Гимназия №13 - Евгения Пастернак Страница 6

Кошмар прошел, в мир вернулись хотя бы звуки. Антон откатился на спину и пытался прийти в себя. Ему стыдно было признаться, что он струсил. Теперь он пытался вырулить из ситуации. Лёля тем временем уже успела вскочить и теперь молча стояла у окна, что-то напряженно высматривая.

– И что? – спросил Антоха.

– И все… – непонятно ответила Лёля.

– Рухнул?

У Антохи сразу отлегло от сердца. Видно, это у него от громкого звука уши заложило, наверное, рвануло, пока он падал, вот и не сообразил, что происходит.

– Убегать надо, пока сторож не вернулся… – пробормотал Антон.

Он поднялся и глянул в окно. Громада дуба стояла ровно так же, как и раньше. Антоха не поверил и подошел поближе, стал рядом с Лёлей, уставился во дворик. Дуб стоял. Антон прижался лицом к стеклу, пытаясь высмотреть хоть какие-то повреждения. Дуб был цел.

– Шнур, что ли, погас? – начал было Антоха, но тут же себя оборвал.

Если бы шнур погас, такого грохота не получилось бы. Он снова начал злиться на эту странную Лёлю.

– Ты чего сюда явилась? – сердито сказал Антоха.

– Думала, что успею… Но не успела…

«Что у нее за дурацкая манера разговаривать?! – обиделся Антоха. – Со мной говорит, а сама на дуб пялится!» Но сейчас надо было думать не об этом.

– Пошли! – потянул он Лёлю за собой. – Сейчас народ набежит!

Лёля глянула на него почему-то с сомнением, но позволила себя увести.

Мишка и Севка ждали его у запасного выхода. Худой долговязый Севка на фоне квадратного Мишки смотрелся, как аист рядом с пингвином. «Молодцы! – на ходу подумал Антоха. – Не стали без меня смываться!»

– Чего это она тут? – спросил Севка, но Антоха отмахнулся.

– Потом разберемся! – сказал он. – Сейчас надо ноги делать!

Антоха дернул дверь. Она не поддалась.

– Заклинило, – хмуро сказал Севка.

«Значит, пытались все-таки без меня…» – подумал Антоха.

– Выбивать! – рявкнул он и отошел на пару шагов, чтобы разогнаться получше.

Но Мишка и Севка за ним не последовали.

– Не выбивается, – вздохнул Мишка. – Даже мной не выбивается…

Они обошли школу изнутри по периметру. Все двери оказались намертво заклиненными. Хуже того – когда Антоха в отчаянии попытался разбить окно в холле стулом, тот отскочил от стекла, как от резиновой стены. Остальные окна тоже оказались невыбиваемыми. В отчаянии Антоха и его команда выскочили во внутренний двор. Тут Лёля, которая все это время молча сопровождала их, вскинула голову и бесцветно сказала:

– Неба нет.

Все невольно посмотрели вверх.

Неба действительно не было. Не только луны и звезд – это ладно, их могло просто тучами закрыть – вверху раскинулось что-то совершенно черное. Самое темное небо в самую безлунную ночь не бывает таким, в нем всегда есть фиолетовый оттенок, а городское небо постоянно подсвечивается огнями снизу. Но не сейчас. Сейчас все вокруг освещалось словно само по себе. Как будто каждый предмет чуть-чуть светился, но этого свечения хватало только чтобы разобрать общие контуры.

– Мрак… – сказал Севка.

И потом посмотрел под дуб.

– Мрачный мрак…

Кастрюля, в которой была взрывчатка, стояла целехонькая, но и следов бикфордова шнура нигде не наблюдалось. Севка немедленно полез руками.

– Ай! – заорал он, – горячо!

– Почему? – спросил Антон.

– Не знаю… – прошептал Севка.

Вдруг сверху распахнулось окно, ведущее во внутренний двор, и раздался истошный крик:

– Кто здеееесь ееесть? Помогииите!!!

Ребята кинулись обратно в школу, толкаясь, взлетели по лестнице и обнаружили Машу-отличницу, всю в слезах и истерике. Маша билась в объятиях Любы Метелкиной. При других обстоятельствах это бы вызвало общих смех: Маша выглядела, как воробушек в когтях большой доброй кошки. Но сейчас было не до смеха.

– А вы здесь откуда? – оторопела Лёля.

– А мы математику делали, – мрачно сообщила Люба. – У меня «шестерка» за четверть, а мама сказала, что если и за год будет, то она… Короче, я попросила Машку помочь. Мы уже собрались уходить, в коридоре стояли, когда свет погас. А потом…

Любу передернуло, а Маша надрывно всхлипнула.

– Что потом? – Лёля спросила это таким тихим, вкрадчивым голосом, что Машины слезы высохли, не успев выкатиться из глаз.

– А потом, – сказала Машка шепотом, – из дворика прилетел большой белый, а потом большой черный… А потом много мелких… И они хихикали…

– А потом?

– Потом всё, – сказала Маша. – Только теперь у меня телефон не рабооотает…

Все лихорадочно захлопали по карманам и вытащили телефоны. Экранчики мобилок почти синхронно засветились, и раздался общий вздох облегчения… Но рано.

– Странно, связь вроде есть, а даже гудков нет… – сказал Антон.

– А время? – воскликнула Люба.

– Что время? – удивилась Лёля.

– Я уже несколько минут пытаюсь дозвониться, и все это время на экране 18–35. Сломалось что-то?

– И у меня 18–35, – тихо сказала Лёля.

– Мрак, – повторил Севка, глядя в свой телефон.

– Да не реви ты! – прикрикнул Антоха на Машу.

– Мне надо домооой… Я боюююсь… Проводите меня до двери-иии…

– Дверь не открывается, – вяло ответил Мишка.

– Чтооо? – вскрикнула Маша. – Я домой хочу! – и почему-то принялась кричать на Любу. – Это все из-за тебя! Это ты во всем виновата!

Люба вздрогнула и втянула голову в плечи, и теперь уже Лёля совершенно невежливо бросила:

– Заткнись!

Маша замерла на полуноте и даже стала казаться еще меньше, чем обычно.

– Никто не виноват, – продолжила Лёля. – То есть теперь уже неважно, кто виноват. Нужно понять, что случилось.

Все принялись переглядываться. Сначала посмотрели на Лёлю. Вроде как она задала вопрос, может, она и ответит. Но Лёля, не отводя глаз, гипнотизировала Антоху. И в ее взгляде явно читалось, что разбираться в ситуации должен именно он.

У Антохи аж спина взмокла. А в голове у него была гулкая пустота. Но нужно же людей чем-то занять…

– Давайте свет починим! – нашелся он.

Все с облегчением выдохнули.

– Я знаю, где пробки, – сообщил Севка…

…Через полчаса Антоха понял, что нужно найти занятие всем. Потому что пока Севка ругался и ковырялся в проводках при неяркой подсветке телефона, остальные устроили скулеж. Как только успокаивался один, тут же начинал ныть другой. Пару раз срывался Мишка и шел бить стекла – безуспешно, но хоть душу отводил. Маша впадала в истерику почти непрерывно, на нее уже не обращали внимания, Люба бродила по коридору как тень, периодически пытаясь включить телефон, Лёля…