Волчий уголок - Александр Пискунов Страница 65

– Здесь лучше, чем в том чертовом ельнике, – сказал Славик. Не сразу забывалось неприятное.

– Вереском пахнет, – отец потянулся, захватил горстью пучок крепеньких стебельков с мелкими лиловыми цветочками и отрезал его ножом. Понюхал. Положил в корзинку Славику. – Долго цветет, будет нам чай до конца путешествия. Еще ценная вещь… – он встал, с голой земли собрал неподалеку несколько кустиков серого лишайника. – Пишут, что отвар его очень полезен и питателен. Покажем дяде Пете, пусть решает, что с ним можно делать.

– А ты штормовку пожалел, не стал ей огонь сбивать, – вдруг вспомнил Славик.

Отец посерьезнел.

– Да, и жалко стало, и подумал, что ей крепко не прихлопнешь.

– Спалил бы штормовку – как дальше бы жил в лесу? – всерьез предположил Славик.

– А если бы лес сожгли, как бы все жили? – усмехнулся отец. – Штормовку жалеть не стоит.

Не могли они пройти мимо близкого к дому черничника. Казалось, съели по полведра ягод, а все хотелось давить их сочную мякоть зубами и языком на нёбе.

– Не так много мы съели, – заметил отец. – Не больше стакана на каждого. – Он уже собирал в корзинку для дяди Пети.

Славик стал помогать, но каждую вторую ягоду продолжал бросать в рот.

Отец посмотрел на ползающего по черничнику Славика, потом вверх. Что-то тревожило его.

– Дерево трется о дерево, – беззаботно сказал Славик. Он сразу разобрался, откуда изредка доносятся странные кряхтящие звуки.

Отец не отозвался. Смотрел на наклоненную давно засохшую сосну, застрявшую макушкой в нижних ветвях большой березы.

– Назад!.. – вдруг резко крикнул он и схватил Славика за руку. Тот как раз хотел усесться под сосной на кочку, окруженную высоким черничником с крупными перезревшими ягодами.

– Чего ты?.. – обиделся Славик, но вскочил и с опаской уставился на кочку.

– Не туда смотришь. Ты что, не слышишь? – сердито спросил отец. – Слушай!

Они постояли молча. Вверху послышался короткий скрипящий звук.

– Сосна трется, – Славик тоже посмотрел вверх.

По звуку не догадался, что она каждый раз после скрипа сдвигается с опоры и скоро упадет? – твердым сердитым голосом отчеканил отец каждое слово и добавил мягче: – А ты, не думая. Лезешь под готовое упасть дерево.

– Оно еще месяц падать будет, – не совсем уверенно хмыкнул Славик.

– Посмотрим.

Они постояли несколько минут. Всего два раза зависшая сосна скрипнула, но не сдвинулась.

Отец не выдержал. Подошел и всеми пятью пальцами надавил на комель недалеко от корней.

Сосна крякнула громче и медленно, шурша отваливающейся корой и березовыми листьями, начала двигаться вниз. Шелестящие звуки исчезли на секунду, после чего глухой сильный удар заглушил слабый треск лежащих на земле сучьев.

Отец стал молча глядеть на Славика.

– Так ты же толкнул, – виноватым голосом попытался оправдаться Славик.

– Никогда не ходи и тем более не сиди под наклоненными деревьями. Рано или поздно они падают. Очень плохо, когда они падают не рано и не поздно, а в самый раз, – утомленным негромким голосом сказал отец.

Славик молчал.

– Любой человек должен видеть опасности и избегать их. Путешественник – тем более, потому что опасностей на его пути намного больше, чем у рядового обывателя, прохлаждающегося на диване перед телевизором.

Славик только вздохнул.

– Что-то мы сегодня попадаем в переплет… – задумчиво проговорил отец. – Хорошо, что хорошо кончается… Но повода прекращать работу нет.

Они снова стали пастись в черничнике.

Отец забыл про ягоды, когда наткнулся на похилившееся засыхающее можжевеловое деревце. Славик еще немного собирал, а потом тоже бросил. Отец уже выдернул можжевельник, очистил его от сучков и ошметков коры, обрезал макушку и часть корней.

Они снова в который уже раз уселись отдыхать. Славик оставил подальше соблазнительную корзинку, сел рядом с урожайным кустиком и без спешки стал срывать ягоды.

Отец чистил палку. Основную часть вбок идущего корня он оставил. Получился увесистый набалдашник с пистолетной рукояткой. Бугры на месте сучков придавали палке внушительный, какой-то первобытный вид. Отец соскабливал остатки коры и тщательно заравнивал срезы.

– Шлифону, полирну, лакирну – получу готовую трость. Произведение искусства будет, – довольно крякнул он.

Славику тоже захотелось сделать такую. Он огляделся кругом, но похожих можжевеловых стволиков рядом не увидел. Стоял один куст, сплошь зеленый, высокий, непробиваемый взглядом. Из него не трость делать, а оглоблю.

На стоянку они пришли поздно.

* * *

Солнце спряталось за лес, и теперь только золотые искорки кое-где пронизывали лесные макушки. Ветер еще шевелил озеро, но добраться в их затишь у него не хватало сил. Славик сел на пенек возле костра, и отец с трудом убедил его пойти к озеру умыться, освежить натруженные ходьбой ноги.

Дядя Петя ненадолго заглянул к ним и ушел ставить жерлицы на ночь.

После полосканья в озере Славик взбодрился. Отец пошел за приглянувшейся по дороге сухостоиной, а он занялся грибами. Вывалил их на грубый столик из плашек, который еще вчера соорудил отец. Рядком положил боровики, неподалеку кучку орехов в лохматых зеленых плюсках. Подосиновики почернели, потеряли часть своей красоты. Он положил их вперемешку с лисичками и сыроежками. Сбоку горкой насыпал маслят. Пока грибы не перебрали, не порезали, их казалось много. Из лишайников Славик сложил целый стожок, рядом кинул несколько осиновых листьев и букетик вереска. Не забыл поставить корзинку с черникой.

Отец появился с длинным хлыстом на плече, сбросил его за шалашом.

– Папа, смотри какой… – он забыл слово.

– Натюрморт, – подсказал отец. – Нормально. Жаль, недолговечен. Ты его пока не трогай, только грибы потихоньку перебирай.

Славик так и сделал, но предварительно к дарам леса присовокупил отцовскую можжевеловую палку. Она неплохо смотрелась, разделяя натюрморт на две части.

Он уселся на чурбачок и начал неспешно сдувать сор с лисичек, сдирать липкие кожицы с маслят, вырезать хорошие кусочки из тронутых червем рыжиков.

Для шашлыков отец определил сыроежки и остатки рыжиков, остальные грибы попросил нарезать помельче для супа. Он легко убедил Славика, что маслята да и боровики получатся не очень вкусными, если их только немного пропечь у огня.

Славик постарался. Обработал грибы, сходил в орешник за прутьями, расколол их на половинки, как учил отец, чтобы нанизанные куски не проворачивались на круглом и не подгорали всегда с одной стороны.

Дядя Петя не возвращался. Отец снова ушел в лес. Дожидаясь взрослых, Славик стал от нечего делать нарезать разные узоры на ровной ореховой палке, пригодной хоть для чего-нибудь. Он так и не придумал, куда ее приспособить, и искромсал ножом просто так.