Джено и красное зеркало истины - Муни Витчер Страница 8

Но Джено все-таки продолжал думать о своем необыкновенном путешествии в печати, о найденных предметах и о таинственном Тантре Стендж Виоо.

Красный Волк тоже ломал голову из-за этого странного имени, которое, как ему казалось, он уже слышал от своего деда, экстрасапиенса Спокойного Медведя.

В это время прибежал Рене. Крылья были сложены у него за спиной, а белокурые волосы обрамляли исхудавшее и заострившееся лицо.

— Брат! Мой брат! — радостно закричал он, обнимая Джено.

Мальчики крепко сжали друг друга в объятиях.

— Ты сотворил настоящее чудо с паскасом. Мы должны поторопиться, нельзя терять времени. Необходимо забрать перстень у фон Цантара! — сказал Рене, легко расправляя крылья.

— Я должен поговорить с тобой… — начал было Джено.

Но тут в Салон фламинго ворвался звон многочисленных музыкальных шкатулок. Это катились шесть парасфер, направленных Джено и его верным друзьям. Деревянные шары несли послание от суммуса сапиенса Марго Крикен: «Встречаемся в двенадцать часов в Комнате видений. Копите магопсихическую энергию. Она вам пригодится!»

Доротея и Аноки отправились проверить, все ли в порядке в конюшне: из-за ненастья скакать на ипповоло было невозможно. Встреча с суммусом сапиенсом могла занять немало времени, а крылатых коней нельзя было оставлять на произвол восставших псиофов, возглавляемых Габором Гаагом.

Крикен назначила Джено другое время — на час раньше, чем остальным.

Мальчик почувствовал, как у него трясутся ноги и шумит в ушах. Он попросил Рене и Суоми следовать за ним в его комнату. Он должен был непременно переговорить с ними, прежде чем встречаться с мадам Крикен.

Едва дверь комнаты номер пять закрылась, как запах можжевельника приветливо встретил братьев Астор Венти и Суоми.

На столе горела большая оранжевая свеча, и немного света доходило из окна, несмотря на черное от дождя небо. Джено накинул одеяло на плечи Суоми, потом снял с себя рюкзак и майку и вытерся большим банным полотенцем. Он выложил на стол белую руну, золотую монету, кость и камень.

— Я конечно же использую эти драгоценные предметы, но пока не знаю, когда и в какой ситуации. Еще я принес куски Священной бочки и таким образом смогу воссоздать клонафорт, — сказал он.

Рене взял в руки белую руну, и на него нахлынули воспоминания о матери, вручившей ему половинку этой руны, когда он был Ре, королем-соколом.

Пока Рене вертел в руках драгоценную руну, ему вдруг представился мальчик с кудрявыми волосами, совсем как у Джено. Но он стоял спиной и не показывал свое лицо. Внезапно изображение исчезло, оставив Рене в недоумении. Он так и не понял, кого видел.

Был ли это Джено? И если не он, то кто это был?

Ни слова не говоря, он положил на стол белую руну, потом взял Кант-Оссум и сконцентрировался.

— Здесь использована материализация! Эта кость заряжена энергией, — сказал он.

— Объясни подробнее, — попросил Джено, решивший во всем разобраться.

— Вы еще не имеете права посещать лекции по материализации в Ложе психо. Кант-Оссум — мысль, превращенная в материю. Я не могу объяснять вам подобные вещи — это нарушение Расширенного кодекса, который вы очень скоро выучите.

— Я вызубрю его от корки до корки — это мой долг, — сказал Джено. — И буду посещать опыты по материализации, когда позволит мадам Крикен, но прежде она должна отменить чрезвычайное положение. Иначе не будет никаких занятий. — Джено надел на голову красную тонку и добавил: — Это Риккардо Железный Пест помог мне найти Кант-Оссум в Кобальтовой пустыне.

— Неужели ты его видел? Он стал призраком? — Финская антея сгорала от любопытства.

— Я слышал его голос, — ответил Джено.

— И он говорил с тобой о наших родителях? Ему известна ситуация в Арксе? — спросил Рене.

— Он прекрасно все знает. Но о маме с папой ничего не сказал. Он говорил о Кант-Оссуме. Буквы, которые, как вы видите, вырезаны на нем, в определенный момент соскользнули на песок, образовав фразу: «Ищи и научись-Ка никогдА Не бояТься Опасности, Созерцай, не иСпользуя Умышленно злых намерений». В общем, это было указание, совет, — объяснил Джено брату.

— Но что ты должен искать? — Вопрос Суоми заставил юного Астора Венти открыть все, что было у него в сердце.

— Себя самого, — сказал он, поднося руки к груди. — Монета, Аэтер-Нуммус, и камень, Вербу-Ляпис, тоже служат этой цели. Но дал мне их не Рикардо, а Тантре Стендж Виоо. В Салоне фламинго, едва я упомянул о нем, как Дафна с Доротеей разнервничались. Тебе известно, кто такой Тантре? Рене, ты его знаешь? — Джено надеялся получить ответ.

— Нет. Возможно, я и слышал о нем от Ятто фон Цантара, но в Аркс он никогда не приходил.

Рене решил, что Джено действительно обладает способностями к магии. Он взял монету и камень, но почувствовал, что руки будто обжигает огнем.

— Камень и монета раскалены! — закричал он, вскочив с кресла.

Джено крайне изумился:

— Раскалены? Не может быть! Я же держал их в кармане! — Он потрогал предметы и не ощутил никакого тепла.

Тогда к ним захотела прикоснуться Суоми. Но она сразу же почувствовала, как огонь обжигает ее пальцы:

— Их невозможно взять в руки! Почему ты не чувствуешь, какие они горячие?

Джено понял, что пользоваться этими драгоценными магическими предметами было дозволено только ему одному. Именно он мог понять, что с ними делать. Именно он должен был найти путь к правде о его семье.

Джено рассказал о письме дедушки Свево, снова и снова недоумевая, как там могло упоминаться его имя и имя Марго.

Потом он обратился к брату, который, побледнев, завороженно слушал его:

— Рене, скажи мне, тебе что-нибудь известно о других наших родственниках? Тебе никогда не рассказывали о дедушке Свево и прадедушке Флеммо?

Крылья у мальчика внезапно распахнулись, и Ре, сокол-король, почувствовал озноб и задрожал как лист.

— Дедушка Свево… Секретное письмо, сохраненное дядей Флебо… И тайна двух имен… Все заставляет меня понять, что мы не знаем правду о династии Асторов Венти. Мы торчим здесь, в Арксе Ментисе, пребывая в сомнениях, а наши родители заточены, — произнес Рене и закрылся золотыми крыльями, не сдержав слез.

Джено подошел к нему, погладил его большие золотые перья и открыл истину о смерти Пауля Астора Венти:

— Во время последнего интерканто экстрасапиенс Фионн Айртеч все рассказал мне: он был убит Навозным Червяком, оскурабом, исполненным ревности и зависти.

— Оскурабом? Но это невозможно, они не признают жестокости! — возразил Рене.

— Возможно, поэтому тебе и придется стать оскурабом, чтобы восстановить честь Домус Эрметика и загладить трещину, образовавшуюся между ними и нашей семьей. Но в глубине души я надеюсь, что ты вернешься к этой жизни, — печально заключил Джено, так и не дождавшись ответа от Рене: — Скоро мы снова станем одной семьей.