Лесной хозяин - Р. Л. Тоалсон Страница 5

Левую ногу он немного подволакивал, и трость, зажатая в правой руке, уверенно отстукивала чёткий ритм. Стук – подтяжка. Стук – подтяжка. Так-к – вжух-х. Так-к – вжух-х. Постукивание трости разом наполнило гулкую залу, и люди повернули к вошедшему головы, следя за его передвижениями, которые, видимо, не имели твёрдой цели: казалось, ему просто хочется двигаться, идти хоть куда-нибудь.

Взгляд Леноры задержался на трости незнакомца, столь же необычной, как и её владелец. Ручка напоминала приклад старого папиного ружья – гладкое до блеска дерево, плавный контур, а сам корпус, серебристый и длинный, больше походил на ствол и к концу расширялся, образуя что-то вроде основания, какое бывает у дымоходов в том месте, где они соединяются с крышей.

Необычный господин остановился посреди залы и вынул что-то из кармана пиджака. Это оказались карманные часы на той самой золотой цепочке.

Доктор Спаркс поспешно подошёл к господину и протянул ему руку, но незнакомец не пожал её сразу, а вначале уставился на неё, будто смешавшись. Когда он всё-таки сжал ладонь доктора, на лице его не было улыбки.

Ленора уже поняла, что это её дядя. Теперь она могла разглядеть семейное сходство, но только в общих чертах лица, не более.

Внутри всё сжалось в комочек.

Доктор Спаркс и дядя Ричард – если, конечно, она угадала – двинулись в её сторону. Никакой радости на лице дяди Ричарда не было. Тёмные брови низко нависли над карими глазами, а в глазах плескалось какое-то невнятное беспокойство – раздражение? Нетерпение? Или, может, удивление?

Доктор Спаркс положил Леноре руку на плечо и промолвил:

– Ленора, за тобой приехал дядя. Он заберёт тебя домой.

– Домой? – слово отдало горечью во рту.

Добрый огонёк в глазах врача дрогнул.

– Прости, Ленора, я только хотел сказать… – Он взглянул на дядю Ричарда, ища поддержки, но тот в упор рассматривал Ленору.

– Ты похожа на своего отца, – выпалил он. Голос его звучал резко, немного громковато, хотя в манере говорить слышалась нерешительность.

Ленора провела рукой по груди. Доктор Спаркс прочистил горло и продолжил:

– Ты поедешь с дядей к нему домой.

– Это только пока мама с папой не найдутся, – произнесла Ленора. Спаркс наклонил голову набок и внимательно вгляделся в неё. Он приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать, но Ленора не могла ему это позволить. – Как только они смогут, они меня заберут. – И она уверенно посмотрела на дядю Ричарда.

Уголки его губ немного поникли, но в целом выражение лица почти не изменилось.

– Пойдём со мной, – только и сказал он ей и развернулся на пятках.

– Пока, Ленора, – произнёс напоследок доктор.

Ленора не ответила. Она всё ещё злилась, что ей не позволили остаться здесь, по крайней мере до тех пор, пока не будет ясно, что хоть кто-нибудь из её родных жив. Конечно, мама бы обязательно сделала ей замечание, мол, это невежливо – молчать, когда с тобой прощаются, но сейчас Леноре всё равно.

Она потянулась за дядей Ричардом, который, прихрамывая, направился к зияющему выходу – двери сорвало взрывной волной.

– Родители меня обязательно заберут, – не удержавшись, выпалила Ленора ему в спину. – Я к вам совсем ненадолго.

Дядя Ричард не потрудился ответить, и это ещё больше распалило Ленору. Ярость обуревала её изнутри, загорелась в груди, загорелась в глазах, обожгла язык и вырвалась наружу горькими словами.

– Вот увидите, – бросила она.

Никакого ответа.

Это молчание её просто убивало.

На улице, прямо напротив выхода из здания городского совета, стоял весьма необычный автомобиль. Цвета он был не чёрного, и не красного, и даже не синего – словом, не такого, в какой были окрашены автомобили, колесившие по главным улицам Техас-Сити, едва наступал вечер пятницы, нет; автомобиль перед зданием был совершенно медный, как будто собственно никакой краски на нём и не было. Колёса представляли собой нечто среднее между обычными автомобильными и теми, что стоят на паровозах, их было восемь с этой стороны и, надо полагать, восемь с той.

Таких автомобилей Ленора не видала ещё никогда. Это что, осколок далёкого прошлого или привет из будущего? Голова у Леноры пошла кругом.

Наверное, это просто сон.

Ей бросилось в глаза что-то на земле, неподалёку от дядиной машины. Кажется, жемчужные бусы.

Жемчужные бусы носила мама.

Ленора не стала рассуждать. Метнулась к вещице. Бусы покрывал толстый слой чёрной пыли, но едва Ленора отёрла пару жемчужин, она сразу узнала тот самый бледно-кремовый оттенок, в точности как у маминых бус. Ленора огляделась в поисках знакомого лица. В лёгких нестерпимо жгло.

Дядя Ричард кашлянул, оглянувшись, Ленора встретилась с ним взглядом. Она поспешно пихнула бусы в карман.

– Это мамины, – пробормотала она, хотя дядя ничего не спросил.

Дядя Ричард задрал подбородок, сузил глаза – единственный намёк на то, что он вообще её слышал, – и произнёс:

– Садись.

Вопреки ожиданиям Леноры, сам он сел не за руль, а на заднее сиденье. Зато рядом с девочкой вдруг возник крупный мужчина, высокий и мускулистый, одетый в опрятный чёрный костюм со светло-жёлтым галстуком-бабочкой. Тёмные волосы зализаны назад, бурая кожа на щеках лоснится, чёрные усы завиты на кончиках. Верзила слегка поклонился, открыл Леноре переднюю дверь и сказал:

– Рад сопровождать вас в наше поместье, мисс. Давненько нас никто не навещал.

– Я ненадолго, – ответила Ленора. Ей почему-то показалось необходимым это уточнить; вид у детины был такой воодушевлённый, что Леноре сразу захотелось его осадить – пусть не думает, будто она к ним насовсем переезжает.

Если бы только она могла, она бы оживила их усилием воли – всех: родителей, братьев, сестру. Ленора взглянула в сторону своего дома – он находился на этой же улице, совсем недалеко. Отсюда виднелась его крыша.

Дом стоял.

А что, если они там, внутри? Может, они забыли про неё, или думают, что она погибла, или не могут выбраться наружу?

В голове завихрился рой мыслей, волнение пробежало по всему телу и, докатившись до ног, превратилось в зажатые пружинки. Но не успела она рвануть с места, как загадочный дядин спутник обхватил её своими крепкими, уверенными руками. От него пахло бергамотовым маслом, такое мама втирала папе в ступни на ночь после тех смен, когда ему приходилось особенно долго задерживаться в порту на обходе новоприбывших кораблей.

Верзила опустил глаза и кивнул в сторону машины, дверь которой он успел заранее открыть.