Господин Белло и волшебный эликсир - Пауль Маар Страница 7

— Это… Это выше моего понимания! — воскликнул он. — Невероятно! Выросла белая редька. А согласно моему плану, здесь должен расти красный редис.

— Это всё, что ты можешь сказать? — спросил папа с лёгкой обидой в голосе.

— Нет, естественно, не всё. Фантастика! Поздравляю! Ты превзошёл самого себя. Неслыханно, чтобы удобрение действовало так быстро, — признал господин Эдгар. — Это настоящее чудо!

— Папа, а как, всё-таки, получается, что растения не только бурно растут, но и видоизменяются? — спросил я. — Лимоны превратились в мандарины, а редис — в редьку.

— Гм… Я и сам не знаю, — признался папа. — Это мог бы объяснить только твой дедушка. Но его давно нет на свете.

— Дедушка? — переспросил господин Эдгар, услышав эти слова. — Что он должен был объяснить?

— Ничего важного, — быстро закрыл эту тему папа. — Давайте работать, моё удобрение необходимо сильно разбавлять.

Я едва удержался от смеха, поскольку папа сказал «моё» удобрение. Господин Эдгар вполне мог подумать, что папа сам изобрёл удобрение, смешав разные ингредиенты.

Господин Эдгар вошёл в сарай, где стоял его трактор, и прицепил к нему сзади что-то вроде жестяной ванны на двух колёсах. Я уже однажды видел эту конструкцию, когда господин Эдгар поливал свой участок. Он налил в этот резервуар ровно двадцать вёдер воды. Когда папа хотел добавить туда немного чудо-удобрения, с его другом случилось нечто вроде нервного приступа, и он успокоился только тогда, когда папа согласился точно отмерить объём голубой жидкости с помощью мерного стаканчика из хозяйской кухни.

— Нужно знать точное соотношение частей. Для будущих подкормок.

Пока я стоял и наблюдал, как они разбавляли водой голубую жидкость, причём господин Эдгар подробно записывал всё в свой блокнот, из курятника вдруг раздалось тревожное кудахтанье, за которым последовал пронзительный визг.

Господин Эдгар завопил:

— Опять этот пёс! Макс, проверь, заперта ли дверца курятника!

— Какой такой пёс? — заинтересовался я.

— Ну, такой бездомный дворняжка. Вот уже два дня околачивается на моём участке и нападает на моих кур и на кошку. Понятия не имею, откуда он взялся.

— Может, мне лучше уйти? — спросил папа. — А вдруг этот пёс агрессивный?

— Нет-нет, он смирный. Вчера я даже впустил его в дом переночевать, — успокоил папу господин Эдгар. — Только кур проклятый пёс не может оставить в покое. Макс, сходи посмотри, что там стряслось. Сам я не могу отойти, ты же видишь. — И он кивнул на мерный стаканчик.

Я направился вглубь двора.

В самом конце его было устроено что-то вроде вольера, огороженного проволочной сеткой. Серо-коричневая лохматая собака носилась вдоль заграждения, а куры в панике шарахались в разные стороны, хлопая крыльями.

— Эй ты, прекрати сейчас же! — крикнул я.

Пёс перестал гонять кур и подошёл ко мне, виляя хвостом. На его морде было написано, что он очень хочет улыбнуться, если так можно сказать о собаке. Казалось, он говорил: «Да ведь я с ними играл, дружище. И ничего плохого им не сделал!»

Я погладил собаку. Псу это понравилось, и он наклонил голову набок.

И вдруг внезапно, за одну секунду, я понял, что имел в виду папа, когда говорил о любви с первого взгляда. Я хотел, чтобы эта собака была моя!

— Пойдём со мной! Пошли! — поманил я его.

Пёс понял, бросился вперёд, вернулся ко мне и опять убежал. Он явно хотел, чтобы я его догонял. Я подобрал с земли палку и, размахнувшись, швырнул её через весь двор. Он кинулся за ней, поймал, принёс и, опустив передо мной на землю, выжидательно на меня уставился.

Я совсем забыл про папу, господина Эдгара и чудо- удобрение. Я играл с собакой, бросал палку, и пёс неизменно приносил её мне, а ещё мы бегали наперегонки. В конце концов палка невзначай попала в лужу, и собака бросилась за ней. Потом пёс вернулся, отряхнулся, я оказался с головы до ног в грязи и окончательно понял, что хочу именно эту собаку, и никакую другую!

Я зашагал к сарайчику, где папа с господином Эдгаром замешивали удобрение. Немного голубой жидкости ещё оставалось на дне, остальное папа вылил в воду.

— Господин Эдгар, этот пёс принадлежит тебе? — спросил я.

— Макс, не мешай, пожалуйста, — раздражённо ответил господин Эдгар. — Сейчас наступает самый интересный момент. Мы будем вносить новое удобрение.

— Папа, можно я возьму себе этого пса?

— Макс, отстань от нас с этой собакой, — оборвал меня папа. Он тоже очень волновался. — Её сейчас придётся запереть в доме, а то она будет мешать.

Господин Эдгар запер собаку в прихожей, завёл трактор и поехал на лужайку за домом. Там он включил какой-то рычаг, и жидкое удобрение тонкими струйками брызнуло из ванны на траву. Он проехал таким манером вдоль всей лужайки, оставляя за собой влажную тёмную полосу, потом повернул обратно, оставил рядом вторую влажную полосу, потом третью, и в конце концов ванна опустела. Господин Эдгар аккуратно поставил трактор в один из отведённых для парковки прямоугольников и бегом бросился к папе, который ждал его вместе со мной на краю лужка.

— Странно! Ничего не происходит, — сказал папа господину Эдгару. — Вероятно, ты слишком сильно разбавил эликсир.

— При чём тут я? — переспросил тот. — Это ведь была твоя идея — разбавить!

Но не успели они поссориться всерьёз, как от лужайки разнёсся глухой шорох. Очень похожий на тот, что поднимается при сильном ветре, колышущем колосья. Трава начала расти. Правда, она не достигла человеческого роста, но на метр выросла. Самое удивительное было в том, что на ней появились колоски с мелкими розовыми зёрнами.

— Оно действует! — воскликнул папа и хлопнул господина Эдгара по плечу.

— Да ты посмотри, что там происходит! — взвился господин Эдгар и показал пальцем на траву.

Стебли её поменяли цвет. Они стали голубыми. Но это было ещё не всё. Они как-то подсохли и дугой наклонились вниз, пока их верхушки не коснулись земли.

— Ничего себе действует! — воскликнул господин Эдгар. — Бутылку с остатками своего так называемого чудо-удобрения, будь добр, забери домой. Сначала трава с локонами, теперь — голубая трава…

— Я… Я, право, не знаю, — робко бормотал папа. — Наверное, причина в концентрации. Вероятно, это средство не нужно разбавлять. Мне очень жаль, господин Эдгар.

— Да ладно уж, ничего страшного, — успокоил друга господин Эдгар. — Вероятно, и голубую траву можно будет скормить. Во всяком случае, у меня теперь в четыре или даже в четыре с половиной раза больше травы, чем раньше.

И мы с папой собрались домой. Только теперь он взглянул на меня.