Зима во время войны - Ян Терлау Страница 4

Тем и закончились поездки Михиля в Зволле. Не мог он туда добраться и на велосипеде, потому что велосипедных камер было теперь не достать. А на деревянных ободах каждый день в такую даль не наездишься… Да и родители считали, что это слишком опасно.

«Значит, обойдемся без школы», – заключили супруги ван Бёзекомы, и это было одним из немногих решений, которые они приняли за своего сына. В остальном он был уже почти совсем самостоятельным. Мальчик рано повзрослел из-за войны. Он отправлялся на промысел и приносил домой масло, яйца и сало. Работал на фермах. Даже начал свое небольшое дело – чинил для ходоков из города их хлипкие тележки, тачки и рюкзаки. А еще Михиль знал, где скрывается несколько еврейских семей. Знал почти наверняка, кто тайно слушает радиоприемник. Знал, что Дирк примкнул к подпольной боевой группе. Однако в том, что ему было известно так много опасных вещей, он не видел для себя ничего страшного. По природе Михиль имел характер замкнутый и не испытывал ни малейшей потребности болтать языком.

Вернувшись от Вессела с семнадцатью гульденами в кармане, Михиль встретил у своей калитки соседского парня Дирка.

– Привет!

– Мне надо с тобой поговорить. С глазу на глаз.

– Идем в сарай. Что-то случилось?

Но Дирк молчал, пока они не вошли в сарай.

– Нас здесь никто не услышит? – спросил он.

– Конечно, никто – здесь же никого нет. Совершенно безопасно, – заверил Михиль. – Да и вообще у нас дома все люди надежные. А что случилось?

Дирк выглядел более серьезным, чем обычно.

– Поклянись, что никому не расскажешь!

– Клянусь, – твердо произнес Михиль.

– Сегодня вечером мы втроем совершим налет на бюро по распределению продовольственных карточек в Лахезанде.

Это была деревня в шести километрах от Вланка.

У Михиля аж живот свело от услышанного, но он сделал вид, будто не находит здесь ничего особенного.

– А зачем вы собираетесь это сделать?

– Понимаешь, – стал объяснять Дирк, – в наших краях от немцев скрывается очень много людей. А им, разумеется, не выдают карточек на хлеб, сахар, одежду, табак и всё остальное.

Здесь надо пояснить, что во время войны без карточек было почти ничего не купить. Всё продавалось только по ним.

– Понятно, – протянул Михиль.

– Так вот, – продолжал Дирк, – мы нападем на бюро, заберем все карточки и раздадим их тем, кто прячет у себя евреев и людей из Сопротивления.

– А как вы откроете сейф?

– Думаю, его откроет для нас менейр ван Виллигенбург.

– А кто это такой?

– Директор бюро. Да он ничего себе, нормальный. И я знаю, что он сегодня собрался поработать сверхурочно. Мы туда проникнем, заставим его открыть сейф и отдать нам все новые карточки. Не думаю, что он будет особо долго сопротивляться.

– Мы – это кто?

– Тебя это не касается.

Михиль усмехнулся. Дирк не глупец, имен называть не станет.

– Зачем же ты мне об этом рассказываешь?

– Слушай, Михиль. У меня с собой письмо. Если у нас что-то сорвется, передай его Бертусу ван Хелдеру. Обещаешь?

– Бертусу Тугоухому? Он тоже связан с Сопротивлением?

– Не задавай-ка лишних вопросов. Отдай письмо Берту, и всё. Ладно?

– Конечно. Но ведь ничего же не сорвется?

– Думаю, нет. Но никогда не знаешь наперед. У тебя есть место, куда можно надежно спрятать это письмо?

– Да. Давай его сюда!

Дирк вынул из-под свитера конверт. Он был заклеен и не подписан.

– Куда ты его спрячешь?

– Тебя это не касается.

Теперь уже усмехнулся Дирк.

– Завтра я заберу его обратно.

– Ладно. Только смотри, Дирк, не попадись!

– Да уж постараюсь. Береги письмо. Пока!

– Пока!

Насвистывая, Дирк вышел из сарая. Как только друг скрылся из виду, Михиль открыл ведущую в курятник дверь и юркнул внутрь. Отсчитав четвертую клетку справа, он вынул оттуда часть соломы. Одна из дощечек пола клетки не была прибита. Михиль приподнял ее и подсунул в образовавшуюся щель письмо. «Здесь-то его никто не найдет», – удовлетворенно подумал он, укладывая на место солому. Затем поднялся в свою чердачную комнатушку и на всякий случай написал карандашом на деревянной спинке кровати: «4П». Четвертая справа. Не то чтобы он боялся это забыть, но ведь как знать. Ну вот, с письмом разобрались. Что теперь? Ах да, надо съездить с дядей Беном к фермеру ван де Босу. Михиль спустился на первый этаж и как раз столкнулся с дядей Беном, который нес в гостиную целую охапку лучинок-выручалок. Тот не преминул поинтересоваться с лукавым выражением на лице:

– Ну что, хозяин доволен, как я потрудился?

– Классная работа, – похвалил Михиль. – Тогда поехали? Вы можете взять папин велосипед.

– Да, я уже попросил, – кивнул дядя Бен. – Всё в порядке. А у тебя-то самого есть подходящее транспортное средство?

– С одним цельнодеревянным колесом и одним на деревянном ободе, – весело отозвался Михиль. – У него восьмерка, но ничего, справимся.

– Отлично! Поехали!

По дороге дядя Бен рассказывал о группе Сопротивления в Утрехте, с которой он сотрудничал.

– Наша главная задача – помогать людям бежать.

– Бежать из тюрьмы? Неужели это возможно?

– Нет, не из тюрьмы, хотя из тюрем несколько человек тоже смогли убежать. Но я имел в виду бежать за границу. У нас почти каждый день сбивают английские и американские самолеты. Если пилоту удается спастись, он где-нибудь прячется и пытается выйти на бойцов Сопротивления. А уж мы стараемся переправить его в Англию. Либо на кораблях контрабандистов, которые плавают по ночам, либо по суше, через Испанию.

Прямо у них над головой на бреющем полете промчался самолет, и Михиль на какое-то время перестал слышать, что говорит дядя Бен. Между тем тот продолжал:

– Некоторые группы Сопротивления убивают немецких офицеров. Полнейшая безответственность. Это приводит только к тому, что фрицы берут заложников, случайных людей, простых голландцев, и расстреливают их без суда и следствия.

Михиль серьезно кивнул. Недавно именно так расстреляли бургомистра соседней деревни, человека, занимавшего такой же пост, что и его, Михиля, отец.

– А у многих получается бежать за границу? – спросил он.

– К сожалению, их часто перехватывают на полпути. И отправляют в лагерь для военнопленных. Но если при этом задержат еще и гражданина Нидерландов, то без разговоров поставят к стенке. Разумеется, после того как выбьют из него все адреса и явки. Так что, как ты понимаешь, мы стараемся организовать всё так, чтобы отдельные звенья цепочки знали друг о друге как можно меньше.