Снежный странник - Кэтрин Фишер Страница 49

Тот кивнул.

— Второе. Она убивает. Очевидно, чтобы есть. — Он замолчал, вспомнив Холлдора, потом продолжил: — Она очень большая, у неё нет оружия, кроме собственных лап, и, вероятно, она может мыслить. И идёт сюда. Почему?

Все посмотрели на Кари.

— Потому что здесь ей что-то нужно, — просто сказал он. — И я пока не знаю что.

— Какой-то человек? — вкрадчиво спросил Видар.

— Возможно.

— А что она будет делать, когда снова вернётся в усадьбу? Сегодня? Или завтра?

Все молчали. В очаге потрескивал огонь; за окном кто-то кричал на собаку. Кари спросил:

— Разве Фрейр вам не сказал? — Он бросил странный взгляд на жреца сквозь упавшие на лоб серебристые волосы.

Тот пожал плечами:

— Бог говорил о смерти.

— Чьей?

Видар быстро посмотрел на Вулфгара и ничего не ответил.

— Моей, — тихо сказал Вулфгар.

Брокл тихо выругался. Скапти резко дёрнулся:

— Твоей? Ей нужен ты?

Вулфгар пожал плечами.

— Тогда ты никак не можешь охотиться на неё. Зачем рисковать?

Ярл рассердился:

— Она убила одного из моих людей. Теперь я должен позаботиться о его семье, о всех своих дружинниках. Я должен её поймать. Завтра. Сегодня я разошлю гонцов во все усадьбы. Нам нужны люди.

— Но…

— Не спорь со мной, Скапти. Это необходимо. Ты сам понимаешь.

Это понимали все.

Среди всеобщего молчания Видар сказал:

— Я согласен. Она убивает, как зверь, — мы будем загонять её, как зверя. Несмотря на опасность. — Он посмотрел на Вулфгара. Джессе очень не понравился этот жёсткий взгляд.

Кари сказал:

— Я не думаю, что её можно поймать.

— Почему? — спросил Вулфгар.

— Потому что она не простое существо из плоти и крови.

— А что тогда? Ловить её с помощью колдовства? Кари кивнул:

— Возможно. Если бы я знал, что ей нужно. Но сейчас я знаю только одно: она хочет есть.

Вулфгар пришёл в ярость:

— Так, может, мне её пожалеть? Ты этого хочешь?

Кари покачал головой. Его глаза сверкнули.

— Она не просто голодна. Сейчас я вам покажу.

И вдруг все почувствовали, как провалились в чёрную пустоту, где не было ни мыслей, ни чувств, ни воспоминаний, а только страшное, пустое одиночество и голод, который терзал внутренности, как огонь.

Потом всё исчезло.

Побледневшая Джесса с трудом уняла дрожь в пальцах. Она посмотрела на лица остальных — на них застыл ужас.

— Простите, но я хотел, чтобы вы знали, — тихо сказал Кари. — Вот на что вы будете охотиться. А то, что ей нужно, находится здесь.

Вулфгар откинул со лба волосы. Он был бледен, но его голос звучал твёрдо:

— Тогда прикончить её — значит избавить от страданий. Я не изменю своего решения, Кари. Завтра, рано утром, мы выезжаем.

Он встал, за ним встали остальные.

— Останься, Видар, — сказал ярл. — Мне нужно поговорить с тобой. Скапти, будь любезен, позови сюда этого раба Хакона.

Хакон медленно жевал хлеб. Такого вкусного, мягкого хлеба он не ел ни разу за всю свою жизнь, но показывать этого ему не хотелось. И Ярлсхольд — какой он большой, весь из камня, как стены Асгарда, на угольях очагов жарится мясо. А какие гобелены! Он переводил взгляд с одного на другой: сцены охоты, похождения богов, Один со своими воронами, Тор-Молот, Локи, Фрейр. В Скулистеде о таком и не слыхивали; там они жили в тёмной, замызганной хибаре, которая пропахла кухней и кишела блохами и вшами. А это дом так дом, вот, значит, как живут господа.

Скули сидел возле очага и накачивался вином. Вероятно, он просидит в доме ярла до полудня, наслаждаясь его гостеприимством, а после этого, с улыбкой подумал Хакон, ему ещё нужно будет проспаться. Лично для него этот день оказался первым днём в его жизни, когда не нужно было работать, и Хакон даже немного растерялся, не зная, куда себя девать.

Тут он увидел высокого худощавого человека, поэта ярла, который поманил его пальцем:

— Пошли, любимец Одина. Ярл хочет с тобой поговорить.

Идя за ним, Хакон буркнул:

— Не смейтесь надо мной, хозяин.

Скапти хмыкнул:

— Говорят, Одину нельзя верить. Птицы, которые тебя спасли, принадлежат Кари, сыну Рагнара.

— Снежному страннику?

— Какая разница. Это ему ты обязан своим спасением.

Хакон сжал губы и не ответил. Ярл Вулфгар ожидал его в маленькой комнате, где горел очаг. Отослав Скапти, он велел Хакону сесть.

— А теперь я снова хочу послушать, что с тобой произошло. Что ты видел.

Хакон кивнул. Ему нравился этот темноволосый, вальяжный и, вероятно, опасный человек. Когда Хакон закончил свой рассказ, Вулфгар задал ему ещё несколько вопросов. Потом задумался.

В комнате находился ещё один слушатель — человек, которого все называли Служитель Фрейра; на нём была светлая накидка, на лице шрам. Сначала Хакон не заметил жреца, тот сидел в тени, стараясь не показывать щёку со шрамом. Хакон понимал его — сам он тоже привык прятать свою больную руку, укладывая её так, что она казалась здоровой. До того момента, когда ему нужно было что-нибудь взять.

Жрец слушал и молчал до тех пор, пока ярл не обратился к нему.

— Ну что?

— Не знаю. Фрейр говорил туманно, как и все боги.

— Но если ты считаешь, что он предупреждал нас не о твари, тогда о ком же, Видар? И даже если она охотится именно за мной, я не могу позволить ей взять верх.

— Ярл, — сказал жрец, подходя к нему, — ты знаешь, что я думаю. Могу я снова сказать то, что тебе, вероятно, не понравится?

Вулфгар сердито посмотрел на него:

— Я не Гудрун. Можешь говорить всё, что хочешь.

Кивнув, Видар сел:

— Тогда позволь мне сказать вот что. Я думаю, что Фрейр говорил вовсе не о твари. Возможно, это и не тварь вовсе, а просто белый медведь, которого голод гонит на юг. Я думаю, что Фрейр предупреждал нас о более близкой опасности, о зле, о злых чарах.

Ярл бросил на него быстрый взгляд:

— Ты имеешь в виду Кари?

— Да.

Вулфгар сжал кулаки, но Видар сказал:

— Вулфгар, выслушай меня. Я знаю, что ты доверяешь Кари. Но ты наш ярл и мой друг, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я должен это сказать.

Хакон молчал. Казалось, о его присутствии забыли. В конце концов, он был всего лишь рабом. Вулфгар упрямо смотрел на огонь.