Тайна пропавшего ожерелья - Энид Блайтон Страница 6

— Да ну? — удивился Фатти. — И сколько он тебе предложил?

— Два с половиной шиллинга в день! — похвастался Эрн. — Разрази меня гром, у меня в жизни не было таких денег! Но я не такой дурак, чтобы сразу соглашаться. Вот я и говорю; «И по порции мороженого в день, согласны?» А он отвечает: «Идет — если ты поедешь со мной прямо сейчас».

— И ты поехал? — спросила Бетси. — А твоя мама не была против?

— Да что ты! Она только рада, когда можно сплавить нас куда-нибудь на пару дней. Мама только спросила, что это за работа, а дядя ей ответил: «Не могу тебе сказать — это секрет. Но Эрн — парень смышленый и отлично сумеет справиться». Вот уж никогда не думал, что дядя считает меня смышленым!

— Надеюсь, что он не будет тебя обижать, — заметила Дэйзи. Она помнила, как дурно Гун обращался с Эрном, когда тот жил у него раньше.

— А я ему прямо сказал, что тут же вернусь домой, если работа меня не устроит, — гордо сообщил Эрн. — Но вообще-то это никакая не работа. У меня всего и дела, что следить за двором, когда дядя уходит из дома и не может сам этого делать. Он боится, что кому-нибудь взбредет в голову шнырять по его двору и подбрасывать ему записки. И если я замечу такого человека и сообщу дяде его приметы, мне полагается пять шиллингов премии!

— Выходит, до Гуна дошло все-таки, что я тут ни при чем, — заметил Фатти. — Больше он тебе ничего не говорил, Эрн?

— Нет, — покачал головой Эрн. — Сказал только, что разрешает мне сегодня зайти к тебе, и ты можешь рассказать мне все, что сочтешь нужным, а я должен тебе сказать, что дядя ошибся. Он говорит, ты можешь сжечь записки, которые он тебе оставил, и забыть о них. Он и сам отлично справится с этим делом.

— Гун воображает, будто мы бросим разгадывать тайну записок! — засмеялся Пип. — Но мы ведь не отступимся, верно, Фатти?

— Конечно, не отступимся! — согласился Фатти. — Я чувствую, что здесь кроется какая-то загадка. Сжечь записки? Ну нет! Я не намерен выпускать их из рук. Предлагаю собраться здесь завтра утром и хорошенько над ними поразмыслить.

— А можно на них посмотреть? — попросил переполненный любопытством Эрн.

— Они в доме, — покачал головой Фатти, — а нам уже пора в кондитерскую. Ты на велосипеде, Эрн?

— Само собой! — ответил Эрн. — Послушайте, а правда мне повезло — заработать такую кучу денег ни за что ни про что? Наконец-то я смогу угостить вас всех мороженым — мне так хочется хоть немного отплатить вам за все ваши угощения!

Он широко улыбнулся пятерым друзьям — и в ответ на свое предложение, в котором выразилась его добрая душа, увидел пять довольных улыбок.

— Как там Сид и Пирс? — поинтересовался Пип. — Сид все еще сосет свои ужасные ириски?

— Нет. Теперь он перешел на жвачку, — серьезно сообщил Эрн. — Из-за ириски у него неприятность вышла в школе: Сид не успел выплюнуть ее, когда учитель его вызвал, и получил нагоняй. Так что, пришлось перейти на жевательную резинку. Сид говорит, она гораздо удобнее в обращении… Пирс тоже в полном порядке. Видели бы вы, как они драпанули сегодня утром, когда приехал дядюшка! Он для них страшнее атомной войны!

Ребята рассмеялись.

— Ну, поехали? — поднялся Фатти. — Эрн, если завтра утром твой дядя будет дома, приезжай к нам на собрание. Поскольку ты тоже теперь причастен к этому делу, тебе не мешает быть в курсе наших планов.

— С огромным удовольствием! — обрадовался Эрн. — А еще я захвачу мое последнее стихотворение! Оно еще не совсем закончено, но сегодня вечером я постараюсь его дописать, чтобы прочитать вам завтра.

Все улыбнулись. Ох уж эти стихотворения Эрна! Он из кожи вон лез, сочиняя их, но почти всегда застревал где-нибудь на середине… Друзья вышли из сарайчика, и Фатти тщательно запер за собой дверь. Он не хотел, чтобы взрослые обнаружили его сокровища. А там было на что посмотреть! Костюмы разных народов и профессий, коробочки с гримом, фальшивые зубы, усы и бакенбарды… У мистера Гуна глаза бы вылезли на лоб при виде всего этого!

Друзья включили фонарики своих велосипедов и отправились в кондитерскую. Бастер ехал в корзинке велосипеда Фатти, а когда они вошли в кондитерскую, оставив велосипеды у входа, предпочел на всякий случай держаться у самых ног хозяина.

— Столик на шестерых, пожалуйста, — вежливо попросил Фатти.

Чаепитие у них получилось изумительное. Мать Фатти выдала им десять шиллингов в награду за тяжкий труд, и этого было бы вполне достаточно на чай с целой кучей пирожных. Но еще и шесть порций мороженого в эту сумму никак не укладывались, и Фатти, как обычно, открыл свой солидный кошелек:

— Я предлагаю начать с масляных лепешек с медом, перейти к миндальным пирожным, затем — к эклерам, а завершить все мороженым.

— Вот это да! — У Эрна просто голова пошла кругом. — Эх, и зачем я так плотно пообедал! А Бастер что будет есть?

— О, Бастеру, как всегда, достанутся самые лакомые кусочки. — И Фатти продиктовал заказ официантке, которую изрядно позабавил их размах.

— Вы уверены, что этого будет достаточно? — шутливо спросила она.

— Не совсем, — покачал головой Фатти. — Но надо же с чего-то начинать.

Трапеза удалась на славу. Ребята хохотали до слез, слушая рассказ Эрна о том, что приключилось с Сидом из-за его пристрастия к жевательной резинке.

— Понимаете, Пирс разложил свой набор для лепки. — Рассказывал Эрн, — и только успел заготовить несколько полосок, как его позвала мама. И тут входит Сид, видит маленькие ровные полосочки, разумеется, воображает, что это его обожаемая жвачка, и сует их прямо в рот! Крику было на весь дом: и что за вкус у этой жвачки, и в магазин он ее вернет… Но выплевывать не стал — сказал, что жалко. И тут возвращается Пирс и обнаруживает, что Сид жует его заготовки для лепки! Представляете, что тут началось!..

— Фу, гадость какая! — хохотал Фатти. — Бедный Сид! Ты, Эрн, так здорово это рассказываешь! Только не рассказывай эту историю моей маме, ладно?

— Да я перед твоей мамой рот боюсь раскрыть! — Эрн даже поежился при одной мысли о том, что миссис Троттевилл слушает его историю про Сида и Пирса. — Твою маму даже мой дядя боится… Кстати, который час? Я должен заступить на вахту ровно в полшестого: дядя собирается уходить.

— Тогда тебе придется поторопиться, — сказал Фатти, взглянув на часы. — Когда трудишься за вознаграждение, мой юный друг, лучше уделить работе на несколько минут больше, чем на несколько минут меньше. В этом одно из главных различий между честным трудом и халтурой. Ясно?

— Как божий день, Фатти! — Эрн вскочил со стула. — Буду делать все, как ты велел. Пока! Я забегу завтра, если смогу!

— Хороший парень этот Эрн, — заметил Пип, провожая взглядом приятеля, пробирающегося между столиками. — Надеюсь, Гун будет нормально с ним обращаться. А если он не заплатит Эрну, как обещал, придется ему иметь дело с нами!