Томми-бродяга - Горацио Олджер Страница 6

– Что ты называешь плотной едой?

– Ростбиф, кофе, пирог.

Новый знакомый Томми удивился – казалось, такой обед был за пределами возможностей этой странной девочки:

– Бабуля неплохо тебя кормит!

– Бабуля тут ни при чем, от нее кроме черствого хлеба ничего не дождешься! Обед я сама себе купила. За это она и хотела меня отлупить.

– А деньги у тебя откуда? У нее взяла?

– Это она так говорит… Если вкалываешь все утро, чтобы заработать, разве нельзя пару монет оставить себе?

– Я считаю, что можно.

– Я тоже, – решительно подтвердила Томми.

– У тебя есть деньги?

– Нет, я их потратила на обед.

– Вот, возьми, – мальчик достал из кошелька двадцать пять центов и протянул их Томми.

Новоиспеченной обитательнице улиц было неловко принимать деньги, которые она не считала заработанными, поэтому она сказала:

– Спасибо. Если хочешь, можешь назвать меня разными словами.

– Зачем это я стану называть тебя какими-то словами? – в очередной раз удивился ее собеседник.

– Тут один джентльмен утром называл меня разными словами и дал мне за это двадцать центов.

– Как он тебя называл?

– Не помню, но, должно быть, это что-то ужасно плохое, потому что слово очень длинное.

– Ты странная девочка, Томми.

– Да брось ты! Тебя-то как зовут?

– Джон Гудвин.

– Джон Гудвин? – повторила Томми, будто старалась запомнить.

– Ну да. А у тебя есть еще какое-нибудь имя, кроме Томми?

– Не знаю. По-моему, когда-то Бабуля называла меня Дженни. Но это было давно. Сейчас все зовут меня Томми.

– Ладно, Томми, мне пора возвращаться в магазин. Пока. Надеюсь, еще увидимся.

– Ладно! – сказала Томми. – А я займусь бизнесом. Деньги, что ты мне дал, надо использовать с умом!

Бабуля поднималась по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Она торопилась – уж очень хотелось поскорее заставить капитулировать мятежную Томми.

Старая женщина совсем запыхалась, пока добралась до четвертого этажа. Пришлось постоять, чтобы успокоить дыхание. В этот момент Томми была уже в середине своего спуска по веревке, но Бабуля этого не подозревала.

Отдышавшись, старуха подошла к двери. Но прежде чем начать крушить ее топором, она попробовала уговорить девчонку сдаться:

– Томми! – позвала она.

Конечно, ответа не было.

– Почему ты не отвечаешь? – повысила голос Бабуля.

Она прислушалась, чтобы не пропустить ответ, но Томми упрямо молчала, и Бабуля поняла это по-своему.

– Не молчи, а то хуже будет!

Но ответа по-прежнему не было.

– Я заставлю тебя отвечать. Открой дверь, а то я разнесу ее топором.

Но Бабуля разговаривала сама с собой. Наконец, выйдя из себя, она со всей силы рубанула по двери, и лезвие вонзилось глубоко в дерево.

– Ну, подожди, доберусь до тебя! Откроешь, наконец?

Из-за двери не доносилось ни звука.

На шум пришли соседи снизу:

– Что вы делаете, миссис Уолш?

– Пытаюсь войти.

– Почему же вы не откроете дверь?

– Томми заперлась и не пускает меня, – сказала Бабуля и закончила свою фразу потоком таких грубых ругательств, что смутились даже привыкшие ко всему соседи.

– Хозяин выставит вам большой счет за испорченную дверь, миссис Уолш!

– Наплевать! Доберусь до этой мерзавки и изобью ее до полусмерти!

За этими словами последовал еще один мощный удар топором, и дверь открылась.

Бабуля ворвалась в комнату, как разъяренная львица, готовая броситься на свою добычу, но остановилась в растерянности: Томми исчезла!

Решив, что девочка спряталась в шкафу, старая женщина распахнула дверцы, но и там было пусто.

– Да куда же она делась? – в недоумении воскликнула Бабуля.

– Она вылезла через окно, – сказала соседка, заметив веревку.

Бабуля подошла к окну, и ей открылась вся правда. Добыча ускользнула от нее! Это было страшное разочарование для мстительной старой женщины, у которой просто руки чесались расправиться с непокорной девчонкой.

– А она смелая девочка! – восхитилась соседка поступком Томми.

Бабуля в ответ разразилась обличительной речью, в которой слышались ярость, гнев и разочарование – все, что ей пришлось пережить.

– Мне бы только добраться до нее! Я с нее шкуру спущу! Она еще сто раз пожалеет, что сделала это, – бормотала женщина сквозь зубы.

Бабуля ни на мгновение не усомнилась, что Томми вернется. Ей не приходило в голову, что ее малолетняя рабыня взбунтовалась и решила избавиться от своих цепей. Миссис Уолш даже представить себе не могла, что дни ее тирании закончились и теперь ей самой придется зарабатывать себе на жизнь.

Устав от переживаний и бурной деятельности, старая женщина опорожнила бутылку, которая была припрятана в шкафу, бросилась на свое убогое ложе и вскоре погрузилась в пьяный сон. Она была уверена в том, что Томми вечером вернется и как всегда принесет деньги. Вот тогда-то можно будет и приступить к наказанию!

Что касается Томми, то она решила больше не подметать улицы. Во-первых, метла осталась дома, а возвращаться туда девочка не хотела. Во-вторых, Бабуля наверняка примется искать беглянку именно среди подметальщиков.

Поразмыслив, Томми решила попробовать торговать газетами. Дело не было для нее совсем новым, потому что продажей газет в большей или меньшей степени занимается каждый юный беспризорник.

На деньги, которые дал ей недавний знакомый, Томми купила десять экземпляров газеты «Экспресс», облюбовала для своей торговой точки перекресток двух улиц и принялась за дело.

– Покупайте «Экспресс», последние новости с театра военных действий, – кричала Томми, повторяя слова мальчика, который занимался тем же делом на Бродвее.

– Ну, и каковы же новости? – спросил один из двух молодых людей, проходивших мимо.

– Новости таковы, что вас призовут в армию, – мгновенно ответила Томми. – Ку́пите газету и все об этом узнаете!

Это было время разгара призывной кампании в Нью-Йорке, и случилось так, что молодой человек, спросивший о новостях, уже был призван. Его товарищ расхохотался:

– Придется купить газету, Джек!

– Похоже, что так, – засмеялся Джек и протянул Томми десять центов. – Давай газету. Сдачи не надо.