Ветер делают деревья или Руководство по воспитанию дошкольников для бывших детей и будущих родителей - Станислав Востоков Страница 7

В субботу папа и мама взяли меня с собой в гости. Там был мальчик моего возраста. Этот мальчик подошёл ко мне и сказал:

— Давай возьмём пакет, надуем и залезем под стол. А когда все сядут обедать — бабахнем!

— Зачем? — не понял я.

— Весело будет, — объяснил мальчик.

Я отказался, а он надул пакет, залез под стол и, когда все сели обедать, бабахнул. Мальчика отлупили, а я долго думал, чего же в этом весёлого? Наверное, я в жизни чего-то не понимаю.

Сегодня за нами очень долго не приходили родители. На улице уже стемнело, и мы стояли у окон, надеясь увидеть своих мам и пап.

Юлька злилась больше всех.

— Хитрые какие, — говорила Юлька. — Они на работу ходят, развлекаются, а мы здесь должны сидеть, как прибитые.

С ней согласился Лосев:

— Заставили бы их три раза в день компот пить и спать посреди белого дня, они бы сразу поняли, почём фунт изюму.

— Если сейчас папа не придёт, — сказала Маша, — я ему этого до конца жизни не прощу! Пусть потом сам на своей карусели катается и свои жвачки жуёт, раз такой вредный!

И вдруг мы увидели, что идут наши папы и мамы. Оказывается, рабочие перед входом в детский сад яму раскапывали, чтобы трубу найти, а потом, когда нашли, снова закапывали. В это время наши родители стояли на краю ямы и волновались. Поэтому не они были виноваты, а рабочие. Но рабочие тоже были не виноваты, они трубу проверяли, чтобы из неё наша горячая вода зимой не вылилась.

Сегодня в нашу группу комиссия приехала — две тётеньки и дяденька. Нам сказали причесаться и построиться. Мы причесались и построились.

— Дети, всё ли у вас есть? — спросил дяденька.

— Всё! — сказала Вера Александровна.

— Только литературы мало, — добавил я.

Дяденька повернулся к тётенькам и сказал:

— Обеспечьте молодёжь литературой!

К вечеру нам привезли набор кубиков с буквами на боках.

Сегодня Вера Александровна объясняла нам алфавит по кубикам с буквами. Она показала нам кубик с буквой «Р» и спросила:

— Ну-ка, дети, что это за буква?

Мы удивлённо переглянулись. Что мы, «Р» никогда не видели?

— Эр, — говорим.

— Молодцы! — обрадовалась Вера Александровна. — Теперь назовите слова на эту интересную букву. Ну-ка, Лосев!

— Расстрел! — сказал он.

Вера Александровна задумалась и больше Лосеву придумать слов не предлагала.

— Маша! — сказала она.

— Розовая чашка! — ответила Маша.

— Молодец, Маша! — похвалила Вера Александровна. —

Теперь Гена!

— Радиатор, — говорю.

— Гена, — ответила Вера Александровна, — я попросила тебя слово назвать, а не показывать, какой ты умный!

А я и не показывал. Если б мне надо было показать, какой я умный, я бы «реинкарнация» сказал.

Сегодня днём Веру Александровну вызвали к заведующему детским садом, и к нам пришла нянечка Софья Тимофеевна —

смотреть, чтобы мы стёкла не побили или не съели что-нибудь отравленное.

— Ну, голубочки мои, — сказала Софья Тимофеевна, — что же мне с вами делать?

— Как что? — ответил Лосев. — Расскажите, какой боевик последний смотрели.

— Лучше сказку, — сказала нянечка.

— Правильно, — сказал Лосев, — а боевик мы вечером сами по телевизору посмотрим.

Вот что рассказала нам Софья Тимофеевна. Жили-были у самого синего моря старик со старухой. Один раз старик по шёл на рыбалку и поймал золотую рыбку. Она попросила старика, чтоб он её отпустил, а за это рыбка любое его желание выполнит. Даже денег даст, если надо. Старик ответил, что обойдётся. Отпустил задаром, а потом всё старухе рассказал. Бабка рассердилась и повелела, чтоб он пошёл обратно и попросил новое корыто. Старик пошёл и попросил. Возвращается, а бабка передумала и требует, чтоб он теперь не корыто, а новый дом заказал. Старик выполнил её приказание. А старухе всё мало. Она захотела стать сначала дворянкой, потом царицей, а потом, вообще начальницей морской, чтобы рыбка была у старухи на побегушках. Рыбке в конце концов это надоело, и она опять оставила старуху с поломанным корытом.

Ну ладно, это понятно, что старуха жадная. Но я одного не пойму. Зачем ей у самого синего моря — корыто? В море бы и стирала.