За дальние моря - Виктор Харин Страница 7

Он взмахнул плавником, и купол заискрил, приобрел цвет неба. В южной стороне маленькая колесница Отца Солнца пересекала небосклон. По ледяному полу поползли цветные пятна; с восточной стороны поднимался дымок кузницы Инмара, с западной Мартин увидел очертания родных островов, знакомого до боли маяка, и лежащие дальше пустынные острова, где сидел, нахохлившись, и прислушивался к чему-то неуловимому древний как мир Отец Ворон. На севере, где искрились снега, и неровная кромка океана упиралась в могучий лед, парила крохотная фигурка альбатроса рассекающего своими острыми крыльями потоки ветра. Но дальше, за кромкой льда, расползалось ужасающее темное пятно. Словно каракатица, скрываясь от недругов, выплеснула свои чернила в чистую воду. Пятно плыло и менялось, казалось, что оно незаметно разрастается, поглощая все новые и новые земли.

– Вот это и есть царство Изерги, – мрачно произнес Отец Морж, указывая на черное пятно. – К сожалению, происходящее там мне неподвластно. Я не могу приподнять завесу тьмы над северными землями. Но чувствую, что с вашим появлением бесчинствам ее в наших землях приходит конец. Всем сердцем желаю вам удачи в пути.

– Спасибо за все, благородный Отец Морж, – поблагодарил его Мартин.

Он уселся в сани, Карак по привычке забрался за пазуху и пару раз чихнул, необмятый мех нещадно щекотал его клюв.

– Вперед, – скомандовал Мартин псам, и они как один, взмахнув пушистыми хвостами, рванули сани прямиком в прорубь, навстречу приключениям.

Вода в одинокой проруби забурлила. Первыми из нее вылетели семь огромных зубастых псов с пушистыми, завернутыми колечками хвостами. Затем показались сани, управляемые мальчишкой лет десяти. Вокруг проруби возвышались огромные белоснежные фигуры, только если ранее от них веяло угрозой, страхом и голодом, то теперь эти фигуры больше напоминали огромные меховые шары, гигантские клубки ваты. Довольно откинувшись на снег и подставив округлившиеся животы небу, Хозяева льдов блаженно дремали. Огромный вожак посасывал большой рыбий хвост, и звучно рыгнул при появлении саней. Карак высунул голову из-за ворота и с любопытством пополам с опаской смотрел на с трудом поднявшуюся и приближающуюся вразвалку фигуру.

– Ты сдержал свое слово, маленький человек, мы сдержим свое, – пророкотал медведь. Когда он подошел к саням, собаки угрожающе зарычали. Хозяин снегов миролюбиво сел и успокаивающе поднял мощные передние лапы, с огромными, размером с кухонные ножи, когтями. Он возвышался над путешественниками как огромный утес.

– Мы укажем тебе дорогу к ее норе и не будем чинить препятствий.

Он протянул к мальчику могучую лапу, на ней тускло блеснул хрусталь:

– Это ледяной глаз Изерги, только с его помощью можно найти вход в ее логово. Посмотри сквозь него, отважный человечек, и увидишь дорогу.

Мартин с опаской взял с когтистой лапы холодный, с острыми гранями глаз, напоминающий кристалл, и посмотрел сквозь него на бескрайнюю снежную пустыню. Карак нетерпеливо перебирал лапами, царапая мальчику живот, ему тоже не терпелось увидеть цель их путешествия.

– Внимательней смотри на север, – посоветовал Хозяин льдов, сказав это как бы между прочим. – Видишь, между двумя замершими великанами.

Мартин ничего не понял про великанов, но посмотрел на север и увидел между двух огромных холодных скал маленький круглый дом, выложенный из ледяных кирпичей, бесцветный и безжизненный.

– Вижу, – выдохнул Мартин, – вижу, только никаких великанов не вижу, они, что, охраняют ее дом?

– Великаны давно уже никого и ничего не охраняют, кроме своего безмолвия, – усмехнулся Хозяин льдов, и, видя непонимание на лицах путников, он, вальяжно развалившись на снегу, поковырял костью в зубах и продолжил:

– В стародавние времена, когда людей на земле еще в помине не было, мир заселяли великаны. Кто-то был добрым и веселым, кто-то кровожадным и злым. А самое главное, что великаны отличались завидным упорством и были очень азартны. И в один прекрасный день, когда Отец Солнце был в зените, великаны решили выбрать себе правителя, который справедливо и мудро бы ими управлял. Но никак не могли выбрать достойного. Затеяли они состязания в силе и ловкости, чтобы выявить лучшего среди них. Начали они метать огромные камни, полагая, что правитель должен быть самым ловким, но это состязание не выявило победителя. После они начали бороться, полагая, что правитель должен быть самым сильным. Земля ходила ходуном, едва не оторвавшись от небесной оси, но не было среди них сильнейшего. Затеяли они состязание в красноречии, полагая, что правитель должен складно и умно говорить. Но никто не смог себя в этом состязании проявить, потому что великаны славились своим косноязычием. Тогда одному из них в голову пришла мысль, что правитель должен быть самым терпеливым. Великанам понравилось это предложение, они договорились, что самый терпеливый из них тот, кто дольше всех просидит не шелохнувшись и не проронит ни слова. Он и станет правителем. Расселись они по всей земле, замерли и замолчали. А так как они все отличались упорством, то и по сей день сидят, не шевелятся и молчат. На их плечах выросли вековые леса, их кожа на солнце окаменела и потрескалась. Но они упорно продолжают сидеть и прислушиваться, не произнесет ли кто из них хоть одно слово, не шевельнется ли. До сих пор можно наблюдать их крутые спины и огромные головы по всей земле, черты их узнаваемы в скалах и утесах по всему белу свету. Так что они вас не тронут.

– Спасибо за напутствие, – произнес Мартин.

– Не за что, человечек. Теперь мы квиты, в следующий раз лучше нам не попадайся. Съедим и не подавимся, – вожак тяжело поднялся и так же вразвалочку побрел к поджидавшей его стае. Вскоре огромные неуклюжие тени растворились в однообразном черно-белом ландшафте этой негостеприимной земли.

Мартин многозначительно переглянулся с Караком, мохнатые псы клубком вертелись вокруг ног, бессмысленно потявкивая и размахивая пушистыми хвостами:

– Теперь мы знаем путь, – тихо сказал он.

– Знаем, – согласился ворон, – ты готов?

– Отступать уже поздно, – глядя в никуда выдохнул Мартин. Ему вдруг вспомнилась беззаботная жизнь в поселке у подножия маяка, размеренная, знакомая и без приключений. Сейчас, если бы ему предложили выбор между приключением и прежней жизнью, он, не задумываясь, выбрал бы второе. Происходящее все больше и больше походило на страшный бесконечный сон. Если бы он смог проснуться, и спуститься вниз по крутой лестнице на кухню, и выпить сваренное бабулей обжигающее какао. Мартин встряхнул головой, прогоняя наваждение. Нет, подумал он. Я справлюсь, это все-таки приключение, каким бы немыслимым и невыполнимым оно ни казалось. Он бросил взгляд на своих товарищей. Псы умильно смотрели на него, склонив голову набок и высунув красные языки, их хвосты подметали снег из стороны в сторону. По взгляду ворона нельзя было понять, о чем он думает, но черные, как бусинки, глаза неотрывно наблюдали за лицом Мартина. А ворон никак не мог найти подходящих слов, он видел и понимал, что творится на душе мальчика, но, даже будучи мудрее и старше, он совершенно растерялся. Он знал, что без Мартина их путешествие обречено на провал. Он не спешил, не торопил. Он ждал. Ждал, когда Мартин примет решение. И он бы принял это решение без оглядки, в чем бы оно ни заключалось. Он никогда никому бы не признался, но он привязался к этому парню. Мартин закрыл глаза, глубоко вздохнул, улыбнулся: