Нина и сила Абсинтиума. Книга 6 - Муни Витчер Страница 34

Тибериозо требовательно заржал, и рыцарь, подхватив коня под уздцы, повел его к выходу.

– Как ты думаешь, у них получится? - спросила Камостилла.

– Они должны сделать это! Должны! - ответил Эдоардо, уверенный в результате.

Когда все трое проходили через комнату, которая принадлежала профессору Мише, благородная дама восхищенно воскликнула:

– Ах, какой аромат! А кровать с балдахином! Я поспала бы на ней с большим удовольствием!

Рыцарь в тяжелых доспехах, выйдя в коридор первым, уступил дорогу Тибериозо:

– Вперед, конь! Тебя ждет спуск по винтовой лестнице!

Камостилла улыбнулась шутке, спрятала Талдом и книгу обратно в магическую пряжку и вернула ее на свое место на туфле. Затем подобрала длинную юбку, уселась на перила лестницы и - фьють! - пулей пролетев по спирали, довольная собой, соскочила с них на первом этаже. Тибериозо, засияв бирюзовыми глазами, как уважающий себя призрак, в один миг перенесся прямо к двери Зала Дожа, ожидая, когда к нему присоединится его хозяин. Эдоардо со шлемом под мышкой, позвякивая доспехами, медленно, с достоинством сошел по ступенькам.

Заслышав непонятные шумы, из кухни вышла Люба в надежде увидеть Нину и Ческо. В руках у нее была большая глиняная миска, полная сливок для торта.

Как только она увидела Камостиллу, лихо соскакивающую с лестничных перил, ржущего коня и Эдоардо в сверкающих доспехах, она закричала от испуга, уронив миску на пол, которая тысячами осколков, перемешанных со сливками, разлетелась по всему холлу.

– Вы... вы кто?! - вскричала несчастная Люба, замерев от ужаса.

Конь нервно встряхнул уздечкой, а Эдоардо схватился за рукоятку меча. Правильнее всех среагировала благородная дама.

– Все в порядке, синьора, - с улыбкой обратилась она к русской няне. - Мы гости Нины Де Нобили. Простите, если мы, не желая того, напугали вас.

Люба отметила элегантность дамы и красоту ее длинного голубого платья с золотой вышивкой.

– Гости Нины? Она не предупреждала меня о вашем приезде. Как вы сюда вошли?

Рыцарь отвесил Любе галантный поклон:

– Уважаемая барышня, я могу помочь вам собрать осколки?

– Я не барышня! Я - Люба, управительница этого дома! А вы... почему вы в доспехах? Откуда вы прибыли? И еще этот белый конь! Мы не пускаем на виллу таких крупных животных! - Няня не понимала, как ей реагировать на слова таких вежливых и воспитанных гостей Нины, которые в голос принялись убеждать ее, что белый конь не доставит никому и ничему никаких неприятностей. Неожиданно в холл вбежал Красавчик и, завидев коня, залился звонким лаем.

– Молодец! Хороший сторож, - погладила дога по голове Камостилла. - Но лаять не надо. Тибериозо - друг Нины. Такой же, как ты.

От ласкового прикосновения руки знатной дамы Красавчик замолчал и уселся на ковер, с любопытством разглядывая коня.

– А сейчас нам надо войти в Зал Дожа... Вы ведь нам разрешите, не так ли? - спросил Эдоардо, любезно улыбаясь Любе.

Русская няня, тяжело вздохнув, махнула рукой.

– Делайте все, что хотите. Я умываю руки. Я уже ко всему привыкла. Думаю, очень скоро Нина отправит меня в сумасшедший дом, -пробормотала Люба и начала собирать с пола глиняные осколки.

Первым в зал вошел конь, за ним новые гости. Расстроенная, безутешная Люба осталась сидеть посреди ошметков взбитых сливок, которые с большим удовольствием слизывал с пола Красавчик.

– Нина, Нина... Что ты опять затеваешь? Куда ты пропала? Скорее бы возвращались твои родители. Я слишком устала, чтобы сердиться, и слишком встревожена, чтобы не думать о том, чем кончатся твои фокусы, - ворчала она, собирая осколки в кучку.

К счастью для русской няни, она не могла знать, что девочка Шестой Луны собралась противостоять самому трудному вызову, брошенному ей князем Карконом!

И это полное ужаса и жестокости противостояние должно было вот-вот начаться!

Атмосфера зала Пыток замечательно подходила для разработки новой стратегии борьбы с Ниной Де Нобили.

С циничной улыбкой, погрузив руки в ржавую кастрюлю с гниющими потрохами, под позвякивание цепей, движимых тянувшим из оконных щелей сквозняком, Ливио Борио, выполняя приказ Каркона, готовил алхимическое средство, которое, по задумке князя, могло помочь юноше полностью овладеть алхимическим могуществом Голоса Убеждения. Сам же Ливио вовсе не был уверен, что именно этим ему надо сейчас заниматься. Ужасная смерть отца жгла его душу сильнее огня, пылающего рядом с ним в большом камине. Но не только это будоражило мысли юного призрака. Было и нечто другое. Чем больше он думал о девочке Шестой Луны, тем сильнее было его желание взять власть над ней. Он ощущал себя голодным зверем, готовым вцепиться зубами в свою жертву.

Решения, принимаемые Карконом, несомненно, являлись плодом его несравненного многовекового опыта, но в реальности все они оборачивались поражениями: Нине удалось отнять у князя две цифры золотого Числа, уничтожив при этом каменных Воинов, которые их охраняли, из-за чего Алхимия Тьмы теряла силы, и нужно было найти способ остановить хитрую внучку профессора Миши, иначе будут обнаружены и выкрадены остальные цифры. Если такое случится, Дверь Каоса навсегда потеряет энергию, которая управляла НИЧЕМ!

Ливио вынул заляпанные кровью руки из кастрюли, вытер их грязной тряпкой и со злорадством закрыл кастрюлю крышкой. Он понял, что должен сделать! Он должен овладеть могуществом не меньшим, чем у Каркона! «Нет никакого смысла уподобляться Голосу Убеждения, как того хочет князь. Возиться с потрохами и алхимическими элементами дурацкая трата времени! Голос Убеждения все равно не может быть возвращен к жизни, вот и пусть навсегда остается заключенным в каменную вазу! - думал Ливио с горящими глазами. - Я уже давно превосхожу его способности и сыт по горло стратегией Каркона. С моей техникой Обольщения я смогу убедить. девчонку полюбить меня и подчиняться моей воле. Все получится, потому что этого требует кровь моего древнего рода алхимиков Тьмы, текущая в моих венах. Я стану могущественнее Каркона!» Молодой алхимик уже был во власти страстного желания добиться задуманной цели, несмотря на то что это могло плохо для него кончиться. И он знал, как это сделать!

Перед его внутренним взором возник образ Нины, ее синие, как небо, глаза, мягкие блестящие волосы. «Как она красива! И как сильно мне нравится, хотя и мой враг! И я ей тоже ей нравлюсь, я это знаю!» Коварная ухмылка обезобразила его лицо. Он схватил каменную вазу с заключенным в ней Голосом Убеждения и с силой бросил на пол, разбив на мелкие кусочки. К потолку поднялось облачко черного дыма, и голубоватые осколки разлетелись по всему залу. Это было все, что осталось от любимого творения Каркона - монаха без лица и тени.

– Одним соперником меньше! Я завоюю весь мир! Всю Вселенную! Вечность! - вскричал юноша, потрясая кулаками.