Тайна человека со шрамом - Энид Блайтон Страница 35

– Пожалуй, – согласился инспектор. – Честное слово, Гун испытал большое потрясение, когда ты так драматично завершил всю эту историю. Он чуть не упал в обморок от изумления!

Фатти оглянулся. Гун с открытым ртом уставился им вслед, шлем его сполз набок.

– Ему остается только охать, – сказала Бетси. – У него такой жалкий вид. Бедняга Гун, ведь он и сам мог бы разгадать эту загадку.

– Смотрите, а вон Юнис, и Бастер с ней! – оживился Фатти. – Черт, да ведь там и папа с мамой тоже! Надеюсь, Юнис не особенно перепугала их, когда явилась домой и сообщила, что я заперт в фургоне.

– Фредерик, что все это значит? – начал мистер Троттевилл. Он был потрясен и обеспокоен. – Юнис рассказала нам такие небылицы. А, инспектор, и вы здесь тоже! Скажите, ради Бога, что тут происходит?

– Ну, – вежливо ответил инспектор, – если вы позволите мне пойти к вам, я задам Фредерику несколько вопросов. Я сам еще не совсем все понимаю…

– Конечно, конечно, пойдемте, – сказал мистер Троттевилл. – Фредерик, а ты завтракал?

– Нет, еще не успел, – бодро отозвался Фатти, поглаживая радостного Бастера. – Наверное, только инспектор успел поесть, не правда ли?

– Конечно, – согласился инспектор. – Да я вижу, вы на машине, как хорошо! Подвезете нас?

– А мы на велосипедах, – сказал Ларри. – Постараемся приехать побыстрее. Пока!

Джейн изумилась, увидев, как много народу явилось к завтраку. Они с кухаркой начали поспешно жарить яичницу с ветчиной и гренки.

Юнис улучила момент, чтобы поговорить с Фатти. Вид у нее был расстроенный.

– Извини, Фредерик, – попросила она. – Я вчера заблудилась, в тумане ушла не в ту сторону.

– Не беда, – улыбнулся Фатти. – Не падай духом. Зато ты немного похудела.

– Ну, а теперь, Фредерик, не расскажешь ли ты нам, что заставило тебя разыграть сегодня утром весь этот спектакль? – спросил инспектор, когда завтрак был на столе. Он уселся на стул и вынул свой блокнот. – Рассказывай обо всем с самого начала, с того момента, как я сообщил тебе о человеке со шрамом и попросил высматривать его повсюду.

– Знаете, сэр, было очень много всяких разрозненных улик, но они никак не складывались в одно целое, – начал Фатти. – Я имею в виду то, что мы сразу заметили сходство близнецов Фанджио с человеком со шрамом, тем человеком с фотографии. Но вы сказали, что у него нет родственников. Да и сами они сказали, что, кроме старухи матери, у них никого нет.

– Есть. Оказывается, он их двоюродный брат, – сказал инспектор. – Вы, конечно же, слышали, они сами сказали это сегодня утром. Это двоюродный брат, которого они стыдятся и боятся, тем и объясняется их сходство, которое вы сумели заметить.

– Да, и с этого все началось, – продолжал Фатти. – После этого многое показалось подозрительным. Я имею в виду этих насекомых – блох и жуков. Миссис Фанджио имела отношение и к тем, и к другим, но я просто подумал, что это у них семейная черта – любовь к насекомым. Подозрительно было и то, что они странно вели себя, когда я поинтересовался, не знают ли они человека со шрамом. Именно это и побудило меня пойти в лагерь, в котором они обитали, и разведать.

– Замечательная мысль, – похвалил инспектор. – Продолжай!

– Были и другие странности, на которые я сразу не обратил внимания, – сказал Фатти, – огромные матерчатые тапочки, например. Я видел их на миссис Фанджио, но не подумал, что это ее… то есть его – я вообще подумал, что на старухе тапочки Джозефа. Однако я не обратил внимания на то, что большие тапочки были надеты на большие ноги – ноги мужчины, а не женщины. А потом произошла ссора в фургоне, когда я услышал два мужских голоса, тогда как там был всего один мужчина. Мне не пришло в голову, что второй голос принадлежал все-таки одному из тех троих, кто был в фургоне, я думал, там должен быть и четвертый!

А голос, понятно, принадлежал миссис Фанджио, она, то есть он, разговаривал своим собственным голосом. Старуха обычно меняла голос, она говорила скрипучим, старушечьим голосом.

– Да, сложное дело, – сказал инспектор. – Могу представить, какой это было все загадкой для тебя. А что еще?

– Еще кошка, – горестно признался Фатти. – Я совсем упустил из вида, что человек со шрамом обожал кошек. Вообще-то я решил, что вполне естественно, если старуха любит кошку, особенно когда все остальные так безжалостны к ней. Я был слеп! Было столько улик, а я не понимал, как они дополняют друг друга.

– У старухи руки были шишковатые, – вставила Бетси. – И мы сразу обратили на это внимание.

– А я ни разу не подумал о том, что шрам можно легко спрятать под морщинами, – простонал Фатти. – Теперь-то я понимаю, что она, то есть он, действительно был мастак менять внешность, да еще специально морщил лицо, чтобы нарисованные морщины нельзя было отличить от настоящих.

– Он и был известен как большой мастер изменять свою внешность и обличье, – сказал инспектор. – Пусть это утешит тебя.

– Конечно, это немного утешает, – согласился Фатти. – Но ведь я и сам могу менять внешность, делаю это неплохо и должен был разглядеть его грим.

– Как же это тебе удалось разгадать миссис Фанджио? – спросил Пип. – Я хочу сказать, что ты стоял там совершенно убитый, а в следующее мгновение уже с диким воплем мчался вверх по ступенькам фургона.

– Я даже не знаю, как это все произошло, – признался Фатти. – Все смешалось в моей голове: эти жуки и блохи, матерчатые тапочки, ссоры и голоса, кошки и морщины, шишковатые руки – и внезапно, в какое-то мгновение, все выстроилось и стало на свои места! Но ведь было кое-что еще, сэр! После чего меня сразу осенило!

– Что же это? – раздались нетерпеливые голоса всех присутствующих.

– Два дня тому назад старая миссис Фанджио, тогда я еще думал, что это старуха, сбила меня с ног, – объяснил Фатти. – Тогда я просто решил, что это был очень удачный удар, А вчера ночью она дала мне по уху – вот видите, оно до сих пор опухшее. Это был мужской удар, а никак не женский! Я все размышлял об этом, но не мог догадаться, что бил-то на самом деле мужчина! А утром, когда я стоял, глядя на троих Фанджио, у меня вдруг начало щипать ухо, вот это-то сразу и прояснило всю картину. Я подумал: по уху мне заехал мужской кулак, оттого-то оно и опухло. Я сразу все понял – и тайна была разгадана!

– Бедный Фредерик, – пожалела его мама. – Давай я тебе сделаю примочку на ушко.

– Мам, не суетись, – вскинулся. Фатти. – Я горжусь своим ухом. Ну вот, инспектор, это, пожалуй, и все. Но, черт возьми, я все время опасался, что на сей раз верх одержит Гун. Я буквально выхватил эту победу из его рук.

– Поздравляю, Фредерик, – сказал инспектор, вставая. – Как я уже говорил раньше, я с нетерпением ожидаю, что в будущем ты станешь работать у меня, и если еще кто-либо и даст тебе по уху, то это буду я сам, а не миссис Фанджио!