Марка страны Гонделупы - Софья Могилевская Страница 7

И как же ему было приятно, когда Клавдия Сергеевна взяла у него три тетради и сказала:

— Хорошо быть таким запасливым!

Тогда, вне себя от гордости, Петя объявил, что у него с собой еще очень много карандашей.

К сожалению, карандаши не понадобились, потому что Клавдия Сергеевна сказала, что писать они будут сразу перьями.

— И перьев у меня очень много! — вскричал Петя. Но перья были у всех.

— А резинки? У меня есть и для чернил!

— Сколько же ты принес? — пряча улыбку, спросила Клавдия Сергеевна.

Петя вытащил из парты свой битком набитый портфель:

— Вот!

А переменки? Что может быть лучше маленьких перемен! Чего только не сделаешь в эти пять минут перерыва между уроками!

Можно, например, походить по коридору, — правда, не слишком удаляясь от дверей класса. Или съесть яблоко, которое мама сунула в карман. Или даже осторожно выглянуть во двор и посмотреть, не начался ли дождь, пока у них был урок.

Но большая перемена была, конечно, в тысячу… нет, в миллион раз лучше!

— Давай сходим к Сереже, на второй этаж? — предложил Вовка, лишь только Клавдия Сергеевна им сказала, что сейчас началась большая перемена, которая будет длиться двадцать минут.

Конечно, Петя с удовольствием согласился. Захватив портфели, чтобы показаться во всей красе, мальчики отправились вверх по лестнице.

Сергея они встретили в коридоре. Он насмешливо присвистнул:

— Тю! Куда это мелюзга собралась?

— Прогуливаемся… — кротко улыбаясь, ответил Петя.

— Ничего не прогуливаемся! — перебил его Вовка. — К тебе пришли.

Сергей удивился:

— Ко мне? На кой я вам дался?

— А просто так, посмотреть, — широко улыбнулся Вовка.

— Так смотрите, — сказал Сережа, но не успели мальчики вдоволь на него насмотреться, как он исчез.

— Теперь куда? — спросил Петя.

— Теперь к Грише. Их класс на третьем этаже.

А Гриша их встретил совсем по-другому.

— Фу, до чего важные! — сказал он, с восхищением разглядывая мальчиков и особенно Петин портфель. — Ничего не скажешь: форменные первоклассники!

— Мы и есть первоклассники, — с важностью сказал Петя.

Хотя Гриша зазывал их к себе в класс и обещал познакомить со всеми учениками, мальчики наотрез отказались. Нет, им некогда, они спешат!

— А теперь? — снова спросил Петя, когда они расстались с Григорием. К Андрюше?

Вовка кивнул, и приятели полезли на четвертый этаж, где находились старшие классы и учился Андрей Чернопятко.

Но туда им добраться так и не удалось.

Вдруг — а они-то думали, что большая перемена лишь началась! зазвонил звонок.

— Что это? — бледнея, воскликнул Петя.

— Звонок! — закричал Вовка, и в совершенном смятении они кинулись вниз.

Какой ужас! Неужели они опоздают на урок и получат выговор от Клавдии Сергеевны?

Они ворвались в класс и, толкая друг друга, бросились к своей парте. И тут Петя почувствовал, что его новые ботинки скользят вперед, а он несется вслед за ботинками и никак не может удержаться на ногах. Со всего размаха он шлепнулся на пол, ударившись глазом об угол парты. Вместе с ним шлепнулся и портфель.

— Лопнул! — раздался чей-то отчаянный возглас.

Конечно, это относилось к портфелю, потому что Петя, несмотря на ужасную боль, был совершенно цел.

Но портфель действительно лопнул. Он лопнул по нижнему шву, и все тридцать тетрадей, все сто перьев «Пионер», все карандаши, все ручки, все резинки и даже знаменитый желтый пенал — все разлетелось по классу.

Но в такой день, как сегодня, разве можно проливать слезы о разорванном портфеле или из-за ушибленного глаза?

Когда после большой перемены Клавдия Сергеевна вошла в свой первый класс «А», она просто остолбенела на пороге: все парты до одной были пусты, но зато все ее тридцать три ученика ползали по полу, старательно подбирая какие-то перышки, карандаши, резинки.

— Что случилось? — спросила она.

— Все-таки лопнул! Мама сказала… Так и есть! — торжественно объявил Петя, поднимаясь с пола.

— Николаев! Петя! — ужаснулась Клавдия Сергеевна. — Что с твоим глазом? Кто тебя?

— Сам! — гордо ответил Петя.

— Какой синяк! — шептал Вовка, с завистью разглядывая Петин глаз.

По дороге домой синяк много раз менял цвета и оттенки. У дома он стал сиренево-розовым. И когда мама, открыв дверь, увидела своего Петю, с ней чуть обморок не сделался.

— Что с тобой? Что с тобой? Что с тобой? — только и смогла она выговорить.

Петя показал на портфель:

— Все-таки лопнул!

И, прищурив распухший глаз, с гордым самодовольством прибавил:

— Это я сам!

Вовку, который принес в своем целом портфеле Петино имущество, терзала черная зависть: какой синяк! Ах, какой синяк! И везет же этому Петьке…

Так закончился их первый школьный день.

С каждым днем Пете все больше и больше нравилось учиться в школе. Прежде он даже представить себе не мог, как это будет интересно!

Например, тетради. Каждому первокласснику полагалось пять тетрадок. Не больше и не меньше, а именно пять. На каждой должно быть написано имя ученика, фамилия ученика, в каком он классе учится и даже в какой школе. Одним словом, полная биография.

Затем. При каждой тетради полагалась своя собственная промокашка. Розовая, или бежевая, или обыкновенная серенькая. Причем эта промокашка не просто лежала между листами тетради — она держалась на какой-нибудь цветной ленточке.

Уже через несколько дней после начала занятий Вова Чернопятко и Петя Николаев получили в классе общественную нагрузку. Они должны были вырезать из разноцветной бумаги кружки величиной с двухкопеечную монету. Этими кружками все ученики первого класса «А» приклеивали ленточки к промокашкам.

Теперь, если Петя находил где-нибудь дома ленточку от конфетной коробки, он брал ее себе. Хорошенько слюнявил, разглаживал на карандаше и лишь тогда отдавал Вале Никодимовой, одной девочке из их класса. В первом классе «А» Валя считалась ответственной по ленточкам. И если кому-нибудь из учеников первого класса «А» нужно было приклеить к новой промокашке новую ленточку, следовало обращаться именно к Вале Никодимовой, и ни к кому другому. А за кружком для этой ленточки — к Вове Чернопятко или к Пете Николаеву, и тоже ни к кому другому.