Истории нежного детства - Елена Королева-Гермаковская Страница 6

– Я девочкам шарики купил. Красные.

– И Танечке? – смеётся мама.

Она укладывает сестру Таню на оттоманку и тихонько включает радио. Оттуда льётся музыка. Взрослые вкусно едят, что-то пьют из чашек. Мне дали красный шарик. Я играю с ним.

Папа зажёг люстру. Мне кажется, что это праздничное солнышко. Потом все куда-то убегают. Я играю с прекрасным шариком. А Таня всё спит и спит.

* * *

– Ого, уже четыре часа! – опомнилась я в 1967 году. Быстро подношу открытку с изображением космического корабля к окну, на неё накладываю белый лист, обвожу силуэт карандашом. Потом раскрашиваю корабль красками – и я свободна!

Помчалась с космической скоростью на улицу.

В детстве я была удивительной лопалкой. Ну прямо как Карлсон. Что увижу – сразу съем.

У нас в семье было трое детей. Лишних денег, конечно, не было. И мама почти никогда не покупала нам конфет и пряников.

Моя младшая сестра Танька выглядела худышка худышкой, я же била все рекорды по самым высоким и полненьким девочкам в нашем городе. Вот мама купит что-нибудь вкусненькое, позовёт Таньку в уголок и кормит там её с ложечки, а мне говорит:

– Ты у нас, Ленка, и хлеба с супом поешь.

Я порой очень на это обижалась.

Однажды на нашей улице открылся новый продовольственный магазин. Мама по такому случаю купила два килограмма «батончиков» – дешёвых конфет без начинки. Поставила кулёк между оконными рамами (холодильника у нас тогда не было), чтобы не испортились, и говорит:

– Не брать! Все конфеты сосчитаны. Буду каждый день по одной выдавать.

На другой день все разошлись по своим делам: кто на работу, кто в школу, кто в садик. А мне в школу из-за болезни не надо было идти. И я осталась дома одна. Закрыла дверь на замок, достала кулёк и высыпала все конфеты на стол. Потом развернула их, взяла лезвие от папиной бритвы и осторожненько от каждого «батончика» отрезала по крохотному колечку.

Вдоволь наевшись восхитительного лакомства, я тщательно завернула конфеты обратно в фантики, сложила в кулёк и поставила его на прежнее место.

Когда родители вернулись домой, мама сосчитала конфеты, выдала нам по одной и на всякий случай погрозила мне пальцем.

На следующее утро история с «батончиками» повторилась.

И так каждое утро.

В конце недели мама заметила, что размеры конфет сильно уменьшились, и рассказала об этом папе. Папа никогда нас не бил, но тут завёл меня в угол и потихоньку отшлёпал.

Весь вечер я проплакала от стыда и обиды, но зла на родителей не держала. Откуда им было знать, что я не плохая девочка? Просто временами бываю лопалкой!

Прошло много лет. Я уже давно взрослая тётенька. Но до сих пор, если завижу где-нибудь в гостях или магазине что-нибудь необыкновенно вкусное, мне стоит огромных усилий, чтобы не приблизиться к лакомству и не откусить кусочек.

Было это давно. Мне тогда исполнилось семь лет. В то время я уже много раз видела цирк, новогодние представления. А море – ни разу! Одним прекрасным утром папа объявил:

– Девочки! Сегодня мы едем отдыхать на Белое море!

И мы, радостно повизгивая, побежали наряжаться. Наверное, подумали, что море – живое и будет смотреть на нас. А у меня было припасено от вчерашнего ужина яблоко. Красненькое, с жёлтым бочком. Очень замечательное яблоко! Я взяла его с собой.

Мы всей семьёй сели в автобус и через час приехали в Северодвинск, на Ягры. Вышли на набережную и увидели МОРЕ. Огромное. Серо-зелёное. И другого берега не видно.

– Папа, а почему море называется белым? – удивились мы.

– Потому что оно холодное! – пояснил папа.

На песке незнакомые животные лежат. Наша мама говорит:

– Это тюлени. Их волной на берег вынесло. Не смотрите на них. Давайте отойдём в сторонку и будем купаться.

И вот я вместе с яблоком вошла в море и стала плавать. Сестра Таня лизнула воду и говорит:

– Ого, солёная!

Я открыла рот и своим языком тоже лизнула воду. Говорю:

– Если бы мы жили в Северодвинске, то нам не надо было бы ходить в магазин за солью.

А Танька фыркнула:

– Морская соль для пищи не подходит. И чему тебя только в школе учат?

Я рассердилась и показала сестре яблоко. Танька облизнулась и стала подбираться ко мне. Но я от неё уплывала. И всё дальше и дальше.

Таня говорит:

– Ленка, ты жадина-говядина! Смотри, утонешь в море вместе со своим яблоком!

Тут набежала волна, и меня накрыло с головой.

Танька засмеялась:

– Так тебе и надо! Я скажу маме, чтобы она больше не пускала тебя купаться.

Я хотела показать ей язык, но в этот момент накатила другая волна. Большая-пребольшая.

Тогда я выпустила яблоко из рук и закричала:

– Ой-ой-ой! Яблоко тонет!

И Танька захохотала громче прежнего.

А мама увидела нашу ссору и кричит:

– Девочки, вылезайте из воды! Я дам вам эскимо на палочке.

Мы с сестрой вылезли на берег и подошли к папе. Он дал нам мороженое. А сам пошёл купаться.

Мы стали кушать эскимо, холодненькое, с восхитительным вкусом! И были довольны.

Мама спросила:

– Девочки, кто из вас хочет ещё эскимо?

Таня сказала:

– Я.

И я сказала:

– Я.

И тогда мама взяла нож и разрезала своё эскимо на две половинки. И мы их с удовольствием съели.

Тут к нам из моря вышел папа. Он что-то прятал в руке.

– Вот тебе, Тамарочка, от меня морской подарок!

И протянул ей яблоко. Красненькое, с жёлтым бочком.

Мама засмеялась счастливо-счастливо и тут же разрезала яблоко на четыре части. И две протянула нам. Они оказались такими вкусными! Чуть солёненькими.

А нам с Танькой вдруг стало стыдно, что мы бесцеремонно съели мамино эскимо. Опустив головы, мы пошли искать в песке ракушки. После пошептались, сложили их в панамку и подарили родителям. Любимым папе и маме.

Как-то я вышла во двор погулять. И стою одна. Вдруг ко мне подходит незнакомый дяденька и спрашивает:

– Девочка, как тебя зовут?

– Лена, – отвечаю я.