Королева кривых зеркал - Ирина Молчанова Страница 4

Девица подалась вперед, подняла руку для удара, но не донесла ее и оглушительно заверещала.

Потому что в этот момент из Лизиной сумки высунула голову Матильда. Крыса добродушно улыбнулась, продемонстрировав свои желтые зубы, и выкатила на испуганную Яну черные глазки.

На крики прибежал Николай Анатольевич, а за ним в купе внеслись Вова с Никитой.

При виде Матильды руководитель онемел, а парни расхохотались.

– Симпатичная, – похвалил Никита.

– У нее крыса! – обрела наконец дар речи Яна, тыча пальцем в сторону сумки.

Матильда сообразила, что говорят о ней, раздвинула лапой молнию и вылезла. Все присутствующие ахнули.

– Гига-а-антская! – в ужасе шарахнулась Яна. А ее подружка и вовсе к месту от страха приросла, лишь руками прикрылась, как будто крыса собиралась накинуться на нее.

– Это не домашняя, – со знанием дела протянул Вова, разглядывая Матильду.

Обрадованная всеобщим вниманием, крыса села на задние лапы и начала прихорашиваться – быстрым движением передней лапки провела по морде, как бы умываясь.

Лиза, погладив свою любимицу, возразила:

– Наоборот, очень домашняя. – Затем девочка скользнула ноготком по стразам вокруг шеи Матильды и гордо изрекла: – У нее даже ошейник есть!

– Лиза... – начал Николай Анатольевич, но Вова его перебил:

– Да кому она помешает? Клевая крыска... здоровая, конечно... – Парень поморщился и спросил: – Она не кусается?

Лиза насмешливо посмотрела на жавшуюся к руководителю Яну и повела плечиком.

– Матильда не любит, когда на нас повышают голос.

Николай Анатольевич как-то обреченно махнул рукой и, прежде чем выйти из купе, предупредил:

– Чтоб следующие двадцать девять дней я не слышал о проблемах с этой крысой. Надеюсь, это понятно?

– Николай Анатольевич... – умоляюще прошептала Яна.

Руководитель прижал палец к губам.

– Все, рты на замки и ложитесь. Завтра трудный день. Орлы, – кивнул он парням, – за мной!

Дверца купе захлопнулась. Яна, не спуская настороженного взгляда с крысы, опустилась возле подружки.

– Можно мне залезть на мою полку? – спросил Максимка, который, в отличие от девочек, не спускал восторженного взгляда с Лизы.

– Можно, – буркнула Вера.

Мальчик разулся. На ногах у него оказались голубенькие в желтую полоску носочки, а под синей клетчатой рубашкой – голубая маечка. Через белую, как сметана, кожу на груди проступали голубые венки, а шее висел золотой крестик.

– Ты в каком классе, дитя? – не удержалась от язвительного замечания Яна.

– В девятый перешел, – усаживаясь на своей полке по-турецки, просто ответил Максимка.

– А-фи-геть! – прокомментировала Вера.

Яна засмеялась.

– А чего ты такой... такой...

Лиза перекинула ногу на ногу и посоветовала:

– На себя посмотри, Рваные Коленки!

Это было нечто вроде ответного хода на комплимент мальчишки по поводу ее смелости. Лиза не любила чувствовать себя кому-то обязанной. А уж тем более ей не хотелось быть обязанной этому щуплику.

Максимка с благодарностью посмотрел на нее и смущенно улыбнулся. Рыжая прикусила язык и скосила глаза на бродившую по полке взад-вперед крысу.

– Ну что, будем спать? – на удивление дружелюбно спросила Вера, обводя всех взглядом, но обращаясь как будто именно к Матильде.

Лиза взялась двумя пальчиками за матрас с желтым пятном, говорившим само за себя, и осторожно, во избежание новых сюрпризов, развернула. Старое верблюжье одеяло, вытертое посередине почти до дыр, не вызывало доверия, как и простыни странного песочного оттенка.

– Куда мы попали... – пробормотала девочка, глядя на крысу, обнюхивающую постельное белье. Наконец Матильда смело юркнула под оделяло, и лишь тогда Лиза, удостоверившись, что пользоваться им не смертельно опасно, вынула из сумки футболку.

Уговаривать Максимку отвернуться не пришлось – мальчик, как только увидел, что она собирается переодеваться, спрятался под одеяло с головой и лег лицом к стене.

После долгих приготовлений Лиза достала из сумки толстенный блокнот с ручкой, плюшевый домик для Матильды, без которого ее любимица не могла сомкнуть глаз, затем выключила свет и улеглась.

Перед сном девочка всегда записывала в блокнот «фразу дня». То есть нечто важное, что она поняла за прожитые сутки.

Сейчас Лиза зажгла на ручке голубую подсветку и открыла блокнот. Странички в нем были тонкие-тонкие, а количество их превышало тысячу. Записывать «фразу дня» она придумала совсем недавно – еще и ста страниц не исписала.

Девочка пролистнула блокнот. Вчера фраза дня была такой: «Сколько бы кофточек и юбочек ты ни набрала с собой в поездку, помни: главное не забыть свое очарование. P.S. Косметичка в третьем отделении под молнией». А позавчера она поняла следующее: «Когда красивый мальчик говорит тебе: «Я буду скучать, возвращайся скорее», а сам поглядывает на часы, лучше всего сказать, что времени скучать по нему у тебя не будет. Или просто сменить прическу!»

– Чем ты там светишь? – недовольно проворчала Яна.

– Это специальный свет, он усыпляет Матильду, – на ходу придумала Лиза, поглядывая на край полки, где в своем домике мирно спала крыса. Девочка улыбнулась молчанию рыжей и, сделав вид, что не замечает, как с соседней полки на нее сверкает глазами Максимка, записала в блокнот: «Если клевый парень хочет тебе помочь, то каждая девица, которой он это не предложил, хочет тебя убить».

Утро обещанного руководителем трудного дня наступило с пронзительным криком. Лиза распахнула глаза и обнаружила, что домик Матильды пуст. Следующим ее действием было посмотреть вниз, на полку Яны, вопли которой и разбудили все купе.

Девица сидела в дальнем углу, натянув одеяло по самые глаза, а перед ней на задних лапах стояла Матильда, ошарашенно тряся мордочкой и немного покачиваясь.

– Прекрати орать! – сердито воскликнула Лиза. – Вон Матильду мою как напугала!

– Убери ее, – хрипло взмолилась Яна.

Лиза полезла в сумку и зашуршала пакетиком от сухофруктов. В тот же миг крыса сорвалась с места, влезла по занавеске до второго яруса и подбежала к сумке за лакомством. Девочка высыпала немного сухофруктов на ладонь. Матильда одной лапкой взяла кусочек сушеного ананаса, а второй схватила грецкий орех. Ананас первым отправился в зубастый рот. Но трапезу внезапно оборвал дрожащий от возмущения голос Яны:

– Проклятье, эта... эта... она нагадила на мое одеяло!

– Подумаешь, – обронила Лиза, с усмешкой разглядывая дорожку на одеяле, напоминающую связку сосисок в миниатюре.