?

— Никуда, Шура. Настал момент сесть в кресле и как следует поразмышлять. С этой минуты дальнейшее расследование будет проходить вот тут. — Суперопер постучал пальцем по лбу. — Сейчас у нас в руках все ниточки этого «разветвленного» преступления. Надо их связать воедино.

И Григорий Молодцов, усевшись в кресло, погрузился в глубокое раздумье.

А Ромка Орешкин в это же самое время погрузился в ванну с теплой водой. Да так и пролежал в ней до прихода Димки.

Молодцов позвонил условным звонком — три коротких, два длинных. Орешкин открыл дверь. Димка ворвался в прихожую.

— Ромыч, где твоя записная книжка?!

— Книжка? — с недоумением повторил Ромка.

— Да! Которую тебе Соломатина подарила!..

— В комнате. А что?

— Покажи.

Они прошли в Ромкину комнату. Молодцов схвати книжку со стола.

— У тебя в ней есть какие-нибудь записи?

— Адрес записан. — Орешкин не стал говорить, что кроме адреса Лика написала ему еще признание в любви на семнадцатой странице. Димка протянул другу книжку.

— Найди адрес.

Ромка нажал пару кнопок.

— Что за черт. — Он повторил операцию. — Запись почему-то не появляется.

— И не появится. Потому что это не записная книжка, а пульт.

— Какой пульт?

— Тот самый, что микропроцессором управляет.

— Не может быть!

— Еще как может. — И Димка рассказал Ромке все, что он узнал из разговора Кукарекина и Снегиревой.

— Они сейчас к тебе приедут, — закончил он свой рассказ.

В прихожей раздался звонок.

— О, уже приехали! — воскликнул Молодцов. — Значит, ты понял. Орех, мы делаем вид, что ищем книжку.

Мальчишки побежали в прихожую. Ромка посмотрел в дверной глазок.

— Это не Снегирева с Кукарекиным… — шепотом сказал он.

— А кто? Отец с Чайниковым?.. — Орешкин помотал головой.