Тим и Дан, или Тайна "Разбитой коленки" - Ирина Краева Страница 4

А Тим вдруг расплакался, чего не бывало. Домой запросился. На живот пожаловался. Пришлось Лиходеичу девчонке с мальчишкой тропинку под ноги подкладывать, да мягко так подзатыльника дать, чтоб в нужном направлении к мамке бежали. Потом у самой кромки леса, пока еще не вышли на ячменное поле, проверил, всё ли с ними в порядке — взгляд быстрый швырнул вдогонку. Всё было в порядке. Ещё и радовались, что небывалый гриб нашли — шляпка с буханку величиной. Лиходеич хмыкнул недоуменно: он этого красавца в таком месте видел, где они и не хаживали. Кто подарочком одарил? А Тимка, убедившись, что детки в безопасности, уж очень быстро в себя пришел: и живот не болит.

В следующий раз Лиходеич поделился с Тимом рецептом микстурки, после которой у человека несварение мыслей случается. Вроде бы человек слышит, что ему говорят, сам слова произносит, да невпопад, и понять не может, чего от него хотят. Тим без ослушки собирал травку за травкой в почерневший заварочный чайник. А когда Лиходеич решил на себе проверить это зелье из дурманных чащобных травок — лишь заснул, да так выспался, столько снов цветных насмотрелся, как в театр сходил. Да ещё женщина ему светловолосая, красивая привиделась и строго наказала: «Не получится у тебя, старый, мальчика испортить. Не на такого напал. Отстань от ребёнка с глупостями».

И сколько Лиходеич ни пытался, в соответствии с чёртовым договором, научить будущего злоденца коварной ехидной премудрости, тот ей не учился, и вместо лихоимства всякого у него что-то полюбопытнее выходило. И Лиходеич, задумчивый, печальный, держась за трепещущее сердце — от тоски оно такие коленца в груди выделывало! — старательно дробил булыжник, который про Петра Сидорова рассказал, и ссыпал его в заветный флакончик; выпаривал над злополучной склянкой из рукава Тимкиной рубашки слёзы, пролитые при встрече с девочкой и мальчиком, что с грибом-буханкой из леса вышли, и печально смотрел, как парок искрами оседал на фиолетовых стенках…

Понял леший, что есть в этом худеньком мальчишке со взглядом без страха и зла таинственная сила, чудодейственная.

Но всё это было в ту пору, когда Тим не достиг и десятилетнего возраста. Дальше дело пошло очень худо.

Пожалуй, не было второго такого мальчишки, который бы так же хорошо, как Тим, знал лес и всех его обитателей, видимых и невидимых для обычного человеческого глаза. Каждое дерево он знал в морщинистое древесное лицо, по мокрому болотному следу мог назвать имя любого волка или лося. Твердо помнил, что чёрт смущает, бес подстрекает, дьявол нудит, а сатана творит чудеса для соблазна. Никогда не произносил он имени Анчутки — злого духа, живущего то в воде, то в воздухе, знал — нечистый прихромает по первому же зову и не отбиться от него. Лучше Лиходеича отыскивал он чудодейственное вихорево гнездо — клубом свитые тонкие веточки берёзы, внушающие своему обладателю необыкновенную смелость в любых обстоятельствах. Без страха и жалоб гулял Тим по ночным тревожным полям, собирая в холстяной мешочек красные молнии, летучий, призрачный огонь, горящие тоненькие свечки — так цвели чудодейственные травы: голубь, царе-царь, папороть, лев…

Но вскоре всё переменилось. Оказывается, мало было знать силу, заключённую в травах, мало было знать, в какой час её с земли снимать. С какого-то времени почему-то не мог Тим, назубок знающий все заклинания и заговоры, упросить траву поделиться целебной силой, а без этого её живой сок оставался пустой водой. Лиходеич мог бы с большой выгодой для подопечной ему Разбитой коленки выменивать у других леших на вихоревы гнёзда бобров, зайцев, медведей и даже духов-покровителей. Но скоро все узнали, что вихоревы гнезда, сорванные рукой Тима, никому не придают смелости, бессильны они. Когда по велению Лиходеича звал маленький Тим ветры, они верно откликались на его негромкое слово. Но однажды перестали дуть ему и в лицо, и в спину. Ни Восточный, ни Полуденный, ни Западный, ни самый холодный Полуночный не хотели больше водить с ним дружбы, не спешили из дальних стран принести их аромат. Перестал говорить ему Час — Добрый он или Недобрый, и готова ли Земля начинать хорошее дело, или зависло в воздухе чёрное зло.

Печалился Лиходеич, раздумывая над той силой, которая, чувствовал он, когда-то аж гремела в его мальчике, просясь в жизнь, а сейчас будто испарилась куда-то. И никак не мог он понять: как расколдовать её, в чем причина её странного исчезновения?

И вот что ещё изводило Лиходеича. В ночь перед Колядою, они с Тимом, прижавшись плечом к плечу, сжигали в печке полено, мечтая вместе с ним сжечь накопленные за год обиды и беды. Но никогда в пляшущем огне не мелькнула улыбка старичка Бадняка, весело делающего свою грязную работу, никогда он ещё не сказал им, подмигнув: «Всё лучшее впереди». На что дух был доброжелательный, а вот, значит, не мог обманывать.

Ещё больше озадачился Лиходеич, когда он, зажав своё самолюбие лешего — ведуна, знахаря, всё знающего, всё повидавшего духа, поклонился в пояс вещей птице и спросил, стоит ли ему опасаться, что его лесной сынок, его Тим, росинка его родная, окажется в услужении у Ния. Может, судьба пошлет избавление? И ответила вещая птица: «Всё, что могу сказать — скажу. Я вижу его рядом с Нием и не вижу. Если успеешь, ты ему объясни: один весь свет обойдешь, но дома не найдёшь». Схватился Лиходеич за больное сердце, так и носил вместе с ним непонятные тревожные слова.

Со временем стал замечать бедный леший, что между ним и Тимом потерялось доверие. Не гоняют они чаи с мёдом по вечерам, не гуляют по лесу, хохоча и проказя, не навещают приятеля Водяного. Смотрит Тим в сторону зелёными глазами, нахмурив свой крутой лоб с упавшим между бровей светлым вихром. И куда-то стал пропадать — не дозовёшься ни есть, ни спать. Да и чего греха таить: Лиходеич, знающий каждую нору в Разбитой коленке, не мог его отыскать. Однажды, когда в безуспешных поисках оказался возле лесного болотца, в отчаянье поделился бедой с Водяным.

— Не печалься, друг мой лихой, — сказал Водяной, заводя Лиходеича в свой просторный дом, сделанный из ракушек и переливающихся на солнышке самоцветных камушков. Разговор пришёлся на время молодой луны — Водяной выглядел юно, будто не тысячу лет ревматизм в болоте зарабатывал, волосы его блестели, как трава после дождя, сочно. — Посидим, водочки выпьем, пока мои деточки, мои русалочки, омутницы, водяницы, шутовки-озорницы, мавки, берегини все ручейки, речушки, болота, озёрца не проплывут, на дно не заглянут. Обязательно отыщут Тимочку, мальчика славного, лешачка юного.

Никакие напитки в горло Лиходеичу не лезли, так только, мочил усы в ракушке, наполненной прозрачной горечью. Водяной постарался ему пиявок на лоб пришпандорить, чтобы кровь вместе с мыслями тяжёлыми рассосали. Но леший стараний дружеских не заметил, сгрёб гладких червяков с лбища и в рот их себе отправил — как огурцами похрустел, а вкуса не почувствовал.

Через час, наверное, юная русалка подплыла к окошку и сказала, что видела мальчика на Безымянном озере. И Лиходеич с Водяным по указанному адресу бросились, не допив.

…Тим сидел на камне, погрузившем тяжёлый живот в ленивую воду. Мальчик заворожено наблюдал за небольшой чёрной лебедью, которая скользила по воде и, капризно изогнув шейку, не отрывала взгляда от свого отражения в серебристой ряби. Пять зелёных с переливом волосков росли на её бархатном лобике, как корона. Лиходеич чуть не заплакал, тронутый её грациозной красотой, но тут же он, умеющий понимать настроение и муравья, и ели, и дятла, почувствовал, что лебёдушка-то это не проста. Весь лес молчал, равнодушно отвернувшись от красавицы. Понял он, что вокруг никто не любит эту птицу кроме его мальчика. Да и на самого мальчика Лес не без осуждения смотрит.