Смерть в мышином королевстве - Максимилиан Дюбуа Страница 6

Однако Марсель не уходил. Так и продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, он что-то хочет сказать, но не решается.

— В чем дело, Марсель? — спросил граф.

— Я не знаю, насколько это может оказаться важным, но вы всегда говорили, что в деле важны любые мелочи…

— Тебе что-то известно?

— Помните, перед отъездом вы поручили мне зайти в редакцию с сообщением для господина Бобарда?

Граф нетерпеливо кивнул.

— Я заходил к нему несколько раз, но не мог его застать. Два дня назад я пошел опять. На этот раз мне повезло. Господин Бобард оказался на месте, и я передал ему ваше сообщение. На выходе из здания редакции я столкнулся с одним из слуг маркиза Камамбера. В руках у него был пакет. Я бы не обратил на этот пакет внимания — в редакцию многие ходят с пакетами — если бы Мэрдок — так зовут этого парня — не сделал попытку его от меня спрятать. Причем проделал он это довольно неуклюже, и лишь пробудил мое любопытство. Я спросил его, что ему понадобилось в редакции. Он начал мяться и не мог сразу придумать правдоподобное объяснение. Скажи он просто, да вот хозяин велел передать пакет редактору или кому там еще, я бы от него, возможно, и отстал. Но нет, бедняга весь покраснел от натуги, а потом стал нести околесицу про какую-то графологическую экспертизу — я даже не подозревал, что он знает такие ученые слова — и у меня не осталось сомнений, что дело тут не совсем чисто.

Граф слушал Марселя с все возрастающим вниманием и, когда слуга закончил, спросил:

— Ты можешь описать пакет? Какой он был — большой, маленький?

— Небольшой. Размером чуть больше конверта, в которые Ваша Светлость запечатывает свои письма.

— Письма, — машинально повторил граф, и тут же уже более осмысленно: — Письма! Это могли быть письма?

— Да, это вполне могла быть пачка писем, потому что пакет показался мне мягким. Когда Мэрдок его держал, вот так, — Марсель показал, как слуга держал пакет, — то от нажима он немного прогнулся вовнутрь. Этого бы не произошло, если бы под оберткой было что-нибудь твердое, например, коробочка или шкатулка.

— Замечательно! Ты становишься очень наблюдательным, Марсель.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, — скромно ответил Марсель. (К чести этого славного малого следует заметить, что он никогда не спорил со своим хозяином, особенно если речь шла о высокой оценке его многочисленных талантов).

— Что еще ты заметил?

— Кажется, больше ничего.

— Пакет был надписан?

— Да. На нем было что-то написано. Всего одна строчка. Но прочесть было невозможно. Для этого было слишком темно.

— Вы о чем-нибудь говорили?

— Я спросил его, как идут приготовления к свадьбе, и он затараторил, как сорока. Обычно из него и двух слов не вытянешь. Видно, боялся, что я спрошу его про пакет, и был рад переменить тему. Рассказал, как взволнован его хозяин, и даже вставил несколько комментариев от себя лично.

— Не помнишь, что именно он сказал?

— Всего не помню, но помню, он сказал, что если так бояться женитьбы, то лучше вообще не жениться.

— Резонное замечание.

— Сам-то он не женат.

— Я так и подумал.

— Ваша Светлость считает, что маркиз Камамбер мог совершить самоубийство? Я слышал, представительницы слабого пола так поступают, когда их насильно выдают замуж. С мужчинами ведь такое тоже может случиться?

— Пожалуй, что так, но не думаю, что маркиза кто-то неволил, ведь он женился на деньгах. Ты вот лучше скажи мне, чем именно отравили маркиза? В посылке действительно был сыр?

— Да. Камамбер.

— Хм! Сыр из родового поместья маркиза. Очень символично, ты не находишь?

— Теперь, когда вы об этом сказали, мне тоже это кажется символичным, — согласился Марсель, хотя не очень хорошо понимал, что именно имел ввиду граф.

— Ну, а теперь спать. На сегодня все. Если тебе еще что-то придет в голову, попридержи это до завтра. Я действительно очень устал.

С этими словами граф направился в свою спальню.

На следующий день граф решил нанести визит г-ну Бобарду, которому недавно оказал неоценимую услугу и с чьей помощью надеялся узнать о судьбе таинственного пакета.

Завидев входящего в кабинет графа, Бобард засуетился.

— Ах, граф! Какая честь! Пожалуйста, присаживайтесь! Я и не знал, что вы уже вернулись, иначе уже заглянул бы к вам, чтобы выразить вам свою признательность. Уж как мы вам благодарны! Сестра целыми днями только о вас и говорит.

— Как она?

— Понемногу приходит в себя. Но, очевидно, должно пройти какое-то время, пока она окончательно оправится от потрясения. Все-таки не каждый день тебя обвиняют в совершении преступления.

С минуту они помолчали.

— А вы знаете, — возобновил разговор граф, — я ведь к вам по делу.

— Счастлив буду вам услужить. Только скажите, что от меня требуется.

— Третьего дня в редакцию вашей газеты был доставлен небольшой пакет. Так вот этот пакет интересует меня в связи с одним делом.

— Кажется, я знаю, о каком пакете вы говорите.

— Это значительно упрощает дело. Могу я на него взглянуть?

— Я и сам не прочь бы это сделать.

— Что вы хотите этим сказать?

— Дело в том, что пакет исчез. Я даже не успел посмотреть, что в нем.

— Любопытно. И вы не знаете того парня, который доставил пакет?

— Никогда его прежде не видел. Полагаю, он выполнял чье-то поручение.

— Он не сказал, чье?

— Нет. Сказал лишь, что ему велено вручить пакет г-ну Бобарду, и тут же ушел. Я даже не успел его ничего спросить.

— Насколько мне известно, на пакете была какая-то надпись.

— Да. Там было написано: «Прочтите. Вам это будет любопытно». Или что-то в этом роде, точно не помню.

— Но вы не прочли.

— Не успел. Меня вызвал главный редактор, и я тотчас направился к нему.

— Оставив пакет на столе?

— Нет, не думаю. Уходя, я обычно убираю бумаги в стол. Так, на всякий случай. Чтобы не попались на глаза случайному посетителю. В редакции всегда очень много посторонних. Скорее всего, я машинально положил пакет в один из выдвижных ящиков. Больше я его не видел. После разговора с редактором я направился прямиком домой, совершенно забыв про пакет. Видите ли, мы получаем по нескольку анонимных посланий в день. Как правило, в них нет ничего интересного. На следующее утро я вспомнил о пакете, но его уже не было.

— Это вас не удивило?