Собака, которая спасла мир - Росс Уэлфорд Страница 5

– Эм… – Я не знаю, что сказать в этот раз, и мне страшно, что я ляпну что-то не то. Эта доктор Преториус довольно пугающая. На помощь мне приходит Рамзи.

– Честно говоря, доктор Преториус, – отвечает он, – нравиться тут особо нечему. Но я бы определённо назвал это впечатляющим. Изумительным. Эм… выдающимся.

– Ха! Ты учишься! Вот это другое дело. Ты много слов знаешь. Откуда ты, ребёнок? Я слышу не только северо-восточный акцент, так?

Рамзи мнётся.

– Ну, моей родной страны на самом деле больше нет. Была война, ну и…

– Я поняла, ребёнок. Все мы ищем дом, а? Что ж, вот это мой. Добро пожаловать в мою лабораторию! Сюда. Держитесь стены. И… подождите-ка. – Она принюхивается. – Вы чуете… палёную резину?

– Простите. Это, эм… это мистер Мэш. У него небольшая, эм… проблема с пищеварением.

Доктор Преториус прикрывает лицо ладонью и произносит приглушённым голосом:

– Да что ты говоришь!

Она смотрит на мистера Мэша, а потом бросает взгляд на дверь, как будто подумывает его выгнать, но всё же не выгоняет. От этого она нравится мне немного больше.

Мои глаза привыкли к мраку, и мы следуем за леди по круглой комнате. Она отдёргивает плотную зелёную штору, и перед нами предстаёт узкий дверной проём, в который мы все трое, плюс мистер Мэш, втискиваемся.

– Свет в зал управления!

Зажигаются сине-белые лампы дневного света, освещая длинную комнату с белой плиткой на полу и стенах. Здесь стоят разделочные столы, раковины, большой холодильник, плита с восемью конфорками и чёрный железный гриль. Очевидно, раньше здесь была кухня ресторана.

Вдоль одной стены, над деревянным столом, располагаются три огромных пустых компьютерных монитора и здоровенная клавиатура с разноцветными клавишами – примерно такая у нас в школе в техлаборатории. И всюду – на каждой полке, на каждой поверхности – лежит бесконечно много всяких… штук. Коробки с проводами, запчасти, крошечные инструменты, рулоны клейкой ленты, паяльник, ящики с болтами и гвоздями и целый набор лицевых щитов, шлемов, перчаток и очков для игр виртуальной реальности. Некоторые из них пыльные и выглядят довольно старыми. Я читаю написанные на них названия: Google, Vis-Art, Apple, Ocean Blue, Samsung… Часть из них я узнаю, но большинство – нет.

На алюминиевой столешнице лежат компьютер и монитор – старый, прошлого века, с вываливающимися деталями, будто кто-то уронил его и не потрудился подмести. Честно говоря, думаю, тут вообще никогда не подметали: всё помещение выглядит довольно запущенно.

Под столом находятся несколько шкафчиков, в которых – я так думаю – скрываются сами механизмы компьютеров. Там мигает несколько огоньков, но я не слышу ни звука – ни даже гудения.

На столешнице рядом с раковиной лежат деревянная доска с буханкой хлеба в упаковке, масло и сыр плюс гора грязных чашек. Мистер Мэш уже нашёл какие-то крошки и теперь обнюхивает пол в надежде обнаружить ещё.

Доктор Преториус устраивает своё длинное тело в компьютерном кресле на колёсиках, поправляет очки и печатает что-то на клавиатуре, отчего средний монитор оживает.

– Извините за бардак, – говорит доктор Преториус, но её голос вовсе не кажется извиняющимся.

Её пальцы щёлкают и клацают по клавиатуре, а на экране прокручивается страница за страницей. Два других монитора загораются, и на них мелькают картинки, слишком быстро, чтобы разглядеть, прежде чем остановиться на изображении пляжа.

Это движущееся изображение, с трёх разных углов, по одному на каждом мониторе.

Я смотрю на Рамзи, молчавшего с тех пор, как мы вошли. Он таращится на мониторы, разинув рот.

– Не волнуйтесь, ребятишки, – говорит доктор Преториус за нашими спинами. – Дальше будет лучше. Вот. – Она держит в каждой руке по велосипедному шлему и ждёт нашей реакции. – Ну, давайте надевайте, – наконец говорит она. – Проверьте, чтоб они сидели хорошо, и застегните покрепче: крепче, чем вы обычно носите.

В каждое ухо доктор Преториус суёт нам по наушнику-капельке. Она помогает нам с ремнями и пряжками, поправляет и подтягивает, пока Рамзи не говорит:

– Ай! Слишком туго!

– Дышать можешь?

– Да.

– Значит, не слишком туго. Окей – за мной. Пёс останется тут. – Она уводит нас из зала управления обратно в павильон, и мы встаём спинами к пенистой зелёной стене.

Я смотрю вниз и только сейчас осознаю, что мы стоим на какой-то тропе, которая огибает весь круглый пол вдоль стены. Сам пол – огромный диск, наполненный… чем? Я нагибаюсь, чтобы присмотреться.

– Миллиметровые матово-чёрные шарикоподшипники, – говорит стоящая со мной рядом доктор Преториус. – Целые миллиарды, на полметра в глубину. По ним можно ходить, ничего страшного. Они плотно уложены, не утонете.

Она встаёт перед нами, проверяя шлемы и наконец опуская приделанную к каждому как лицевой щиток изогнутую стальную решётку. Решётка оказывается у нас над глазами.

– Это генератор 3D, – объясняет доктор Преториус. – Будет ярковато, но вы привыкнете. Также вы, скорее всего, почувствуете небольшой дискомфорт на коже головы, но об этом не стоит беспокоиться.

Рамзи говорит:

– Это же как трёхмерная комната в Диснейлэнде!

У меня складывается впечатление, что этого говорить не стоило, хоть я и не уверена. Доктор Преториус медленно моргает и глубоко вдыхает через нос, будто раздумывая над ответом. Наконец она произносит:

– В яблочко, сынок. Только это гора-аздо лучше. Это игра, которая изменит мир. Окей, идёмте сюда.

Она подводит нас к шезлонгу. Ходить по шарикоподшипникам странно, будто по мягкому гравию.

– Когда программа запустится, – говорит доктор Преториус, – пол под вами начнёт немного двигаться. Это может показаться странным поначалу, но вы привыкнете. – Она поворачивается и возвращается в зал управления, задёргивая за собой штору и с громким «бух» закрывая дверь. В ухе у меня раздаётся какой-то треск, а потом я слышу её голос: – Готовы? Окей – запускаю!

Лишь тогда я осознаю: я понятия не имею, что творю. Я просто без вопросов делала, как она велит, натягивала странный велосипедный шлем, вставала на пол, сделанный из крошечных шариков, под огромным тёмным куполом, пока снаружи прогуливаются и едят мороженое люди, и…

У меня появляется в точности такое же чувство, как в тот раз, когда я впервые каталась на американских горках. Мне, наверное, было около шести. Я была с папой, и мы сидели в самой первой вагонетке. Мы только что медленно въехали на первый крутой подъём, и только когда мы добрались до вершины, я посмотрела вниз и осознала, что нахожусь куда выше, чем мне бы хотелось.

Пять минут назад – даже меньше! – я стучалась в большие двойные двери молотком в виде волчьей головы, а теперь собираюсь испытывать какую-то новую… что? Игру? КТО эта женщина?