Мик Репин и Магическая Пятерка - Виктория Кошелева Страница 59

Но, когда она вернулась с блокнотом и ручкой, от надписей остались лишь редкие светящиеся пятнышки.

– Кто-нибудь что-нибудь запомнил? – растерянно спросила она. – Это может быть очень важно.

– Как можно запомнить то, что нельзя прочитать? – проворчал Артем. – Может, это он что-то написал…

Последнее предложение Артем произнес тихо, чтобы не услышала Ева. Мик с опаской на нее покосился, но она выглядела спокойной.

Мик осмотрелся. Теперь пещера была точно такой же, как раньше. Гладкая стена светилась ровно и ярко, и он предпочел не думать о том, что происходит сейчас там, с другой стороны.

– Давайте выбираться отсюда, – сказал Мик устало, и никто не стал с ним спорить.

Они бы ни за что не отыскали обратный путь, если бы не рюкзаки, кучей сваленные у стены под тем местом, сквозь которое они провалились в пещеру. Артем и Мик подсадили девчонок.

– Теперь ты, – сказал Мик Артему.

– Я выше тебя, – не согласился Артем. – Мне проще забраться туда одному.

Это было неприятно, но верно. Мик забрался Артему на плечи и вылез в подземный ход. Потом сунул голову в пещеру и предложил Артему втащить его за руки, но тот поднялся сам, цепляясь за стенку, как заправский скалолаз.

Обратно они шли в кромешной тьме, потому что оба фонарика остались в пещере. Только когда тоннель начал сужаться, и им пришлось встать на четвереньки, а потом ползти на животах, Мик сообразил, что больше не боится. Ни мрака, ни подземелья. Ничего!

«Это потому, что мы идем домой», – подумал он, первым вылезая на поверхность.

Мик встряхнулся как собака. Комочки земли полетели с него в разные стороны. Он наклонился над ходом и протянул руку, чтобы помочь выбраться Насте.

– Уйди, – прошипела она, – ты мне мешаешь.

Мик отошел в сторону и стал подниматься по склону, с которого они скатились, убегая от оборотня. Стемнело, и нужно было думать, как выбираться. Они не знали, в какую сторону идти, чтобы попасть к дороге. К тому же нет никакой гарантии, что удастся поймать попутку. Значит, придется топать пешком.

«Надо было взять у Паши телефончик», – подумал Мик с запоздалым сожалением.

– Есть идеи, куда идти? – Он повернулся к Артему, Еве и Насте, которые карабкались по склону за ним.

– Сейчас разберемся, – пропыхтел Артем.

Мик первым вышел на ровную поверхность. Но тут же попятился. Потому что дальняя полоска леса, едва различимая в сгущавшихся сумерках, вспыхнула сотнями огней и наполнилась гулом голосов.

По полю шли люди. Они растянулись длинной цепочкой и медленно двигались вперед. Слышался треск раций, кто-то что-то говорил, но они были слишком далеко, чтобы можно было различить слова.

– Кого-то ищут, – пробормотала Ева, всматриваясь сквозь траву.

– Нас, – сказал Мик.

Артем не согласился:

– Они не успели бы так быстро поднять тревогу. Сколько сейчас? Часов восемь. Никто еще не понял, что мы уехали.

– Тогда это облава на оборотня, – хихикнула Настя.

– Он еще здесь? – испугалась Ева.

– Это был дэрн, забыла? – сказал Мик. – Надо договориться, что мы тут делаем. Не знаю, кого они тут ищут. Зато найдут нас. Нужна легенда.

– Мы скауты, искали захоронение, – сказала Ева.

– И где наши лопаты? – хмыкнул Артем.

– Скажем, что собираем информацию об аномальных зонах в Подмосковье, – предложил Мик. – Так будет логичнее.

– Мне все равно, – вздохнула Ева. – Главное, чтобы они нас подбросили.

– Думаешь, они бросят свои поиски и помчатся отвозить нас домой? – хмыкнул Артем. – Сами доедем. Пусть только дорогу покажут.

Но Артем ошибался.

Их заметили, когда они стали продираться сквозь траву навстречу людям с фонариками. Кто-то громко заорал:

– Они здесь! Я их вижу! Ребята, стойте! Мы к вам идем!

Крик подхватили в толпе, и цепочка разорвалась. К ним бежали люди, незнакомые на первый взгляд, но вот Мик заметил отца Артема и Никиту, брата Евы. За Никитой бежал лопоухий шофер Паша и приговаривал без остановки:

– Я же знал… они тут еще. Я как знал…

Их окружили. Мик увидел, как Настю схватила в объятия ее заплаканная мать. Артема окружили родители. Отец положил одну руку ему на плечо, а второй поддерживал жену, которая обнимала Артема и время от времени целовала его в голову. Ева уткнулась в плечо своей матери и рыдала навзрыд. Никита стоял тут же и неловко гладил Еву по руке.

Мик высматривал в толпе отца. Он тоже должен быть здесь вместе со всеми и переживать за него. Но, куда бы Мик ни повернулся, он повсюду видел чужие лица. Доброжелательные, улыбающиеся, радостные. Но чужие. Кто-то накинул ему на плечи теплую куртку, кто-то протянул термос. Мик машинально взял его и сделал глоток. Чай был теплый и сладкий, но Мик поперхнулся и закашлялся. Тут же несколько рук захлопали по его спине.

– Осторожнее, – пробурчал крупный суровый мужчина в камуфляже. – Где там эти врачи…

– Зачем мне врач? – удивился Мик. – Я просто подавился.

– Что ты говоришь, парень. Вас надо осмотреть. Три дня по лесам шататься! Думаешь, вам это с рук сойдет?

– Три дня? – прошептал Мик. – Нас не было три дня?

– Всю Москву на уши поставили, – кивнул мужчина. – Хоть не зря, слава Богу.

Он так хлопнул Мика по плечу, что тот чуть не упал, и гаркнул во все горло:

– Врача сюда давайте!

– С нами правда ничего не случилось… – начал Мик, но тут вперед выбежала молодая темноволосая женщина в светлых брюках, и он забыл обо всем на свете.

– Мама! – закричал Мик.

Она услышала и бросилась к нему. Через секунду мама уже его обнимала, а он уткнулся лицом в ее плечо и глупо улыбался.

– Мама, – прошептал Мик счастливо, – как ты здесь оказалась?

– Я бы спросила по-другому, – сказала она. – Как ты здесь оказался, сын?

Мик поднял голову и увидел, что мама улыбается. Она была точно такая, какой Мик ее помнил, только глаза почему-то были не карие, а серые. «Линзы», – догадался Мик.

– У нас… проект, – пробормотал он, пытаясь вспомнить, о чем они с ребятами договорились. – Мы ищем аномальные зоны…

Мама легонько щелкнула его по носу:

– Врун из тебя никакой, Мик. Но мы с тобой разберемся дома.

Только сейчас Мик заметил, что за спиной мамы стоит отец. Несмотря на сумерки, было заметно, какой он бледный и уставший. Отец неуверенно улыбнулся, а Мик, наоборот, нахмурился.

– Да, мам, – сказал он. – Нам многое нужно обсудить.