Тайна монеты Каракаллы - Сергей Карпущенко Страница 36

И любитель, сунув руку в карман брюк, что-то выудил оттуда и подошел к Кошмарику — на его раскрытой ладони лежала монета, проданная Ленькой в комиссионку! Как он не учел того, что лысый перекупщик, которого Володя повстречал на горе, мог привезти Любителю сестерций. Нужно было что-то ответить, и Кошмарик с простодушием воскликнул:

— Вот уж в умат! Точь-в-точь как моя монета!

— Выходит, так, — сверлил Любитель взглядом Леньку. — Мне ее на днях один человек привез из Петербурга. На меня работают многие. Знают мое пристрастие. Я ведь Любитель…

Кошмарик осмелел. Значит, оценщик из питерского магазина не сказал хозяину о том, кто принес ему монету. Это давало Кошмарику шанс.

— Мастер, — переходя к своей обычной развязной манере, начал Ленька, — и почем же загнал тебе монету тот мен?

Любитель удивленно взглянул на Кошмарика — «мастер» и обращение на «ты», видно, задели его, но обижаться он не стал.

— Ты, похоже, хочешь узнать, какую цену я бы мог предложить за твой сестерций?

— Ну да, мастер, конечно. Я ведь для этого и пришел к тебе.

Любитель подумал, провел рукой по лбу:

— Ну, долларов двести удовлетворили бы тебя?

— Нет! Это не цена! — небрежно сказал Ленька. — Пятьсот баксов, не меньше. Питер большой, найду покупателя в другом месте. Мне спешить некуда.

И Кошмарик замер, ожидая приговора Любителя. Сейчас он был готов даже к тому, что тот откроет дверь и велит ему убираться, вот тогда бы и начался настоящий торг. Но к удивлению Леньки, Любитель не стал его гнать. Наоборот, он мягко и широко улыбнулся:

— Ты мне очень нравишься, Ленька, своей привязанностью к деньгам. Таких жадных мальчиков я никогда не встречал. Впрочем, повторяю, мне это по душе. Знаешь, я готов дать тебе пятьсот долларов за монету, если ты только честно расскажешь мне, где ты ее взял. Идет?

Кошмарику очень нужен был этот вопрос. С него-то и мог начаться настоящий разговор. Ленька, словно соображая, нужно ли отвечать, помялся, полез в карман косухи, его палец нащупал кнопку пуска записи и нажал на нее.

— Расскажу, а почему бы не рассказать, — начал Кошмарик, прогуливаясь по залу взад-вперед. — Было это, как я помню, первого июня — как раз в День защиты детей. Решил я прогуляться перед сном, чтобы крепче спалось. Вышел я эдак около двенадцати, хожу — так хорошо, тихо, никто не мешает, курю сигарету. Кстати, можно я у тебя покурю?

— Конечно, Леня, кури! — великодушно разрешил Любитель. — Пепельница на столе.

Ленька не торопясь закурил и продолжил:

— Гуляю я так и вдруг вижу впереди, метров за тридцать, идет какой-то тип, мужик то есть. Высокий, вроде тебя. Идет он осторожно и к чему-то впереди приглядывается. Мне интересно стало, куда это он смотрит, вот и стал я следить за ним. Мужик этот, дойдя до одного участка, остановился и пошел прямо на пустой двор. Там один только котлован был под фундамент. Понимаешь?

— Да, я все понимаю, рассказывай, пожалуйста, — взволнованно попросил хозяин, и Ленька со страхом увидел, что тот глубоко и часто дышит, а глазами так его и ест.

— Рассказываю все как было, — словно в оправдание, произнес Ленька. — Вижу я, значит, что тот мужик на цыпочках стал подходить к какому-то парню, который стоял на этом участке, подошел и вдруг то ли за плечи, то ли за горло его как схватит. Я услышал, как парнишка тот хрипеть стал. Я не понял, что происходит. Но тут мужик как заорет! А почему он орал, я тоже не понял. Бросился он на дорогу, а сам за ногу держится и ругается почем зря, хромая мимо меня пробежал, я к забору прижался, и он меня не заметил. Парнишка же тот куда-то в другую сторону побежал и пропал в темноте.

— Н-да, любопытная история, — процедил сквозь зубы Любитель. — Только я не пойму, какое она имеет отношение к твоей монете?

— А я поясню. Пошел я на следующий день, утром, на то место — так, безделья ради. Нашел следы и того парнишки, и мужика, а потом гляжу — блестит что-то! Нагнулся — монета, вроде старинная. А потом мне один старичок местный — в костюмчике белом ходит и на палочку опирается — объяснил, что-де монета эта старинная, римская, вот и стал я искать покупателя.

— Да, мне передавали, что ты мной очень интересовался…

— Тобой? — гыкнул Кошмарик. — Нет, не тобой, а тем, кто монету может купить, а лично ты, Любитель, мне не нужен.

Мужчина помолчал. Кошмарик видел, что он смотрит на свои двигающиеся, как щупальца осьминога, пальцы и улыбается, обдумывая что-то.

— Леня, а ведь ты мою монету нашел… — сказал вдруг он, а сердце у Кошмарика так и подскочило чуть ли не к горлу — он не ожидал такого признания.

— Как это? — совсем по-дурацки раскрыл рот Кошмарик. — Это что же получается? Неужто это ты тогда ночью на участке был? Нет, постой, постой! — шагнул Кошмарик к Любителю и сделал вид, что всматривается в его черты: — Постой, ей-богу, это ты тогда мимо меня ночью пробегал! Но, хоть убей, не пойму — чего тебе от того пацана нужно было? Мне почудилось, что ты душил его! Мне-то без разницы — просто интересно! Люди-то с разными интересами есть, ты вот — Любитель…

Тот, расхохотался длинно и раскатисто, потом подошел к Кошмарику, сильно хлопнул его по плечу и сказал:

— Ты мне нравишься, Ленька! В тебе, я вижу, сидит… какое-то острое шило! С тобой осторожно надо. Но, я знаю, ты любишь пиво «Карсберг». Выпьешь со мной по бутылке?

— Спрашиваешь!

Любитель быстро подошел к стене, нажал на кнопку, деревянная панель отъехала в сторону, и открылся просторный бар-холодильник со множеством бутылок. Любитель взял за горлышки в обе руки четыре бутылки, подошел с ними к столу и поставил, а панель вернулась на место.

— Садись! — коротко приказал он.

Ленька сел за овальный стол напротив хозяина, и тот, пользуясь пастью бронзового льва как ключом, открыл две бутылки. Подав одну Кошмарику, сказал:

— Ну, расскажи, что ты еще знаешь обо мне? Вот так живешь-живешь и не ведаешь, что кто-то может наблюдать за твоей жизнью со стороны. Рассказывай!

— Что ж, расскажу, — подмигнул Ленька. — Расскажу тебе, как шестнадцатого мая один местный пацан, Кирюха Котов, пошел прогуляться, да и не вернулся потому, что сильно напугал его один человек, и мне сдается, что был тот человек сильно на тебя похож. Зачем детей пугаешь, Любитель?

— Я пугаю? — удивился тот или сделал вид. — Нет, я детей очень люблю.

— А тогда зачем человек, на тебя опять же похожий, во время показательных выступлений дельтапланеристов взял да и перекусил на дельтаплане трос? Пацан тот чуть не убился. Потом спрошу я у тебя: Валентин Разуменко числа десятого июня почему пропал и до сих пор не найден?

Кошмарик и сам понимал, что если перед ним сидит настоящий душитель, эти вопросы заставят его или все отрицать, или, напротив, все признать, но вот что бы стал делать преступник, признавшись во всем? Попытался бы договориться по-хорошему? Кинулся бы душить того, кто раскрыл его? Этого Кошмарик не знал, но остановиться уже не мог.