Моя сторона горы - Джин Грейгхэд Джордж Страница 7

— Что же тебя так взволновало? — спросил я и еще раз попытался увидеть то, что высмотрел он.

Я закончил вырезать столбики для кровати и искал большой ясень, чтобы срубить его и сделать мосток у ручья, когда чуть не выпрыгнул из ботинок.

— И что же ты делаешь здесь один? — раздался человеческий голос.

Я резко обернулся и встретился лицом к лицу со старушкой в бледно-голубой шляпке и просторном коричневом платье.

— О, Боже! — сказал я. — Не пугайте меня так. Говорите по одному слову, пока я не привыкну к человеческому голосу.

Должно быть, я выглядел испуганным, потому что она усмехнулась, разгладила платье и прошептала:

— Ты потерялся?

— О, нет, мэм, — запинаясь, ответил я.

— Тогда маленькому мальчику не стоит оставаться одному в горах, населенных призраками.

— Призраками? — переспросил я.

— Ну да. Бытует старая легенда о маленьких человечках, которые играют в кегли в ущелье в сумерках.

Она посмотрела на меня.

— Ты один из них?

— О, нет-нет-нет, — сказал я. — Я читал эту историю. Это всего лишь сказки.

Я засмеялся, а она наморщила лоб.

— Ну, пойдем, — сказала она. — Займешься делом и поможешь мне набрать корзину земляники.

Я колебался — она имела в виду мои запасы земляники.

— Ну же, соберись. Мальчик твоего возраста должен заниматься чем-то полезным вместо того, чтобы играться с палочками. Пойдемте, молодой человек.

И она потащила меня на луг.

Некоторое время мы работали в тишине. Честно говоря, я думал о том, как спасти мою драгоценную землянику, поэтому собирал ее медленно. Каждый раз, когда я клал ягоду в ее корзину, я думал о том, какая же она вкусная.

— Где ты живешь?

Я вздрогнул. Ужасно непривычно слышать голос после того, как неделями слушал птиц и енотов, а кроме этого, странно слышать именно этот вопрос.

— Я живу здесь, — ответил я.

— Ты имеешь в виду Дели. Хорошо. Можешь проводить меня домой.

Я так и не переубедил ее. Она была твердо уверена в том, что я живу в Дели. Ну и пусть.

Должно быть, мы сорвали все ягоды перед тем, как она встала, взяла меня за руку и повела к подножию горы. Определенно не я ее провожал. Узловатые ручонки старушки схватили меня, как клешни краба. Я не смог бы вырваться, даже если бы и попробовал. Поэтому я покорно шел и слушал.

Она рассказала мне все местные новости. Довольно приятно было слышать о национальной лиге, испытаниях атомной бомбы и о том, что трехногая собака мистера Райли ворует ее цыплят. Помимо этого она сказала:

— Это лучшая земляничная поляна в Катскильских горах. Я прихожу сюда каждую весну. Сорок лет я ходила на этот луг за земляникой. С каждым годом становится все труднее, но нет лучше джема, приготовленного из земляники, собранной на этой горе. Я точно знаю. Я живу здесь с рождения.

Потом она без промедления перешла к рассказу о «Нью-Йорк Янки».

Когда я помогал ей перейти ручей вброд, я услышал в небе крик. Я поднял голову. Высоко в небе парила большая птица. Я был очарован легкостью и величавостью ее полета.

— Болотный лунь, — сказала старушка. — Гнездится здесь каждый год. Мой муж раньше охотился на них. Он говорит, что они воруют цыплят, но я не верю. Единственная, кто убивает цыплят, — это трехногая собака мистера Райли.

Она горбилась и качалась, идя по камням, но болтала не переставая и шагала так, будто знала, что несмотря ни на что все будет отлично.

Наконец мы подошли к дороге. Я почти не слушал старушку. Я думал о болотном луне. Эта птица королевской охоты.

— Я раздобуду ее себе. Научу ее охотиться для меня, — подумал я.

Наконец я доставил старушку к ее коричневому домику на окраине города и намеревался уйти.

Она яростно повернулась ко мне.

— Куда вы направляетесь, молодой человек?

Я остановился. Теперь, подумал я, она потащит меня в город. В город? Что ж, туда я и отправлюсь. Я повернулся, улыбнулся ей и ответил:

— В библиотеку.

Мисс Тернер была рада меня видеть. Я спросил у нее книжки о ястребах и соколах, она нашла несколько, по этой теме было мало литературы. Мы проработали весь день, я многое почерпнул. Я ушел, когда библиотека закрылась. Перед моим уходом мисс Тернер прошептала мне:

— Сэм, тебе нужно подстричься.

Я долго не видел себя и даже не задумывался, как я выгляжу:

— Ой, а у меня ножниц-то нет.

Она на минуту задумалась, достала библиотечные ножницы и усадила меня на ступеньки заднего входа. После стрижки я стал выглядеть, как любой другой мальчик, который целый день играл и который, приняв душ после ужина, отправится в кровать в обычном доме.

В тот день я не вернулся в свое дерево. Созрели майские яблоки, я наелся их по дороге в лес. По вкусу они напоминают сладкие бананы, землистые и немного скользкие. Но мне понравились.

В ручье я поймал форель. Все думают, что поймать ее без всяких затейливых приспособлений, поплавков и удочек, которые сейчас продают, очень сложно, но, честно говоря, форель даже проще выловить, чем любую другую рыбу. У нее большой рот, она хватает и заглатывает им все, что видит, когда голодна. Форель попалась на мой деревянный крючок. Проблема в том, что форель не голодна тогда, когда у большинства людей есть время ловить рыбу. Тем вечером я знал, что рыба голодна, потому что речка бурлила, разные мелкие рыбешки выпрыгивали из воды. Когда вы такое наблюдаете — вперед, на рыбалку. Они у вас на крючке.

На плоском валуне у ручья я развёл костер и приготовил свой улов. Сделал это прямо у реки, чтобы наблюдать за небом. Я надеялся вновь увидеть сокола. Я также насадил голову форели на крючок и забросил его в воду. Ищущая легкой добычи черепаха увидит приманку.

Я терпеливо ждал сокола. Мне не пришлось никуда идти. Через час или около того я был награжден.

Из долины появилось узкое пятно и проплыло над ручьем. Я был все еще далеко, когда птица расправила крылья и камнем упала на землю. Я наблюдал. Она поднялась в небо, неуклюжая, большая — несла еду — и скрылась в долине.

Я бегом спустился к ручью и приметил те скалы, за которыми, как полагал, скрылась птица. Поняв, что болотные луни предпочитают гнездиться на скалах, я заночевал прямо там.

На следующее утро я рано встал и накопал клубней аронника, росшего вдоль берега реки. Я запек их и сварил мидий на завтрак, а затем спрятался в ивняке и стал наблюдать.