Волшебные неудачники. Карты раскрыты! - Нил Патрик Харрис Страница 5

– Что ж… ладно… Но нам нельзя задерживаться… Мне надо возвращаться к работе… Я поймала поток этим утром, а потом пришлось ехать забирать вас со станции. Мне действительно надо… Боже, смотри куда едешь! – заверещала она, когда другая машина подъехала к ним слишком близко.

– Мы едва ползём, мам, – буркнула Ридли. Она не стала добавлять, что у неё уже были планы на вечер и возвращаться с мамой из города домой она не собиралась.

Волшебные Неудачники не виделись уже больше недели, и то в прошлый раз это была не официальная встреча. Они собрались в каморке Тип-Топ Боулинга, чтобы сыграть в карты, что было не так уж и весело, потому что Картер мухлевал и карты исчезали. Смеялись все, кроме Ридли, она, разумеется, разозлилась и в какой-то момент сорвалась, за что потом просила прощения.

Кажется, в последнее время она частенько это делала. Срывалась. Извинялась. Сколько она себя помнила, её родители общались друг с другом точно так же. Порой она гадала – не поэтому ли её отец так много времени проводит в разъездах.

– Ридли?

Она чуть вздрогнула.

– Да?

Миссис Ларсен припарковала машину на обочине.

– Ты меня не слушаешь.

– Нет, слушаю, я просто… – она почувствовала, как краснеют щёки. – Повтори ещё раз, пожалуйста?

Миссис Ларсен тяжело вздохнула.

– Я спрашивала, не собираешься ли ты… не то чтобы я советую или настаиваю… Ох, нам и правда лучше поторопиться… Так о чём это я? Ах, да, я спрашивала, будешь ли ты восстанавливать свой проект. Тот, который сегодня разбили.

Ридли на мгновение показалась, что она уловила в маминых словах скрытый смысл. Что-то вроде беспокойства: «Ты в порядке?»

«Почему никто в нашей семье не может говорить напрямую, – подумала девочка, – вместо того, чтобы прятаться под слоями намёков и недомолвок».

– Думаю, да. Хотя теперь, когда выставка закончилась, не вижу в этом особого смысла.

– Пожалуй, я с тобой соглашусь, – ответила миссис Ларсен. – Ладно. Идём.

Ридли катилась в кресле позади своей матери, которая шла точно по центру тротуара. Она подозревала, что та слишком спешила, чтобы заметить, сколько пространства она занимает. Под колёсами кресла Ридли шуршали опавшие листья, красные и золотые, хотя кроны большинства деревьев вдоль дороги были ещё зелёными.

Это был пик туристического сезона. Многим в это время года нравилось приезжать на выходные в живописные городки, фотографировать листву, гулять по холмам, собирать яблоки и тыквы на окрестных фермах. Последние тёплые деньки перед приближающейся зимой. Ридли не любила зиму. После снегопада было непросто передвигаться по слякоти, от холода неприятно сводило мышцы. Возможно, стоит сказать об этом отцу, когда он вернётся домой, наверняка есть какой-то способ доработать колёса, чтобы те были устойчивей в гололёд. Может, поставить протекторы пошире? Выбрать более рифлёную резину? Или прикрепить к основанию подножки электронные нагреватели.

Миссис Ларсен открыла дверь в молочную лавку, и Ридли въехала за ней внутрь. Маленький магазинчик оказался забит посетителями. Миссис Ларсен издала мучительный стон, увидев собравшуюся очередь.

Ридли отъехала подальше, и от скуки стала переставлять на полке банки с мёдом и вареньем. Какая-то женщина потянулась к инжирному джему, но едва взяла банку в руки, как та обернулась похожим на инжир камнем. Женщина удивлённо охнула, а Ридли быстро отвернулась, сдерживая смех. Мистер Вернон учил их, что магия должна вызывать у людей улыбки, но удивлённые ахи и охи по мнению Ридли были не менее приятным результатом.

К слову об удивлениях. Ридли услышала громкий голос, доносящийся от кассы, и сердце её сжалось. Бросив взгляд через весь магазин, она увидела, как мать спорит о чём-то с продавцом.

– А вы не думали, – кричала миссис Ларсен, – что клиенту необходимо сообщать, когда доставка задерживается?

Продавец, моложавая женщина с мышиного цвета хвостиком, убранным под сетку, буквально выдавливала из себя извинения. Но мать Ридли не собиралась сдаваться так просто.

– В следующий раз я буду заказывать сыр через почтовую доставку Мюррея. Благодарю вас, – Ридли не верила, что мать так уж часто заказывала сыр (а я вот, например, каждую неделю радуюсь доставке Гауды, Таледджио и Камамбера), и всё равно ей было стыдно и неловко. И стало ещё более неловко, когда мать позвала её через весь магазин. – Идём, Ридли! Надо попасть к зеленьщику, пока у них не разобрали брюссельскую капусту… или я собиралась приготовить спаржу? А может, брокколи? Ох, я что-то совсем запуталась… Ридли! А, вот ты где… Пойдём скорее. Теперь снова придётся придумывать, что готовить на ужин, раз уж мы остались без сыра.

Продвигаясь к выходу, Ридли мечтала провалиться сквозь землю.

Как вдруг она краем уха зацепила разговор: покупательница тихонько (но не слишком) обращалась к продавцу:

– Бедная женщина. Ей приходиться всё делать самой, пока муж опять где-то шляется. Будь на мне столько же забот, я бы тоже на всех орала.

Ридли нахмурилась. Вот ведь нашлись желающие сунуть нос не в своё дело. Она задела подлокотником покупательницу, а когда та вздрогнула и отпрыгнула с её пути, громко заявила:

– Прощаю! У кого-то тут есть дела поважнее бесконечных сплетен.

Пробираясь к выходу, Ридли уже сто раз пожалела о том, что вообще открыла рот. Теперь посетители смотрели на неё так же, как и на её мать.

Ридли прокатилась вместе с ней до зеленщика, где, послушав недовольное ворчание, посмотрела на часы и спросила:

– Можно я немного подышу свежим воздухом?

– А что не так с этим воздухом? – уточнила миссис Ларсен.

– Мне просто… Надо немного времени. Подумать, – ответила Ридли.

– Хорошо. Но вернись домой до темноты… Погоди, а мы к бакалейщику заходили? Как я забыла про него? Могу поклясться… Ридли! Возвращайся до темноты, и… берегись сумасшедших библиотекарей, пожалуйста! – с этими словами мать коротко взмахнула рукой и ринулась обратно.

Ридли не знала, были ли её последние слова шуткой или серьёзным предупреждением. Так или иначе, они совсем выветрились у неё из головы к тому моменту, как она добралась до места встречи. Сколько она себя помнила, Зал Орфея всегда был закрыт. Козырёк над когда-то величественным входом был украшен лампочками, которые не зажигались годами, а буквы, складывающиеся в названия старых фильмов, потрескались и выглядели так, словно вот-вот упадут на тротуар. Рядом с обклеенной газетами дверью начинался проулок, ведущий к задней части здания. Он был таким узким, что кресло Ридли едва проезжало в нём.

Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто на неё не смотрит, девочка нырнула в тень, чувствуя холод от окруживших её кирпичных стен. В конце проулка находилась пологая рампа, ведущая к приоткрытой двери, которую подпирал обломок кирпича.