Джеймс Бонд - отдыхает! - Елена Артамонова Страница 4

Маша остановилась поодаль, наблюдая за происходящим. Ей было жалко незнакомого солдата, так нелепо расставшегося с жизнью. Она внимательно слушала разговоры в толпе, но любопытство ее не было праздным. Обстоятельства сложились так, что Маша Нестерова пару раз участвовала в расследовании настоящих преступлений, и с тех пор очень серьезно относилась ко всем происходящим вокруг событиям, пытаясь обнаружить в них криминальный след. Сейчас Машу занимал только один вопрос: упал ли солдат с обрыва по неосторожности или кто-то намеренно столкнул его вниз? Из обрывков разговоров, доносившихся до ее ушей, девочка поняла, что жители поселка полагали, будто в гибели солдата виноват только он сам, даже не обсуждая версии о покушении. Но так ли это было на самом деле? Поставив в сторонку пакеты с продуктами и рюкзак, шустрая Маша двинулась вперед, намереваясь проникнуть за оцепление, но тут же ее остановил строгий оклик:

— Стой! Дальше нельзя!

— Но я…

— Нашла, на что смотреть! Это тебе не шоу по телеку!

— Я только хотела узнать…

— Нечего тебе узнавать, — милиционер строго посмотрел на Машу. — Иди отсюда, девочка и не лезь не в свое дело.

Так ничего не разузнав, девочка вернулась к толпе зевак. Среди людей она заметила женщину, с которой разговорилась, спускаясь по лестнице, и снова на правах знакомой подошла к ней, решив задать тревоживший вопрос:

— Как вы думаете, а этого солдата не могли нарочно столкнуть вниз?

— Глупости какие! Ты, девочка, приезжая, здешних мест не знаешь, потому и задаешь такие нелепые вопросы. У нас здесь люди хорошие живут, все друг друга знают, и никто никому зла не желает. Это тебе не Москва!

— В Москве тоже не все злодеи… — пробормотала Маша под нос и направилась к постоянно открытой калитке в ограде пансионата, где начинались ее владения.

На душе было тоскливо и больше всего девочке хотелось по душам поговорить с мамой, рассказать и о несправедливом решении математички и о трагическом происшествии, произошедшем совсем близко от их нынешнего дома. Маша открыла своим ключом наружную дверь Голубого корпуса, быстро поднялась по лестнице, прошла по длинному коридору и остановилась возле двери их номера. Она не была заперта.

— Мам!

Ирина Владиславовна на призыв дочери не отреагировала, и это немного встревожило и без того расстроенную девочку. Оставив пакеты с продуктами у порога. Маша осторожно заглянула в номер — на маминой постели лежали какие-то бумаги и чертежи, морской ветерок колыхал тюлевые шторы.

— Мама! — уже не зная, чего ей ждать, девочка шагнула на лоджию. Высокая спинка шезлонга скрывала сидевшего в нем человека. — Мам, почему ты не отвечаешь?

— Извини, заработалась, — Ирина Владиславовна даже не подняла головы, а ее пальцы продолжали стремительно порхать по клавиатуре стоявшего на коленях ноутбука. — Как дела в школе? Все нормально?

Маша прекрасно понимала, что занятая работой мама не станет слушать ее душевных излияний, а потому только кивнула головой, натянуто улыбнулась и заверила, что в школе дела идут просто великолепно. Сразу после переезда на новое место Машина мама действительно много времени уделяла общению с дочерью, но постепенно работа затянула ее, как трясина и все вновь стало как обычно — Ирина Владиславовна часами сидела за компьютером, не обращая внимания на окружающий мир в целом и девочку Машу в частности.

Грустно посмотрев на «отсутствующую» маму. Маша принялась готовить обед. Эту обязанность на нее никто не возлагал, но юная хозяюшка прекрасно знала, что если она вовремя не приготовит еду, мама удовольствуется только несколькими чашками кофе и даже не заметит, что голодна.

Маша с головой нырнула под одеяло, поеживаясь то ли от страха, то ли от холода. В номере царила непроглядная, полная темнота, которую просто не мог вообразить житель мегаполиса. В больших городах не бывает темных ночей — мрак разгоняет свет фонарей, окон, автомобильных фар, а здесь, возле самого моря, вдали от дорог и населенных пунктов темень казалась просто первобытной. В первый момент, когда в комнате гасили свет, девочке вообще мнилось, будто она ослепла, и лишь когда глаза немного привыкали к темноте, из мрака выплывал тусклый, едва различимый прямоугольник громадного окна.

Не спалось. Обычно Маша засыпала, как убитая, едва только ее голова касалась подушки, но сегодня девочку одолевала самая настоящая бессонница. Она вспоминала отвесный обрыв, с которого сорвался молодой парень, видела строгое лицо математички и представляла самодовольную ухмылочку Вали Озеровой… Мысли были тяжелыми и неприятными, но к ним примешивалось и другое чувство, которое вполне можно было назвать самым настоящим страхом.

Мать и дочь Нестеровы уже несколько недель жили одни в огромном пустующем пансионате, но вплоть до сегодняшней ночи это обстоятельство совершенно не смущало Машу. Пожалуй, это было даже прикольно — чувствовать себя хозяйкой здоровенных жилых корпусов, ресторана, летних домиков, танцплощадки и каких-то подсобных помещений. Страха девочка не испытывала, только иногда скучала, вспоминая своих старых московских друзей, походы в заброшенную голубятню и прочие увлекательные игры, которые придумывал неугомонный Илюша. Но в эту ночь действительность воспринималась совсем иначе. Машино воображение нарисовало довольно жуткую картину: девочка, словно со стороны видела несколько черных, утопающих в густой растительности корпусов, стоявших на пустынном морском берегу. Вокруг не было ни души, и только волны размеренно накатывали на берег, да ветер шумел в кронах старых сосен. Кроме самой Маши и ее мамы на территории пансионата находился только дежуривший на проходной охранник, но надежда на его своевременное появление в критической ситуации казалась довольно туманной. Сколько же комнат было в Голубом корпусе пансионата? Точного ответа на этот вопрос Маша не знала, но предполагала, что их число перевалило за сотню. Длинные полутемные коридоры, тоненькие двери, которые легко было выбить плечом, а вокруг — ни души, как не кричи, как не зови на помощь…

«А почему, собственно говоря, надо звать на помощь? — еще плотнее завернулась в одеяло Маша. — Здесь спокойное, совершенно безопасное место, где принципиально не может произойти ничего страшного. Зачем, к примеру, бандитам приходить в пансионат? Красть здесь явно нечего. В поселке люди друг друга знают, а рядом воинская часть да еще что-то вроде комендантского часа. Нет, поводов для беспокойства у меня нет. Никаких!».

Но попытка унять страх при помощи самовнушения не помогла. Стоило только девочке закрыть глаза, как она против воли представляла бесконечно длинный, освещенный тусклыми лампочками коридор, множество закрытых дверей, один вид которых почему-то производил зловещее впечатление. Лифт в здании не работал, но Маша очень живо представляла, как медленно-медленно отворяются его створки и из кабины выходит некто, чье лицо неразличимо в полутьме… Вот он неспешно идет по коридору, дергает дверные ручки, ища незапертую дверь. Кого же он искал в пустом здании? Кого?!!