Записки сиротки - Лидия Чарская Страница 8

— Ну, Клара, — сказал мне как-то господин Ленч, — сегодня ты выступаешь, довольно есть даром мой хлеб…

Я испугалась ужасно. Правда, я очень сносно ездила на Светлане, вскакивала в седле, ехала на полном ходу стоя или спиной к голове лошади и несколько раз подряд переворачивалась в седле, но каждый раз я дрожала от страха, боясь упасть.

Вечером госпожа Ленч одела меня в светлую блестящую юбочку и атласный лифчик.

После кривляний двух клоунов конюх вывел на арену Светлану.

Я видела, как Ганс и Боб высунули языки, а добрый Альф кивнул мне головой. Мне вспомнилась няня, которая так горячо любила меня, заменяя покойную маму. Я вся в слезах повернула Светлану обратно с арены, но в ту же минуту Ленч подскочил к лошади и, ударив ее хлыстом изо всей силы, процедил сквозь зубы:

— Берегись, дрянная девчонка, испортить мне представление!

Я увидела такое страшное и злое лицо, что опрометью бросилась назад. Сколько голов и огней! Все смотрят на меня — маленькую девочку, как я ловко прыгаю в седле и перескакиваю препятствия. Они не знают, все эти люди, как мне тяжело, трудно и как хочется плакать! Я увидела в креслах маленькую девочку, сидевшую подле ее мамы… Она смотрела с такой завистью на мое блестящее нарядное платьице и на все мои фокусы.

— Глупенькая, маленькая девочка, — хотелось мне крикнуть ей, — не завидуй мне. Ты гораздо счастливее меня, у тебя есть мама и комната, и куклы, и няня, которая тебя любит. Тебя не обижают Ганс и Боб, и ты не дрожишь от страха каждую минуту! Ах, как бы мне хотелось поменяться с тобой!

А Светлана все скачет и скачет. Я прыгаю через большой обруч, стараясь не задеть его… вот еще один последний раз, и я могу уехать с глаз публики. Я еще раз посмотрела на маленькую девочку, сидевшую рядом с ее мамой, и вместо того, чтобы попасть в обруч, задела его и выбила из рук клоуна…

— Скверная, гадкая лентяйка! Чего зазевалась? Что ты там не видела? Я тебя выучу глазеть по сторонам!

Я вся дрожала, слушая эту брань господина Ленча. Я боялась плакать… боялась извиняться. Он тряс меня в воздухе, сжав руками, как в тисках.

— На хлеб и на воду! В темную! Боб, отведи ее! В другой раз не будет упрямиться.

Я не поняла сначала, куда ведет меня злой Боб, и опомнилась только тогда, когда за мною щелкнула задвижка и я очутилась впотьмах.

Это была крошечная комнатка, где лежали костюмы и всякие принадлежности, сюда же сажали в наказание за проступки.

— Боб, не уходите, — просила я, слыша его шаги за дверью. — Дайте хоть огня!

— Ладно, и впотьмах посидишь, — крикнул в ответ мальчик, — не велика птица!

И он ушел, не слушая моих упрашиваний. Мне хотелось есть, я устала и страшно мне было в этой темной каморке.

Прижавшись в угол, я плакала навзрыд, ища няню, называя ее самыми ласковыми именами, точно она могла слышать меня.

— Если я попаду опять на свободу, я никогда, никогда не буду капризничать и упрямиться, а буду самой послушной девочкой, — обещала я, зажмуривая глаза, чтобы не видеть темноты.

Вдруг в дверь мою постучали.

— Кто там? — спросила я.

— Тише… Это я… Альфред, — раздалось за дверью. — Я убежал из дому и принес тебе кое-что.

— Альф, голубчик, как я рада!

Он вошел ощупью и сунул мне в руку булку и что-то круглое, холодное.

— Что это? — спросила я.

— Это апельсин, который мне бросили добрые господа во время моих фокусов.

— А ты почему не ешь апельсин?

— Я уже съел свою долю. Мне бросили два апельсина, — сказал добрый мальчик, — только кушай скорее, а то мне надо уйти и унести корки, чтобы не заметили их завтра.

— Иди, Альф, и возьми апельсин, мне не хочется есть! — сказала я, чувствуя, что милый мальчик отдал мне свое первое, может быть, и последнее лакомство.

Он долго не хотел согласиться. Наконец, мы порешили разделить апельсин пополам и съесть его сообща.

Скоро Альф ушел, успокоив меня, что и в темноте со мною будет боженька и бояться мне нечего.

И правда, после ухода Альфа мне уже не было страшно.

Мы ездили из города в город, и я стала привыкать понемножку к моей новой жизни.

К тому же Альф не отходил от меня ни на минуту и мне было легче с добрым мальчиком. Я старалась угодить господину Ленчу и внимательно проделывала мои фокусы. Даже с Марго я научилась ладить, отдавая ей все, что мне бросали посетители цирка. А мне бросали больше, чем кому-либо, лакомств, потому что я была самая маленькая наездница. Теперь я уже ездила не только на Светлане, но и на Арапчике — самой быстрой и опасной лошади.

Однажды мы приехали в большой город.

— Как он называется? — спросила я у старших клоунов.

— А тебе на что? Уж не хочешь ли ты сбежать? — засмеялся клоун Дик. — А город этот Т., и ты не убежишь, так как он очень далеко от твоей деревни.

Т… Какое знакомое название! Кто мне говорил об этом городе? Ах да! Вспомнила: няня писала в Т. моему дяде, у которого я должна была жить! Господи! Неужели я не найду моих родных! Помоги мне, боже!

Я все рассказала Альфу.

— Ты знаешь, как зовут твоего дядю? — спросил он.

— Да, знаю: дядя Петя.

— А дальше…

— Не знаю.

— Так тебе не найти его, милочка, — печально сказал Альф.

— Но, Альф, голубчик, значит, я никогда не найду родных! Ведь отсюда мы уедем еще дальше.

Альф задумался и вдруг весело крикнул:

— Знаешь, Катя (он никогда не называл меня Кларой), я придумал вот что. Завтра, после утренних упражнений мы тихонько убежим из цирка, дойдем до городового и попросим его отвести нас в полицию. Там мы расскажем все, как было, и попросим написать в газеты, что ты ищешь своего дядю, а пока будем ждать в полиции…

— Ах, как хорошо ты придумал, Альф, — захлопала я в ладоши. — Только ты куда денешься?

— Я попрошу твоего дядю определить меня на место.

— Разве ты сумеешь работать? Ты ведь такой маленький…

— Я умею мыть посуду, колоть дрова, топить печи, чистить сапоги. Когда я был у мамы, она служила кухаркой и я помогал ей. Меня звали тогда Яшей, а не Альфом… Альфредом прозвал меня этот злой Ленч.

— Вот и отлично… ты будешь служить у дяди, а когда накопишь денег — поступишь в школу! — решила я, радуясь, что могу не разлучаться с моим другом.

Решили завтра спрятаться где-нибудь после упражнений и, когда Ленч уйдет домой обедать, бежать в полицию.