Повелитель крылатого диска - Владимир Благов Страница 43

– Не теряйте из виду ни царевича, ни Сетнанха, – посоветовал Константин Макарович. – Сегодня между ними должна состояться окончательная беседа, после которой станет ясно, кто из них наденет корону. Мы должны знать планы этих людей. Постарайтесь не упустить ни одного слова, ни одного жеста…

В темноте послышался лязг отпираемого засова. По сигналу тревоги «мушки» мгновенно отключили ГВФ-передачу. Разговор оборвался на полуслове.

Дверь приоткрылась, и по стенам подземелья заплясали отблески пламени. Кто-то с факелом в руке вошёл в тюремную камеру. Чей-то голос тихо позвал:

– Профессор, вы здесь?

Константин Макарович вышел на свет.

– Я здесь, юноша. Вы за мной?

– Выходите, профессор! – сказал Джафар. – У нас буквально пять минут. Я проведу вас по коридору и тут же вернусь. Минут через пять придёт Сетнанх, и я буду присутствовать при допросе.

– Ох, молодёжь, молодёжь, любите вы театральные представления! – улыбнулся Константин Макарович.

Дойти до каморки Неб-хепер-ра-сенеба и открыть перстнем дверь в виртуальный кабинет было делом одной минуты, но Джафар за это время успел рассказать профессору все дворцовые новости. Первым делом пожаловался на Катю:

– Совершенно недисциплинированная девчонка!

– А я думаю, она правильно поступила, что убежала с Сенмутом, – возразил профессор. – Хатшепсут тоже бы так поступила. Тем более инициатива исходила не от Кати, а от Сенмута. Думаю, Сенмут знает, что делает.

– Конечно, знает, – буркнул Джафар. – Тюкнул меня камнем по голове и – бежать. Я даже не успел дать ему сдачи.

– И хорошо, что не успел, – улыбнулся профессор. – Сенмут – личность неприкосновенная, историческая. А на тебе заживёт. Ты же футурагент.

* * *

Через пять минут, когда Сетнанх и начальник дворцовой стражи Атумхотеп вошли в тюремный коридор, Джафар был уже на своём посту. С факелом в руке он подбежал посветить Сетнанху и буквально рассыпался в любезностях:

– О досточтимый Сетнанх! Для меня великая честь служить тебе!

– Кто это? – спросил Сетнанх своего спутника. – Я впервые вижу это лицо.

– Это младший тюремщик Рамту, – ответил Атумхотеп. – Я только позавчера принял его на службу.

– Твоё усердие похвально, Рамту, – сказал Джафару Сетнанх. – Пожалуй, со временем ты станешь старшим тюремщиком. Ну же, покажи нам узника!

– Сейчас, сейчас! – радостно пропел Джафар. Он распахнул перед господином дверь камеры и вошёл туда первым, светя на ступеньки. Сетнанх и Атумхотеп спустились следом. Они сразу увидели узника и подошли к нему на расстояние вытянутой руки.

– Ну что, мятежник? – плотоядно улыбнулся Сетнанх. – Плохо тебе здесь? Наверно, ты раскаялся в своём преступлении и хочешь молить меня о пощаде? Увы, врагов я никогда не прощаю. Ты непременно будешь казнён. Но перед смертью подвергнешься мучительному допросу. Палач вытрясет из тебя душу и принесёт её мне на золотом блюде… Я вижу, ты дрожишь от страха. Утешься, ибо я милостив. Ты сможешь отдалить свою смерть и избежать пыток, если сейчас, не сходя с места, расскажешь мне всё без утайки.

Профессор Жуков, или, вернее, его ГВФ-проекция, неожиданно стал плоским и раздвоился. Двойники цветными тенями потекли по стене в разные стороны, а под потолком вдруг возникла фигура человека с головой ибиса, и громовой голос «бога» потряс тюремные своды:

– Падите ниц, смертные, ибо с вами говорю я, Тот, великий и мудрый!

Сетнанх и Атумхотеп переглянулись, попятились, потом оба повернулись к Джафару. Лицо младшего тюремщика Рамту исказилось гримасой благоговейного ужаса.

– Кто это говорит? – спросил Сетнанх, тараща глаза в темноту.

– П-п-по моему скромному разумению, это бог мудрости Тот, – притворно заикаясь, ответил Джафар.

– Куда же девался узник? – Атумхотеп был бледен от ужаса.

– Н-н-не знаю.

– Я призову на ваши головы гнев Амона-Ра! Пусть испепелит вас! – снова загремел голос. – Я вижу насквозь ваши преступные души. Их давно источил червь, их место в Аду! Подите прочь, нечестивцы!

Сетнанх и Атумхотеп отступили к двери, оба по очереди оступились на ступенях и опрометью выскочили в тюремный коридор.

Джафар, усмехаясь, вышел за ними следом и закрыл за собой дверь злополучной камеры. Вдалеке, в тюремном коридоре, ещё слышен был звук удаляющихся шагов Сетнанха и Атумхотепа.

– Куда же девался узник? – уже в кабинете Сетнанха повторил свой вопрос Атумхотеп.

– Куда девался узник? – гневно передразнил его Сетнанх. – Это я тебя должен спросить, куда он девался!

– И неужели с нами сейчас говорил сам Тот? – продолжал Атумхотеп.

– Ну, это вряд ли, – ответил Сетнанх. – Старик определённо обвёл нас вокруг пальца. Он если и не волшебник, то уж наверняка опытный гипнотизёр.

– Не думаешь ли ты, о Сетнанх, что всё, что мы видели и слышали, нам почудилось?

– Именно так я и думаю. Старик провёл нас. Но это не пройдёт ему даром. Распорядись неделю не давать ему еды и питья. Он либо умрёт от жажды, либо заговорит.

– Так он всё ещё в камере?

– Удивляюсь я тебе, – поморщился Сетнанх. – Конечно, в камере. Где же ещё?

– Понял, – поклонился Атумхотеп. – Сделаю всё, как ты сказал.

Жестом Сетнанх отпустил главного тюремщика.

Настала пора подумать о завтрашнем, очень важном для него дне. Сестра права: власть нужно брать в свои руки, и желательно уже завтра. Не мешает ещё раз поговорить с Тотимесом. Узнать, не изменились ли его планы. Не успел ли кто-нибудь пагубно повлиять на него. Будет ли он до конца предсказуем или в последний момент выкинет какой-нибудь фортель.

«Да! Чем скорее, тем лучше», – подумал Сетнанх и, выйдя из кабинета, направился к покоям наследника…

Тотимесу нездоровилось. С утра он лежал в постели и безучастно смотрел в потолок. На потолке были нарисованы золотые пятиконечные звёзды. Тотимес думал о смерти, загробном царстве и своём перевоплощении в такую же золотую звезду.

«Как он похож на своего отца», – войдя и бросив взгляд на царевича, подумал Сетнанх.

– Жизнь, здоровье, сила! – громогласно произнёс он общепринятую формулу приветствия фараона.

Слабая улыбка тронула губы наследника.

– О какой силе ты говоришь? В твоих устах это звучит как насмешка.

– Помилуй, царевич! У меня и в мыслях такого не было! Все мы желаем тебе здоровья. Весь народ молит Амона послать тебе выздоровление и долгую жизнь…

– Зачем ты пришёл? – оборвал его Тотимес.

– Завтра – оглашение наследника. Сможешь ли ты присутствовать на церемонии?