Суперсыщик Освальд и банда пакетоголовых - Кристиан Биник Страница 6

— С той кражи картин мы не раскрыли ни одного дела! — заявляет он. — Я не пойму: мы сыщики или уже нет?

— Ну, вообще-то сыщики… — говорит Изабель. — Хотя… у меня, например, теперь совсем нет времени. Вся неделя расписана, как по нотам: в понедельник конный спорт, во вторник — бассейн, в среду — скрипка, в пятницу — балет. А еще хор, уже две недели.

Свен корчит гримасу.

— А ты что скажешь, Маруша?

Маруша пожимает плечами, смотрит в пол и обеими руками ворошит свои волосы. Дэнис заявляет с ехидной усмешкой:

— Клуб сыщиков — это же смешно! Оставьте эту игру первоклашкам!

Тим вдруг соглашается с ним:

— Он прав. Надо распустить клуб.

Чего?.. Что за бред? Это он явно боится показаться Маруше маленьким.

— Распустить клуб?.. Фигу с маслом! — возмущается Свен, размахивая при этом длинными палками рук. — Вы все можете уходить, а мы с Юсуфом остаемся членами Клуба. Кстати, где он торчит? Он же всегда такой пунктуальный.

— Наверное, ему тоже надоела эта дурь, — говорит Дэнис. — Так что скорее всего тебе придется одному…

Он не успевает договорить, потому что в прихожей раздается звонок. Изабель передает меня Маруше, а сама идет открывать дверь. Мой хозяин ревниво косится на меня, потому что Маруша меня гладит.

— Ну наконец-то! — говорит Свен, когда в дверях показывается черная шевелюра Юсуфа. — Где ты пропадал?

— Меня задержали в парке, — отвечает Юсуф.

— Кто?

— Какие-то три типа в масках. А маски — сделаны из полиэтиленовых мешков. Они отобрали у меня все деньги. Тридцать евро!

— Что? Тебя ограбили? — изумленно спрашивает Тим.

— Угадал, — отвечает Юсуф. — Так что начинаем расследование дела об ограблении. Надо выяснить, что это за уроды…

— Минутку, Юсуф! — прерывает его Свен. — Им ты можешь ничего не рассказывать. Они уже не члены нашего клуба.

— Что, серьезно? — не верит Юсуф.

— Вообще-то да, — признается Изабель. — Но раз тут такой интересный случай, я опять вступаю в Клуб. А вы?

Маруша с Тимом усердно кивают. Но тут Юсуф вдруг замечает Дэниса. Он таращится на него какое-то время, потом спрашивает:

— Чего этот тип все время трясет своей гривой? Кто он вообще такой?

— Это Дэнис, — отвечает ему Свен. — Он считает, что Клуб сыщиков — это смешно.

— Так… — Юсуф подходит к Дэнису и протягивает ему руку. — Привет. Меня зовут Юсуф. Я считаю, что трясти гривой — это смешно.

Дэнис открывает рот, потом снова закрывает его и краснеет, как рак. В комнате воцаряется гробовая тишина. И вдруг Дэнис встает, трясет Юсуфу руку и молча выходит из комнаты.

— Хм. Ну и чудак! — качает головой Юсуф.

— Идиот! — шипит на него Маруша, сажает меня на кровать и бежит догонять Дэниса.

Юсуф чешет затылок.

— Хм. Ну и чудачка!

На следующее утро за завтраком у меня кусок в горло не идет, хотя Тим каждые две минуты сует мне под нос огромные порции ветчины. Ветчина! Мне на нее сегодня наплевать. Я хочу от своего хозяина совсем другого: чтобы он вскочил со своего стула, обнял меня, заревел, как белуга, и сказал сквозь слезы: «ХОЧУ, ЧТОБЫ ОСВАЛЬД ОСТАЛСЯ СО МНОЙ!»

Но Тим молчит, так же как его родители. Даже как-то жутко делается от этого молчания. Слышно только, как они жуют, да мать Тима время от времени чихает. Да еще шелест газеты, которую читает отец.

Пару минут назад он показывал им страницу с объявлениями о купле-продаже животных. После этого три пары глаз десять секунд сочувственно смотрели на меня. И это все. Ни единого слова о том, что меня продают! Наверное, им стыдно оттого, что они так по-свински сбывают меня с рук.

Почему я, собственно, не радуюсь, что покидаю эту бесчувственную семью? Очень просто: потому что мы, собаки, чертовски преданные существа. Вот такая вот смена хозяев может разбить нам сердце.

Ну, ладно, у меня тоже есть гордость, я решил ограничить свою прощальную речь одним лишь сердитым рычанием. Но когда Тим потом захочет пожать мне на прощание лапу, я наверняка разражусь таким жалобным воем, какого еще не издавала ни одна собачья глотка.

После завтрака Тим о чем-то перешептывается с отцом. Потом мой хозяин говорит:

— Ну что, Освальд, как на счет небольшой пробежки? Я собрался покататься на коньках.

Понимаю: меня не должно быть дома, когда начнет трезвонить телефон и родители будут торговаться о моей цене. Я с опущенной головой тащусь за Тимом. Мы идем в гараж, он надевает свои коньки. Пока он их зашнуровывает, я окидываю взглядом помещение и тяжело вздыхаю. Канистра для бензина, велосипеды, ящик с инструментом — все здесь навевает воспоминания о счастливых днях, прожитых в семье Тима. Например, канистра. Поскольку она неделями без дела стояла в углу, я решил провести эксперимент и установить, за какой срок я смогу наполнить эту железяку, используя ее в качестве ночного горшка. Мне потребовалось всего десять дней. То-то было смеху, когда отец Тима через какое-то время заправил машину собачьей мочой! Мотор злобно запукал и испустил дух.

Никогда не забыть мне и игру в «прятки»: однажды ночью я закопал в саду все инструменты. Газон потом выглядел так, как будто на нем проводили соревнования по рытью подземных ходов триста кротов. У меня до сих пор еще стоят в ушах вопли родителей Тима, когда они увидели эти груды земли.

— Все, понеслись! — прерывает Тим мои сентиментальные воспоминания и выкатывается на своих коньках из гаража.

Последняя прогулка с хозяином… Тим несется по тротуарам, как ошпаренный. Куда он так разогнался? Скорее всего он просто не хочет со мной разговаривать — ведь ему пришлось бы объяснять мне, почему он и палец о палец не ударит, чтобы я остался с ним. Как будто я и без него это не знаю! Любовь… Да, это она виновата в том, что я для Тима сейчас не имею особого значения. Поскольку его мысли постоянно заняты Марушей, для меня в его мозгу просто нет места. Я, собственно, должен был бы иметь огромный зуб на Маруша, но она ведь тут, если разобраться, не при чем. Скорее уж этот Дэнис! Рррр! От ревности к нему мой хозяин совсем обалдел.

Кстати, куда это он так несется? В Восточный парк, что ли? Вот это было классно! Мы могли бы с ним вместе поохотиться на эту банду пакетоголовых. Может, они сегодня опять выйдут на промысел? Эх, если бы мы застукали их на месте преступления!

Но метров за сто до парка Тим вдруг резко тормозит: в маленьком переулке он заметил мальчишек, которые установили два трамплина и прыгают через них, как сумасшедшие, на своих роликовых коньках. Какое-то время он наблюдает за ними, скрестив на груди руки, потом один из них предлагает и ему попробовать прыгнуть. Тим не заставил себя долго упрашивать и присоединился к мальчишкам.