Секреты теней - Маргарет Петерсон Хэддикс Страница 5

–Конечно! Точно!– охотно подтвердила Нина.

Мужчина вытащил из внутреннего кармана пиджака пластиковую коробочку. Он снова повернулся кдвери икрикнул:

–Дежурный?

Через некоторое время появившийся дежурный передал ему сквозь решётку металлическую коробку.

–Видела когда-нибудь магнитофон?– спросил мужчина.

–Нет,– призналась она.

–Это он иесть. Сего помощью можно записать на ленту чью-либо речь.

Он поднял пластиковую коробочку, вынутую из кармана, ивставил плёнку.

–Акогда запись сделана, её можно слушать, сколько хочешь.

Он нажал на кнопку.

Нина услышала жужжание, потом голос. Лента похрустывала, ислушать было тяжеловато, как телевизор при снижении напряжения всети. Но голос узнала, голос Джейсона. Она наклонилась вперёд, словно он сам был здесь иона могла броситься вего объятия.

«ИНина мне сказала: «Видел рекламу по телевизору? Отретьих детях икак за ними охотится демографический надзор? Наверняка хорошо заплатят, если кого-нибудь выдать». Ая говорю: «Не знаю ятретьих детей». Аона засмеялась идобавила: «Ну так что? Притворись, иможно сдать, кого хочешь. Иполучим награду». Ая сказал: «Но это же ложь! Так нельзя! Нет, ни за что!» Но потом она меня уговорила… девчонки, они умеют».

Нина протянула руку и,схватив магнитофон, изо всех сил запустила им впротивоположную стену. Ударившись остенку, он треснул, илента выпала на пол. Нина пыталась до неё дотянуться, чтобы порвать.

Но мужчина оказался проворнее: его рука накрыла плёнку, анаручники врезались вруки Нины, удерживая её. Он спрятал плёнку вкарман.

–Ну ину,– сказал он.– Вот это темперамент.– Иснова достал записную книжку.– Ну что, мне теперь записать тебя? Расскажешь то же самое, только имена поменяем? «ИДжейсон сказал мне: «Наверняка хорошо заплатят, если кого-нибудь выдать…» Ая сказала: «Но это же ложь! Так нельзя! Нет, ни за что!»

Он чопорным фальцетом скопировал голос Нины, совсем по-детски.

Нина не ответила. Отвернувшись кстене, она плакала ине хотела, чтобы он видел её слёзы. Вголове промелькнула смутная мысль: «Это не кошмар. Кошмары не бывают такими ужасными».

–Так что, мне принять твоё молчание за знак согласия?– спрашивал мужчина.– Но счем ты соглашаешься? Хочешь предать этого Джейсона, которого ты хорошо знаешь, таким же образом, как ион тебя? Или всё сказанное им правда, иво всём виновата ты? Что выберешь?

Нина заставила себя на него взглянуть.

–Яникогда не соглашусь ни счем, что бы вы ни сказали,– горячо ответила она.

–Гм, интересно,– нахмурился мужчина.– Ая хотел сделать тебе предложение, которое могло бы спасти тебе жизнь. Но ты, похоже, не внастроении. Так что придётся подождать.

Он встал, и,прихватив ссобой стул икусочки разбитого магнитофона, вышел из камеры. Отвернувшись кстене, Нина тихонько всхлипнула.

Но, дождавшись его ухода, оглянулась иувидела, что он забыл белый, аккуратно сложенный, выглаженный носовой платок. Нина схватила платок, скомкала ихотела запустить им встену. Но платок не ударился бы стой же силой, как имагнитофон, аплавно опустился бы на пол, будто птица на привычный насест.

Нина огляделась, не наблюдает ли кто, потом громко высморкалась.

Хлеб Нина всё же съела. Она ненавидела саму себя за то, что подобрала всё до единой крошки исхрупала червивое яблоко до самых семечек.

Ей бы оплакивать Джейсона, бесконечно всхлипывая, как какой-нибудь отвергнутой героине из книжек тёти Ценки. Но она уже не была убита горем, она разозлилась. Еда только добавила сил для ярости.

–Вот идиотка-то,– бормотала она себе под нос.– Исименем не ошиблись.

Как он мог? Как Джейсон мог стоять ночь за ночью всвете луны, стакой любовью смотреть ей вглаза, потом отвернуться– ивот вам, пожалуйста?

Неужели он ещё месяц назад планировал её предать, когда впервые прошептал на ухо:

–Почему бы не отправить остальных назад? Побудем несколько минут вдвоём?

Он взял её за руку, ткнулся носом вшею, иуНины подкосились ноги. Даже сейчас она все ещё ощущала его руку на своей, прижатые кеё губам губы. Сколько раз она вновь переживала каждый поцелуй, каждое прикосновение. Впамяти всё ещё звучал его голос:

–Ятебя люблю.

Но он её не любил. Рассказал демографической полиции, что она задумала что-то ужасное, итеперь её за это убьют.

Нина стакой силой выплюнула семечко от яблока, что оно запрыгало по полу.

СДжейсоном она выставила себя полной дурой. Она вспоминала встречи влесу, когда собожанием смотрела на него инесла полную чушь. Флиртовала. Вспомнила встречу, когда вкомпании появился новый мальчик, Ли Грант. Джейсон рассказывал Ли омитинге за права третьих детей, который устроила Джен Толбот. АНина ничего не внесла вразговор, кроме повторения слов Джейсона: «Митинг…» Она вообще не могла сказать ничего умного, ведь иразговора толком не слышала, просто смотрела на отблески тусклого света на лице Джейсона, любуясь его строгим профилем. Изучая идеально точёный нос.

Вот дура!

Даже до этого, до их первого сДжейсоном поцелуя, она флиртовала, но по-другому, сважным видом подсмеиваясь над мальчишками.

–Ну это же мальчик!– сотни раз повторяла она сглупой жеманной улыбкой.

Она будто играла водном из телесериалов тёти Ценки. Не хватало только бального платья иодного из тех изящных маленьких складных вееров, каким обмахивают лицо, говоря что-нибудь особенно вычурно.

Нелепо. Вот как она выглядела на самом деле– выставила себя на посмешище. Как это она забыла? Она была нескладной тринадцатилетней девчонкой стонкими, обрамляющими лицо косичками. Будь унеё даже бальное платье искладной веер вруках, вид от них стал бы только глупее.

Чегож удивляться, что Джейсон её предал! Ичто Салли сБоннер влесу всегда держались поодаль, будто не хотели, чтобы их сней видели.

Нине хотелось заплакать, но слёз не было. Сердце вгруди словно окаменело.

Всё вокруг было холодным, застывшим ибезжалостным: бетонные стены, цементный пол, железная решётка двери. Она-то надеялась, что завернётся ввоспоминания, как её любят Джейсон, друзья вХарлоу, бабушка, тётушки. Но любовь Джейсона оказалась фальшивкой, друзья за неё не вступились, абабушка итётушки остались далеко впрошлом, и,казалось, они любили другую маленькую девочку. Некую Элоди, которую Нина едва помнила.

Нина заснула, ссухими глазами итяжёлым сердцем, просто ещё одна ледышка втюрьме, такая же, как всё вокруг.

–Дело вот вчём,– сказал мужчина.