Исчезновение - Элизабет Ленхард Страница 5

Вот наконец впереди показался ресторан. Он был закрыт на перерыв, и в пустом зале стояла звенящая тишина.

— Есть кто-нибудь дома? — робко позвала Хай Лин.

Но ответа не последовало. Хай Лин зашагала по лестнице в уютную квартиру, где обитала ее семья.

— Мама! Папа! — окликнула она родителей. — Вы дома?

Добравшись до верхней площадки, Хай Лин услышала мягкий голос отца. Но он обращался не к ней, а беседовал с мужчиной с серебристыми усами. Это был бабушкин врач.

— Ну, что скажете, доктор? — спросил Чен Лин. Хай Лин прильнула к стене цвета зелецого чая и затаила дыхание. Отец стоял к ней спиной. Девочка боялась прервать разговор.

— Перенесенный в прошлом месяце грипп заметно ослабил ее силы, — серьезно сказал врач. — Она до сих пор не оправилась.

Чен Лин молча уставился на свои ботинки.

— Лечение пока не приносит ощутимых результатов, — продолжал доктор. — Правда в том, что вашей матери уже довольно много лет. Она устала и почти не борется за жизнь. Врач сочувственно похлопал отца Хай Лин по плечу и снова заговорил:

— Разумеется, мы продолжим лечение. Будьте рядом с ней. Забота и домашнее тепло — вот то, в чем она нуждается больше всего.

Как только слова доктора дошли до Хай Лин, у нее во рту пересохло. Он будто бы признавался, что ничего не может поделать.

Хай Лин судорожно пыталась избавиться от кома в горле. Она всхлипнула и тут же поймала на себе проницательный взгляд доктора.

— О, здравствуйте, юная леди, — поприветствовал он девочку.

— Хай Лин! — воскликнул отец, обернувшись. Он быстро оглядел ее намокшее голубое пальто и лужу на полу. — Да ты же вся промокла! Ну-ка марш переодеваться, пока не подхватила простуду!

Хай Лин попыталась поймать папин взгляд. Она знала, что эта его сердитость — напускная. Он был мягким человеком, но сейчас ему было очень тяжело.

«Кажется, ему сейчас не до меня», — печально подумала Хай Лин.

— Хорошо, пап.

Она скинула у лестницы свои малиновые туфли и, расстегивая на ходу пальто, направилась в свою комнату.

Когда девочка на цыпочках пробиралась мимо бабушкиной двери, до нее донесся тихий хриплый шепот, который больше напоминал пение сверчка, чем человеческий голос.

— Теплый южный ветер высушит тебя быстрее, чем фен, малышка.

— Бабушка, — позвала Хай Лин, нерешительно заглядывая в комнату больной. Сбросив пальто, она проскользнула внутрь.

— Заходи, — велела бабушка, бросив взгляд в коридор, чтобы удостовериться, что там никого нет. — Твой папа нам не помешает, так что покажи мне, как ты используешь свою силу.

Впервые за этот день Хай Лин ненадолго почувствовала себя счастливой. «Бабушка плюс волшебство, — улыбнувшись, подумала она, — вот формула счастья!»

Девочка бросила мокрое пальто и сумку на стул, подошла к бабушкиной кровати, закрыла глаза и сосредоточилась.

Она представила себе, как освежающий бриз ласкает ее кожу, как воздушные потоки играют с длинными седыми волосами бабушки, и захотела вызвать маленький дружелюбный ветерок.

И вскоре девочка услышала знакомый свист воздуха и почувствовала, как вокруг нее образовывается крутящаяся воздушная воронка.

«Получилось!» — воскликнула Хай Лин и непроизвольно вскинула руки над головой.

Когда мокрые хвостики обвились вокруг тела, а фиолетовая мини-юбка задрожала на ветру, Хай Лин тихо взвизгнула от восторга.

Было в этом кое-что, чего бабушка, к сожалению, не могла увидеть. К сожалению — потому, что это была лучшая сторона магии.

Хай Лин посетило волшебное чувство…

Она будто бы проглотила гору легчайшего суфле. Или внезапно превратилась в воздушный шарик, привязанный к земле лишь тонкой ниточкой. Или стала облаком.

Это было ощущение невесомости — она сделалась легкой как воздух. Но тут, как это всегда бывает, волшебство стало рассеиваться. И когда хвостики Хай Лин — уже сухие и шелковистые — легли ей на плечи, она поняла, что чудесное мгновение ушло.

Девочка открыла глаза и улыбнулась бабушке.

— Ну как? — спросила она.

— Ты еще спрашиваешь! — воскликнула бабушка, хлопнув тонкими морщинистыми ладошками. — Великолепно!

Хай Лин встала на колени рядом с постелью, и бабушка ласково погладила ее по голове. Оказавшись рядом с бабушкой, девочка поразилась ее изможденному виду.

Из-за болезни волосы старушки сделались слабыми и тонкими. Кожа была мертвенно-бледной, а тело, укутанное в просторный зеленый наряд, казалось совсем немощным.

И все же прохладная сухая рука, покоившаяся у Хай Лин на макушке, была исполнена особой силы. Как и бабушкины слова.

— По-моему, у тебя настоящий талант, моя малышка Хай Лин, — произнесла старушка и легонько потрепала внучку по щеке. — Но тебе не помешало бы набрать пару фунтов, а то ветер подхватит тебя и унесет!

— Ветер — мой друг, бабушка, — хихикнула Хай Лин, а потом разом сделалась серьезной. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.

Бабушка устало откинулась на пухлые подушки.

— Видала я и лучшие деньки, — ответила она и тут же перевела разговор на другую тему.

— А как остальные Стражницы? — поинтересовалась она. — С ними все в порядке?

— Все отлично, бабушка, — ответила Хай Лин. Но в этот миг она и не думала о своих подругах.

Внезапно ее охватило отчаяние, а горло снова сдавил болезненный спазм. Она ничего не могла поделать со страхом, сквозившим в ее голосе:

— Но ты ведь поправишься, да?

— Ну конечно! — проговорила бабушка, отмахнувшись. — Скоро мне станет гораздо лучше, я это чувствую. А теперь помоги мне приподняться, Хай Лин. У меня есть для тебя кое-что под подушкой.

Хай Лин вскочила и подала бабушке руку. Старушка приподнялась, и девочка просунула руку под подушку. Ее пальцы нащупали что-то гладкое и хрупкое.

— Это что, свиток? — спросила Хай Лин, вытаскивая свернутый в трубку лист бумаги. Края его обтрепались, а бумага пожелтела от времени. Надетое сверху блестящее медное кольцо не давало свитку развернуться.

— Это для тебя и твоих подруг, — негромко произнесла бабушка. — Передай свиток Вилл.

— Н-но что это?

— Это карта двенадцати порталов, малышка, — объяснила бабушка и снова тяжело откинулась на подушки. — Двенадцать проходов в Сети, через которые жители Меридиана попытаются пробраться в наш мир.

Затаив дыхание, Хай Лин развернула свиток. Ничего не увидев, она удивленно посмотрела на бабушку. Неужели та за время болезни лишилась рассудка?

— Здесь… ничего не написано, — растерянно сказала девочка.