Письмо звездному мальчику - Анна Антонова Страница 6

– Да ни за что на свете! – пылко воскликнула я. И тут же задумалась: – Хотя там поют живьем…

– А здесь под фонограмму, что ли? – удивилась Юлька.

Я смутилась, но пояснила:

– Просто звук шел не со сцены, а откуда-то сбоку, из колонок…

– Ох, Лера, ну ты и темнота, – вздохнула она. – Конечно, звук через колонки идет. Потому что они поют с радиомикрофонами! Не заметила такие маленькие микрофончики на одежде?

– Ну заметила, – совсем смутилась я. – Только подумала, что это так, для отвода глаз… – И без перехода подумала вслух: – Но если дарить ему цветы, это надо делать явно не здесь.

Юлька удивленно посмотрела на меня:

– Ты собралась дарить Теркину цветы?

– Шучу, – поспешила откреститься я. – Лучше подарим Шмарову. То-то он удивится!

– Чему это он удивится?

– Ну как… Болтается он в этом спектакле на какой-то роли пятнадцатого плана, даже на поклоне чуть ли не за кулисами стоит. Девицы с вениками к исполнителям главных ролей в очередь выстраиваются, а он на все это любуется и ухмыляется ехидно, типа: а нам и не надо, мы и не хотели, мы так просто постоять пришли. И тут к нему подходит девчонка с роскошным букетом…

– Даа, вот у него физиономия будет! – хихикнула Юлька. – Вижу, он тебе сразу понравился. Ну да, тебя же тянет ко всяким несчастным типам, которых хочется пожалеть…

Я не успела ничего возразить, потому что она, оглядевшись, потащила меня к уличной афишной тумбе:

– Когда там следующий спектакль?

– Мы что, пойдем на следующий спектакль? – вяло возмутилась я.

Юлька остановилась и удивленно посмотрела на меня:

– Ну если ты не хочешь…

– Только на следующей неделе! – перебила я, дальнозорко всмотревшись в репертуар.

Время до следующего спектакля мы провели с пользой: раскопали об Антоне Теркине и Михаиле Горине практически все, что было в Интернете. Впрочем, копать особенно глубоко не пришлось – информация дублировалась от сайта к сайту практически в неизменном виде. Так что, кроме скудных биографических сведений – родился, учился, работал, – ничем особенным разжиться не удалось. Фанатские же форумы, которые тоже имелись в изобилии, читать – не говоря уже о том, чтобы там писать! – было решительно невозможно.

– Ну вот же дуры-то! – ругалась Юлька, вчитываясь в очередные сопливые писки и визги о том, какие Антошечка и Мишенька клевые.

Отдельной строкой шли воспоминания и впечатления о том, как Антошечку или Мишеньку удалось подстеречь возле служебного входа, кто что при этом сказал и сделал.

– Юлька, – потрясенно проговорила я. – И что, мы скоро такими же станем? Будем бегать к служебному входу, и вообще…

– Не волнуйся, – утешила она. – Цели у нас исключительно высокодуховные, поэтому будем созерцать прекрасное на почтительном отдалении. Кстати, о прекрасном, – оживилась она. – Посмотрим-ка, что нам поведает Всемирная сеть о великом актере всех времен.

– Вроде посмотрели уже? – удивилась я, но Юлька не ответила, энергично забивая в строку поисковика «Алексей Шмаров».

Всемирная сеть оказалась на редкость мало осведомлена о личной и творческой жизни великого актера всех времен: собственно, кроме скудной информации о том, что он окончил Музыкальное училище имени Гнесиных, участвует в мюзикле «Королева Марго» и еще каком-то детском спектакле, нам ничего накопать не удалось.

– Не понимаю, – я пожала плечами. – Вроде симпатичный, поет хорошо…

– Может, он сам не хочет.

– Чего?

– Ну, славы всей этой, девочек с цветами и тому подобного.

– Что же он тогда за актер? – удивилась я.

– Ну вот такой актер, – развела руками Юлька. – Высокодуховный. Созерцает зрителей на почтительном отдалении.

– Кстати, – оживилась я, снова придвигаясь к монитору. – А давай-ка теперь просозерцаем на непочтительном приближении маловысокодуховное.

– Какое еще маловысоко… тьфу, не выговоришь, – с подозрением взглянула на меня подруга.

– Дневник нашего земного знакомого Антона Дворецкого.

– О, ты уже безошибочно выговариваешь его фамилию, – ехидно заметила Юлька. – И интересуешься его дневником… Антон произвел неизгладимое впечатление?

– Антон, только другой, – невозмутимо кивнула я.

– Который из? – ехидно уточнила она.

– Неважно, – отмахнулась я. – Сейчас стараюсь исключительно для любимой подруги.

– Очень надо было, – фыркнула Юлька.

– Ну, наверное, надо, раз он все-таки Антоном стал, а не каким-нибудь там Камердинером, – заметила я.

Но она уже уставилась на открытую мной страницу дневника Дворецкого, где наблюдались новые комментарии к ее лаконичной записи. Они были оставлены хозяином блога и озаглавлены «Прекрасной незнакомке».

– Нет, ну какой все-таки…. – с нарочитым неудовольствием проговорила Юлька, косясь на экран.

– Может, это еще не про тебя, – утешила я.

Я ошиблась – запись была про нее. С иронией, но не обидной, а забавной, Дворецкий живописал подробности нашей первой встречи в театре.

– И что дальше? – выразительно нахмурилась подруга. – Не буду больше отвечать. Тоже мне, роман в письмах! Пусть с кем-нибудь другим в Евгения Онегина играет!

– А придется, – развела руками я. И хихикнула: – Роман в блогах!

– Кстати, давай посмотрим, кто такой герцог Алансонский, – словно не слыша меня, снова уставилась в монитор Юлька. – О, вот какой-то сайт с династиями французских королей! Так, кто он там у нас… Франсуа герцог Алансонский, младший брат короля Карла IX.

Мы пробежали глазами коротенькую статью и переглянулись.

– Ну ничего себе: «рос красивым ребенком, но был изуродован следами от оспы»!

– А как тебе «из-за искривленного позвоночника выглядел худым и болезненным»? – подхватила я.

– Тут-то все как раз в тему, – хмыкнула Юлька.

Я хотела было возмутиться, но она снова повернулась к экрану:

– Ладно, почитаем, что про остальных пишут.

Другие персонажи не разочаровали – мы с удовлетворением убедились, что Дюма почти не погрешил против истории. Только Ла Молю, оказывается, на момент знакомства с Марго было сорок четыре, а ей двадцать.

– Ничего себе персонажик у Теркина! – ехидно прокомментировала Юлька.

– У Дюма, – поправила я. – И правильно сделал, молодец. Ну сама посуди – какой интерес, если возлюбленный королевы был бы таким стариканом?

– И правда, – согласилась она. – Нам действительно не было бы никакого интереса!

Конец ознакомительного фрагмента