Проклятие Аркада - Эмили Дрейк Страница 6

Помахав Тренту рукой на прощание, мальчик заглянул в прозрачную глубину кристалла, в мельчайших деталях представил дверь родного дома и шагнул внутрь.

— Чтоб я еще когда-нибудь согласился присутствовать на Совете! Увольте, — процедил сквозь зубы Гэйвен Рейнвотер и положил подбородок на оловянный набалдашник в форме волчьей головы, что венчал его знаменитую трость. Он потер пальцами виски, но это не помогло отогнать ноющую боль. В голове отдавалось монотонное гудение — Макабия Оллэнби читал строгую отповедь Томазу Воронье Перо за то, что тот осмелился разослать предупреждения юным Магикам. За круглым столом в Главном Зале лагеря Рэйвенвинг собрались лишь некоторые из могущественных Магов — к сожалению, не так уж много их осталось в живых, а пришло и того меньше. И Гэйвен догадывался: те, что не пришли, сейчас наверняка празднуют победу.

Отчего бы им не праздновать? Благодаря усилиям его товарищей лагерь благополучно перенесли за пределы Железных Врат, в Обитель магической манны. Теперь он покоился вне времени и пространства, в безопасности от реального мира. Теперь главной задачей Гэйвена стало укрепить лагерь в небольшой долине у подножья Железного Хребта. Укрепить и оградить цепью заклятий, чтобы Рэйвенвинг по инерции не сносило на прежнее место. Но дело-то в том, что его постоянно сносило. Так что все было отнюдь не так благополучно, как казалось. Вот почему он и согласился собрать Совет — в надежде, что Маги помогут ему наложить эти заклятия. Усилий его команды на это не хватило бы. Но, похоже, прибывшие шестеро Магов были далеки от мысли о помощи. Вместо этого они все как один накинулись на него, принялись осуждать его действия и планы.

Томаза, однако, речь Оллэнби, похоже, только забавляла. Индеец уперся локтями в крышку стола, положив подбородок на ладони. Иссушенное ветрами смуглое лицо ничего не выражало.

Голова Оллэнби сверкала, как полированное хрустальное яйцо. Маг был безнадежно лыс. Только вдоль ушей шел тонкий ободок белых волос, стекающий двумя струйками в клочковатую козлиную бородку. Он захлебнулся собственными словами и, набрав побольше воздуха, разразился новой тирадой — дай Бог, заключительной. Гэйвен только крепче сцепил пальцы. Это не Маги, а ворчливые старухи, что в прачечной не могут поделить корыто, брюзжат и сплетничают. Он и его друзья вовремя опомнились, а эти шестеро будто бы так и застряли в древности. Гэйвен тяжело вздохнул. Если кто-то его и услышал, то не подал вида. Только Томаз бросил на Мага короткий взгляд, полный насмешки, искрящейся в темных глазах.

— А потому я настаиваю, — жужжал Оллэнби, — что действия Вороньего Пера заслуживают осуждения, и требую полностью запретить ему в дальнейшем пользоваться услугами птиц. Действия подобного рода могут привлечь внимание Мертвой Руки, и мы все окажемся в ловушке!

Тут он вдруг замолчал: не хватило то ли дыхания, то ли слов, а, может, и того и другого вместе.

Томаз подождал некоторое время, чтобы убедиться, что Оллэнби закончил. Член Совета откинулся на спинку стула, достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок и вытер сначала взмокшее лицо, а затем и лысину.

— Итак, — спокойно начал Томаз, — птицы в последнюю очередь могут привлечь внимание слуг Бреннара — с меньшей вероятностью, чем любой другой доступный нам способ. Я надеюсь, вы понимаете, что мы не можем держать детей в полном неведении, их нужно как-то оповещать. Да, признаю, что попытка подготовить большое количество Магиков за один присест провалилась. Век живи, век учись. А эти дети научились многому. Лучшие из них остались с нами, чтобы бок о бок сразиться с Мертвой Рукой, и выстояли под натиском шторма, взяли верх над бушующей манной. Если это провал — то на удивление удачный провал.

Томаз чуть заметно улыбнулся — будто солнце взошло над пустыней.

— Да, да! — мягко подтвердила Элеанора. Темные кудри волной лежали на кружевном воротнике, под глазами у девушки чуть обозначились темные круги — от усталости. Руки с тонкими музыкальными пальцами она грациозно сложила на столе.

Доктор Анита Патель, однако, с грустью покачала головой:

— Мы набрали слишком много. Больше, чем могли обучить и защитить. Мы отправили их домой без кристаллов и без воспоминаний. Осталась только эта горстка. Благие намерения мало что значат, когда нет подходящих условий, средств, чтобы довести желаемое до конца. Мы оказываем детям медвежью услугу. Лично я против основания Академии. Не сейчас. Еще слишком рано.

— Что? — Гэйвен вскочил на ноги. — Анита, это говоришь ты? Я готов сидеть тут целый день и выслушивать, как вы спорите о перьях, стишках, шариковых ручках, как пишется то или иное заклинание, но об основании Академии я спорить даже не собираюсь! Академия должна быть основана. Другого выхода нет!

— ТИХО! — прокричала тетя Фрея и стукнула по столу молотком. — Соблюдайте порядок, леди и джентльмены. Пока вам никто не давал слова, говорит Мастер Воронье Перо!

Он сощурила темные глаза и гневно тряхнула шапкой серебряных кудряшек:

— Мы будем придерживаться правил приличия или нет? — С каждым словом голос ее повышался.

Гэйвен поморщился и сел на место. Он сложил руки на груди и попытался сделать вид, будто он вовсе не дуется. Это у него не вышло, потому что тетя Фрея снова как следует треснула по столу, чтобы Маг обратил на нее внимание.

— Ох! — Гэйвен вздрогнул и с упреком посмотрел на старушку.

Волшебница вертела молоточек в покрытых сеточкой морщин руках:

— И мы не будем вскакивать со своего места, что бы ни случилось! Мы не людоеды у костра! И не деремся из-за добычи!

Гэйвен сурово взглянул на нее:

— Придется подраться, тетя, если зайдет спор об Академии. Нет такого Мага, который сможет остановить меня. Мы должны основать ее, чтобы позаботиться о нашем будущем и наладить обучение.

Он потер лоб — теперь в голове вдобавок к боли, которую нагнал Оллэнби своей речью, звенело от удара тети Фреи.

— Мне кажется, в данный момент это не главный вопрос, Гэйвен, — тихо вмешалась Элеанора. — Допустим, мы откроем школу, но откуда взять учеников? Кто будет ее посещать?

— Вот и-и-и-и-и-и-менно, — прогудел Оллэнби.

Девушка скривила губы в некое подобие улыбки:

— Именно. Если мы не будем рассылать предупреждения подобно тому, как это сделал Томаз, то никто. А даже если будем, надо быть готовыми, что появятся шпионы вроде Джоннарда, — при упоминании предателя, чуть не пустившего под откос все их усилия, Элеанора побледнела.

Томаз постучал ногтем по кожаному ремешку часов, отделанному бирюзой и серебром.

— Нам не удалось его выследить. Домой он не вернулся, нет никаких следов, никаких сведений, — на лице индейца отразилось сожаление. — Оказывается, взломать компьютер и стереть все данные не так уж сложно.

— Его тренировали примерно около года, еще до открытия лагеря. Это ведь ты завербовала его, Анита, не так ли? — прозвучал певучий акцент Изабеллы Руэль. Она сидела в самом конце стола, пепельные волосы были стянуты на затылке. Если бы не хищный нос, изогнутый подобно орлиному клюву, ее можно было бы назвать красивой, а так — привлекательной. С плеч свисала круженная мантилья, платье из темно-вишневой парчи выдавало одновременно и тонкий вкус, и последние веяния моды, и испанское происхождение. Со времени пробуждения Изабелла редко покидала Европу, и Гэйвен догадывался, что должен быть крайне признателен ей за присутствие.