Фредди и большой шурум-бурум - Дитлоф Райхе Страница 6

Фредди Ауратус? Фредди Золотой? Превосходно! Звучит действительно солидно.

Грегор присел, так что теперь его голова была на уровне моей клетки.

— Ну что, господин Фредди Ауратус, выпустить вас погулять?

Лучше бы сначала объяснил, что это такое выпустить погулять, а потом уже спрашивал!

— Может быть, еще рановато, — задумчиво сказал Грегор, поднимаясь. — Хотя почему бы и нет. Знаешь, давай сделаем так. Ты поставишь клетку на стол…

Эй, я так не играю! Первое правило по уходу за хомяками: никогда не таскать клетку с места на место, чтобы не рассыпать его запасы, спрятанные в кладовых. А кстати, о запасах…

— …поставишь клетку на стол и откроешь дверцу. Тогда он может выбраться наружу.

Открыть дверцу? Чтобы я выбрался наружу?

Вот оно что!

Наконец-то до меня дошло, что это такое! Выпустить погулять — это дать мне возможность выбраться на волю! Это значит, что передо мной открывается весь мир! Я выйду на свободу! Вот оно, долгожданное спасение, вот она, долгожданная свобода, которая неожиданно пришла ко мне, к Фредди Ауратусу!

— Если он захочет, пусть выйдет прогуляться…

Если он захочет!.. Еще бы я не захотел!

— …а если не захочет, ты его не тереби, ладно? И смотри, когда он будет бегать у тебя по столу, чтобы он не погрыз твои тетрадки…

Дорогой мой человек, ну что у тебя за представления о жизни? Неужели ты думаешь, что Фредди на свободе больше нечем заняться, как грызть ваши пошлые тетрадки? Да, а чем я, собственно, буду там заниматься, на свободе-то? Ну, что-нибудь придумаю по ходу дела. Хотя, впрочем, не мешало бы заранее прикинуть возможные варианты…

— …и чтобы не свалился со стола. А то еще упадет, сломает себе шею.

Только этого мне не хватало. А ведь и верно. Там, на свободе, надо быть осторожным. Ведь я не знаю, какие опасности меня поджидают. И что там вообще хорошего. Вот про свою клетку я знаю. Тут много чего хорошего. Теплый домик, кладовочки с запасами… Да, кстати, о запасах…

— Сначала мне нужно покормить Фредди, — сказала Софи.

Хотя я, кажется, и повторяюсь, но все-таки не могу удержаться от одного замечания: Софи — удивительная девочка!

Принесенная мне еда представляла собою сбалансированную смесь зерновых и овощных культур. Прямо как в рекламе. Не хватало только белковых элементов, которые в большом количестве содержатся, к примеру, в мучных червях. Но люди об этом постоянно забывают или вообще не думают. Судя по всему, мы имеем дело с двумя несовместимыми кулинарными традициями. Это не значит, разумеется, что я требую от людей, чтобы они перешли на мучных червей. Но все-таки могли бы и знать, что мучные черви — важнейшая белковая пища. Этому нужно учить с пеленок!

Ну, вот и подзаправился немного. Остальное снес в кладовку. После обеда я решил заняться подготовкой к выходу на свободу. Для этого я забрался в свое гнездо, устроился поудобнее, закрыл глаза и попытался себе представить, как все это будет происходить. Вот отворилась дверца клетки. Вот я вышел наружу. Мне хотелось представить шаг за шагом, как я приближаюсь к свободе. Но почему-то в конце пути я неизменно видел свое уютное гнездо и домик, полный вкусностей.

Я открыл глаза. Какой же вывод можно сделать из моих размышлений? Вывод простой. Закрытая клетка — это неволя. Но открытая клетка — это еще не свобода. К свободе, видимо, ведет какой-то другой путь. Тут мало только открыть клетку. Добраться до настоящей свободы будет не так-то просто.

То, что меня ждет в ближайшее время, это всего лишь экскурсия, прогулка по территории, прилегающей к клетке. Конечно, я и тут наверняка увижу что-то новое, но все это так себе, ерунда…

Я вышел из домика.

Софи взяла клетку и осторожно перенесла ее на стол. Очень мило с ее стороны, но у меня запасов — хомяк наплакал, так что ничего пока еще рассыпаться там не могло.

Софи открыла дверцу. По глупости я тогда не посмотрел, как она это делала. Мне показалось, что это очень просто. Глубокое заблуждение, как оказалось впоследствии. Замок был где-то наверху, так что дверца, откидываясь наружу, превращалась в некое подобие мостков, по которым я мог спуститься на стол.

— Ну что, пойдешь гулять? — спросила Софи.

Конечно! Глупый вопрос! Хотя, признаюсь честно, когда я высунул голову наружу, мне стало как-то не по себе. «Ой, хомки-помки, куда тебя несет?!» — мелькнуло в голове. Но отступать было поздно. Это просто маленькая такая прогулочка, и ничего больше, — попытался утешить я себя.

— Ну, Фредди, давай! Не бойся! — подбодрила меня Софи.

Чтобы не рисковать, я сел на попу и аккуратно съехал вниз. После мягкого приземления я огляделся по сторонам. Вернее, сначала я посмотрел назад, надо убедиться, что в случае чего всегда смогу вернуться обратно. Так, теперь определим, где тут край стола, чтобы не свалиться. С этим дело обстояло хуже. Потому что у нас, у хомяков, глаза не то чтобы очень хорошо видят. Прямо скажем, ни хомяка не видят. (Замечу в скобках, что первый, кто придумает очки для хомяков, заработает себе состояние!) Ну, ладно, хомяк с ним, с этим краем стола. Не буду его искать. Останусь, так сказать, в обозримом пространстве. В обозримом пространстве я обнаружил книгу, две тетради, одна из которых была раскрыта, и целый склад карандашей и ручек, которые аккуратно, рядком, лежали на столе. Судя по всему, это был письменный стол Софи. Я пришел к такому выводу, когда увидел, что Софи села именно за этот стол и взяла в руку карандаш.

— Что за безобразие?! Я же просила не мешать мне!

Опять мамочка! Ну надо же! Всякий раз, когда я собираюсь поесть или заняться еще чем-нибудь интересным, она встревает со своим нытьем!

— Извини, я просто хотел посмотреть, как там у тебя дела.

Это Грегор.

— Спасибо за внимание. Но за столько лет можно было бы уже выучить, что такое мигрень и что человеку в таком состоянии требуется абсолютный покой. Я все-таки тут не развлекаюсь, а умираю.

Что-то не похоже, чтобы она умирала.

— Да, и еще, — продолжала мамочка плаксивым голосом. — Если к тебе сегодня опять заявится твой Джон, то попрошу вас найти себе какое-нибудь другое место для ваших дискуссий. Вы так всегда шумите.

— Во-первых, мы не шумим, — сказал Грегор, и по его голосу было слышно, что он очень старается сохранять спокойствие. — А во-вторых, мы никуда не пойдем. Мне нужно с ним очень много всего обсудить перед тем, как я уеду на гастроли, а для этого нам понадобятся мои бумаги. Так что тебе придется потерпеть.

Хлопнула дверь, и в доме наступила тишина.

Софи подняла голову. Только теперь я сообразил, что все то время, пока родители обменивались любезностями, она неподвижно сидела опустив голову. Это немножко напоминало то, как мы, хомяки, цепенеем, когда нам становится очень страшно. От страха мы иногда прикидываемся мертвыми. Я очень хорошо понимал Софи. Для маленьких хомяков это настоящая катастрофа, если взрослые хомяки начинают бороться за свою территорию. Победителем из таких схваток всегда выходит тот, кто умеет лучше кусаться. В данном случае, если учесть те непростые отношения, которые сложились между мной и мамочкой, я очень надеялся, что Грегор окажется более кусачим.