Пожиратель душ - Мишель Пейвер Страница 6

Ренн, задрав голову, следила за полетом ворона в сером небе.

— Вот бы и мы могли видеть то, что оттуда видит он!

Торак задумчиво посмотрел вслед улетающей птице.

Они уже начали спускаться в следующую долину, петляя между молчаливых берез, когда Торак, заметив новый след, сказал Ренн:

— Смотри-ка, а твоя выдра раньше нас тут побывала! — И он указал ей на цепочку тонких, как паутинка, следов и длинный гладкий желобок в снегу. Выдра сначала просто спускалась по склону, а затем съехала вниз на брюхе, как это любят делать все выдры.

Ренн улыбнулась. На мгновение оба представили себе, как эта веселая выдра каталась тут с горки на собственном брюшке.

Однако выдре, похоже, так и не удалось добраться до замерзшего озера у подножия холма. Возле большого валуна, шагов на двадцать выше берега, Торак обнаружил разбросанную рыбью чешую и обрывок сыромятного ремешка.

— Они ее поймали, — сказал он.

— Но почему? — возмутилась Ренн. — Ведь выдра — Охотник!

Торак только головой покачал. Действительно, возмущаться не имело смысла: законы Леса были этим колдунам совершенно безразличны.

Вдруг Ренн вся напряглась и прошипела:

— Прячься! — и дернула Торака за валун.

Сквозь деревья было видно, что по замерзшему озеру кто-то ходит. Непонятное существо шаркало задними ногами или лапами, покачивалось на ходу и явно что-то искало. Оно было очень высоким, шкура грязная, вся в каких-то лохмотьях; длинная спутанная грива развевалась на ветру. Торак вновь почувствовал знакомый запах падали, и до него донеслось влажное, булькающее дыхание твари. Затем животное повернуло к ним, и Торак сумел разглядеть грязное одноглазое лицо с загрубелой, больше похожей на кору, кожей, у него перехватило дыхание.

— Не может быть! — прошептал он.

Они с Ренн так и уставились друг на друга: это же Ходец!

В позапрошлую осень они уже встречались с этим ужасным на вид стариком, почти утратившим разум. Им тогда здорово повезло, что удалось уйти от него живыми.

— Что это он делает здесь, так далеко от своей родной долины? — еле слышно спросил Торак, когда они с Ренн совсем забились за валун, надеясь, что Ходец их не заметит.

— И как нам теперь пройти мимо него? — шепотом откликнулась Ренн.

— А может, нам и… не стоит проходить мимо него?

— Что?

— А то! Вдруг он видел, кто захватил в плен нашего Волка?

— Ты что, забыл? — яростно зашипела она. — Забыл, как он нас тогда чуть не убил? Как он мой лук в ручей бросил и грозился его сломать? Сломать мой лук!

Торак, правда, так и не понял, что для Ренн хуже: то, что Ходец мог их убить, или то, что он хотел сломать ее лук.

— Но ведь не сломал, верно? — рассудил Торак. — И он отпустил нас. Нет, Ренн, а вдруг он все-таки что-то видел?

— Значит, ты собрался просто пойти к нему и спросить, да? Торак, он же безумен! Что бы он нам ни сказал, верить ему НЕВОЗМОЖНО!

Торак открыл было рот, чтобы ответить ей… и тут снег вокруг них словно взорвался.

— Отдайте ЕГО немедленно! — взревел Ходец, размахивая своим зеленоватым сланцевым тесаком. — Она взяла его огонь! Она его обманула! Ходец хочет получить ЕГО назад!

— Ходец провел обманщиков! — ревел он, пришпиливая Ренн и Торака к валуну. — Теперь пусть они отдадут ЕГО обратно!

Грива Ходеца оказалась спутанными космами мха-ягеля, с помощью которых он явно спасался от холода. Его мощные корявые ноги больше напоминали корни дерева. Из свернутого набок носа и воспаленного беззубого рта свисали длинные мерзкие сосульки из зеленоватой слизи.

Свою накидку, видимо задубевшую на морозе, он оставил на льду озера, чтобы сбить их с толку, и теперь стоял перед ними совершенно голый, если не считать набедренной повязки из шкуры, тоже задубевшей, но только от грязи, и привязанных к ногам снегоступов из заплесневелой древесной коры. На плечи он накинул вонючую безрукавку из шкуры благородного оленя, которую он даже выскоблить то ли забыл, то ли поленился. Олений хвост и копыта так и остались болтаться по краям его «одежды», и это придавало ему особенно жуткий вид, когда он принялся размахивать своим ножом перед носом у Торака и Ренн.

— Это она ЕГО взяла! — орал он, орошая их брызгами своей вонючей слюны. — Она его обманула!

— Но я… ничего не брала, — заикаясь, пробормотала Ренн, пряча лук за спину.

— Ты разве нас не помнишь? — сказал Торак. — Мы никогда ничего не крадем!

— Не она! — зарычал Ходец. — А она! — Быстрая, как угорь, грязная рука его мелькнула в воздухе, и он схватил Торака за волосы, с силой откинув ему голову назад. Топор вылетел у Торака из рук и упал в снег. — Та, что боком ходит, — выдохнул Ходец, и от исходившей от него нестерпимой вони у Торака даже слезы на глазах выступили. — Это все она виновата, что Нарик пропал!

— Но мы-то ничего тебе не сделали! — умоляюще воскликнула Ренн. — Отпусти Торака!

— Топор! — Ходец словно плевался словами, не сводя с Ренн своего налитого кровью глаза. — Нож! Стрелы! Лук! В снег! Быстро, быстро, быстро!

Ренн тут же подчинилась всем его требованиям.

Ходец с такой силой прижал острие ножа к горлу Торака, что тот боялся вздохнуть.

— Она отдаст ему свой огонь, — прорычал он, — или он перережет этому волчьему мальчишке глотку! И он это сделает! Ох, сделает!

У Торака перед глазами поплыли черные круги.

— Ренн, — задыхаясь, прошептал он, — кремень…

— Возьми! — крикнула Ренн, вытаскивая из своей трутницы кремень.

Старик ловко поймал его и швырнул Торака на землю.

— У Ходеца есть огонь! — в восторге воскликнул он. — Прекрасный огонь! И теперь он сможет найти Нарика!

Теперь самое время было бежать. Торак и Ренн прекрасно это понимали, но даже не пошевелились.

— А та, что боком ходит… — задыхаясь, начал Торак, потирая горло.

— Она кто? — закончила его вопрос Ренн.

Старик повернулся к ней так быстро, что она в страхе присела, натянув на голову капюшон парки.

— Но ведь Ходец безумен, — усмехнулся Ходец. — Разве можно ему верить?

И он, схватив одно из копыт, свисавших с его одежды, принялся его сосать, потом все же пробормотал:

— Та, что боком ходит… она не одна. Ох, нет! Ох, нет! Кривые ноги и летучие мысли. — Он насторожился, сплюнул, чуть-чуть не попав отвратительным комком в Торака, и снова заговорил: — Большая она, как дерево! Маленьких тварей попросту ногами давит, маленькие ползуны и бегуны слишком слабы, чтобы с нею сражаться. — Болезненная судорога исказила его уродливое лицо. — Но хуже всех, — прошептал он, — Та-Что-В-Маске. Эта самая жестокая из жестоких!