Смертные машины - Филип Рив Страница 6

Впереди дорогу перегораживала круглая дыра в палубе, черная, с оплавленными краями, взятая в ржавые поручни ограждения — желоб, по которому сбрасывали шлак из плавильных печей. Девушка на мгновение притормозила, гадая, в какую сторону повернуть. И когда вновь собралась прибавить шагу, Том ее настиг. Вытянутые руки ухватились за рюкзак. Лямка лопнула, девушка остановилась и повернулась к нему, освещенная красным огнем плавилен.

Она была не старше Тома, но до чего уродлива! Ужасный шрам рассекал ее лицо ото лба до подбородка, отчего выглядело оно как портрет, разорванный надвое. Рот перекосило в вечной ухмылке, нос расплющило, а единственный глаз смотрел на него из этого кошмара, серый и холодный, как море зимой.

— Почему ты не дал мне убить его? — прошипела она.

Потрясенный, Том не мог ни ответить, ни шевельнуться, просто стоял и смотрел, как девушка подняла рюкзак и повернулась, чтобы бежать дальше. Но полицейские свистки за их спинами становились все громче, дротики выбивали искры из металлических плит палубы и воздуховодов над головой. Девушка выронила рюкзак и упала на бок, грязно выругавшись. Том и представить себе не мог, что она знала такие слова.

— Не стреляйте! — закричал он, махая полицейским руками. Они спускались по спиральной лестнице между хранилищами газа, стреляя на ходу. Присутствие Тома их нисколько не волновало. — Не стреляйте!

Девушка села, и он увидел, что арбалетная стрела торчит из ее ноги чуть повыше колена. Она схватилась за нее, между пальцев сочилась кровь. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди. Не поднимаясь с земли, беглянка добралась до ограждения, с огромным трудом поднялась, оперлась о поручень. За ее спиной зияло жерло желоба сброса.

— Нет! — прокричал Том, догадавшись о ее намерениях. Он больше не чувствовал себя героем, просто жалел эту бедную, обезображенную девушку, и его грызло чувство вины: именно он загнал ее в ловушку. Он протянул ей руку, в надежде, что она схватится за нее и не прыгнет. — Зачем ты хотела убить мистера Валентина? — прокричал он, перекрывая грохот Брюха. — Он — хороший человек, добрый, храбрый, удивительный…

Девушка наклонилась к нему, словно затем, чтобы он смог получше рассмотреть ее страшное лицо.

— Посмотри на меня! — хриплый голос вырвался из перекошенного рта. — Посмотри, что сделал со мной твой храбрый, добрый Валентин!

— О чем ты?

— Спроси его! — прокричала она. — Спроси, что он сделал с Эстер Шоу!

Полицейские приближались. Том чувствовал, как дрожит палуба под их сапогами. Девушка глянула поверх его плеча, перекинула раненую ногу через поручень, вскрикнув от боли.

— Не надо! — взмолился Том, но опоздал. Взметнулись полы ее длинного черного пальто, и она исчезла. Том бросился к ограждению, наклонился над зевом желоба. На него дохнуло холодным воздухом, запахом глины и раздавленной растительности, запахом земли, по которой двигался Лондон. — Нет!

Она выпрыгнула! Она выпрыгнула из мегаполиса навстречу смерти! Эстер Шоу. Он должен запомнить имя и фамилию, чтобы помолиться за нее одному из многочисленных богов Лондона.

Сквозь дым и пар на него надвинулись тени. Полицейские приближались осторожно, бочком, словно крабы. С ними был Валентин. В тени, отбрасываемой хранилищем газа, Том заметил подмастерья Гильдии Инженеров. Попытался ему улыбнуться, но мышцы лица застыли, отказываясь подчиниться, а в следующую секунду будущий Инженер пропал в черном дыму.

— Том! Ты в порядке? — Валентин подбежал к нему, дыхание если и участилось после долгой погони, то не сильно. — Где она? Где девушка?

— Погибла, — выдохнул Том.

Валентин встал рядом с ним у поручня, посмотрел вниз. Даже сквозь дым Том видел, что глаза Валентина горели каким-то странным огнем, а на побледневшем, напрягшемся лице читался испуг.

— Ты ее видел, Том? У нее на лице шрам?

— Да, — кивнул Том, гадая, откуда Валентин мог это знать. — Жуткий шрам. Одного глаза нет, а нос… — Тут он вспомнил ужасное обвинение, которое услышал от девушки. — И она сказала… — Он никак не мог решить, передавать ли ее слова Валентину или нет. Конечно же, она солгала, по-другому и быть не могло. — Она сказала, что ее зовут Эстер Шоу.

— Великий Куирк! — просипел Валентин, и Том даже отпрянул, поняв, что упоминать об этом не следовало. Но когда вновь посмотрел на Валентина, на его губах играла добрая улыбка, а в глазах стояла печаль. — Не волнуйся, Том. Я очень сожалею, но…

Том почувствовал, как большая рука легла на его плечо, а потом… Он так и не понял, как все произошло. Вроде бы его развернули, толкнули, и в следующее мгновение он перевалился через поручень и полетел вниз, как летела Эстер Шоу, в отчаянии пытаясь зацепиться за гладкий металл обшивки желоба. «Да он же меня спихнул!» — успел подумать Том, прежде чем провалиться в темноту.

Тишина. Тишина. Он не понимал, в чем дело. Даже когда Лондон не двигался, в общежитии всегда что-то шумело: гудели вентиляторы, из лифтовых шахт доносился скрежет, на соседних койках храпели подмастерья. И вдруг — тишина. Голова болела. Более того, болело все тело. И койка стала другой на ощупь. Когда он двигал руками, что-то холодное и склизкое залезало между пальцами, как…

Глина! Он оглянулся и ахнул. Какое там общежитие подмастерьев третьего класса! Он лежал на куче расползающейся глины, на краю глубокой траншеи и в слабом перламутрово-сером свете зари мог видеть девушку с изуродованным лицом, сидящую неподалеку. Этот кошмарный сон: он скользит вниз по черному от сажи желобу для сброса шлаков — обернулся явью. Он выпал из Лондона и остался на голой земле один на один с Эстер Шоу.

Том застонал от ужаса, девушка бросила на него короткий взгляд и отвернулась.

— Так ты жив. Я-то думала, что ты умер.

По голосу чувствовалось, что ей без разницы.

Том приподнялся на четвереньки, чтобы только пальцы ног и ладони касались мокрой глины. Он был почему-то голый до пояса, а тело и руки покрыты синяками и ссадинами. Его туника лежала рядом, в грязи, но рубашки он не нашел, пока не подполз к девушке и не увидел, что та деловито рвет ее на полосы и бинтует ими раненую ногу.

— Эй! Это же одна из моих лучших рубашек!

— И что с того? — Она не оторвалась от своего занятия. — Это одна из моих лучших ног.

Том надел тунику, рваную и грязную после спуска по желобу, дыры в которой без задержки пропускали к его телу холодный воздух Открытой территории. Дрожа, он обхватил себя руками: «Валентин меня толкнул. Он меня толкнул, и я полетел вниз по желобу на Открытую территорию! Он меня толкнул… Нет, он не мог этого сделать. Должно быть, я ошибаюсь. Сам поскользнулся, а он пытался меня удержать, схватить, и вот что из этого вышло».

Эстер Шоу закончила перевязку и встала, морщась от боли, натянула грязные, затвердевшие от крови бриджи. Затем бросила Тому остатки рубашки — ни на что не годную тряпку.